Коллеги обычно на такие примитивные уловки не попадались, сразу занимая кресло недалеко от Великого магистра. Но они и не надоедали пустой болтовней, понимая, что Снуфелинг не стремится к более близкому общению.
В первый момент практикантка показалась архимагу слишком юной. С каких это пор они стали принимать на работу детей?! Куда смотрят кадровики? Как-никак, у них магическое производство повышенного класса опасности.
Великий магистр постарался присмотреться к ней внимательнее, но в полумраке черты девушки было сложно разглядеть. Тогда он сухо кивнул посетительнице, приглашая её пройти ближе:
— Присаживайтесь!
Из-за спора с Пропаном, когда он вынужден был повысить голос, в горле пересохло, связки вновь подвели, поэтому приглашение вышло скрипучим. Но не прокашливаться же ему в присутствии подчинённой!
Девушка всё так же робко кивнула в ответ и несмело приблизилась к дальнему краю длиннющего стола для заседаний.
Архимаг нетерпеливо махнул рукой, показывая на стул недалеко от себя — пауза явно затягивалась, а ему так хотелось побыстрее завершить разговор.
Снуфелинг почувствовал, как внутри, против его воли, поднимается глухая волна раздражения, и постарался взять себя в руки. Предстоящая процедура допроса откровенно тяготила его. Он никогда не умел выпытывать — ведь всегда можно попросить составить подробный письменный отчёт и передать его через секретаря. А сейчас ему предстоит вытягивать информацию из совсем юной девушки, практически подростка! Если бы не убийство Императора, он в жизни бы не стал заниматься этим сам!
К счастью, когда практикантка наконец-то вышла из полумрака, царившего у двери, маг понял, что она старше, чем ему показалось. Просто не очень высокого роста и ведёт себя как-то уж очень зажато.
Ах, да, она же из Сэрендинского училища! Интересно, чем их там так запугивают, что они и в ордене по стеночке ходят, от каждой тени шарахаясь? Впрочем, судить обо всех ученицах ему сложно: в Бездонной Чаше такие провинциалки дальше зала для зарядки батареек обычно не продвигаются.
А эта… как её?.. Лаурентин… видно, отчаянная. Сидит, вся нахохлившись, но храбрится, глаза не опускает, хоть и смотрит как завороженная. Пичужка!
Будто прочитав его мысли, девушка отвела взгляд от лица Великого магистра.
Правильно, хватит зря время тянуть, в гляделки играть. Пора начинать разговор — есть надежда, что она окажется понятливой и их общение не займёт много времени.
— Я вызвал вас вот по какой причине, — спокойно и размеренно начал Снуфелинг…
Вначале надо её успокоить. Пусть не думает, что этот разговор жизненно важен для него. Вполне естественно, что он беспокоится о репутации ордена, не хочет принимать на серьёзную должность мага с улицы. Потому и хочет собрать информацию о перспективном кандидате из первых уст.
…А она всё-таки что-то скрывает… Как встрепенулась, услыхав, что речь идёт о Пампуке! Но при этом старается себя не выдать, изо всех сил держит нейтральное выражение лица. Неужели, придётся выпытывать, и разговор затянется? Как же ему не хочется!
— Простите, ваше мудрейшество… Какого рода информация вас интересует?
Молодец, пичужка! Пытаешься не терять голову, даже вопросы задаёшь.
— Прежде всего, его биография и сведения о родственниках… — архимаг вдруг почувствовал, что голос смягчился, сухость во рту уже прошла.
Перемену его настроения уловила и собеседница — даже рискнула слегка поднять голову и посмотреть на него, но быстро вновь опустила глаза.
Ишь, храбрая какая!
…А она забавная. Так искренне смущается. И такая юная, хоть уже и не ребёнок…
…Мили тоже когда-то такой была, и точно так же бросала быстрый взгляд из-под ресниц…
Сердце вдруг испуганно встрепенулось и тут же сжалось в комок, будто воспоминание больно укололо его. Нет, он не позволит своим эмоциям вырваться наружу, ни один мускул не должен дрогнуть на его лице!
Мили! Как же он сразу не понял! Это же надо — такое поразительное сходство. Интересно, сама Мили узнала бы себя в этой девушке? Вряд ли… Она уже, наверное, и не помнит ничего — ни его, ни то, какой сама была много лет назад…
Но разговор надо заканчивать. Тот факт, что девушка на кого-то там похожа, не должен мешать его работе.
— Не скрою, от вашего умения подавать и структурировать информацию будут зависеть перспективы и вашего собственного трудоустройства…
— А…
Вот ты и попалась на крючок, пичужка! Бровки-то как дёрнулись, и рот распахнулся. На мгновение, правда, но и этого хватило, чтобы понять твою реакцию.
Конечно, для тебя, ученицы затрапезного провинциального училища, подобное предложение было бы верхом мечтаний. Ну, соберись, покажи, на что ты способна ради своей мечты.
Будто услышав его мысли, девушка начала бойко излагать всё, что знает о Пампуке.
Снуфелинг не стал больше смущать практикантку своим пристальным взглядом — не стоить сбивать её, пусть рассказывает! Он отвёл глаза и начал внимательно рассматривать чернильницу, стоявшую перед ним.
Итак, что мы имеем из её рассказа? Перспективный выпускник МАВМИ, аспирант самого Мерлина, целый год просидел в дорогущем Вольтанутене, снимая не дешёвый, даже по местным меркам, домик. При этом и не пытался найти работу — иначе мимо ордена Бездонной Чаши точно бы не прошёл. А судя по тому, как он, не разобравшись, вломился в его кабинет, здесь Пампука впервые побывал всего несколько дней назад.
Странная история. Похоже, кто-то из них лжёт — либо эта юная восторженная особа, либо сам аспирант.
— Скажите, а он точно заканчивал МАВМИ?
— Да… Заканчивал… — неожиданный вопрос выбил Селию из колеи.
Давай, ну, давай же! Говори, почему ты в нём так уверена. И почему так увлечённо рассказываешь об этом странном типчике!
— Он много рассказывал мне о своей студенческой жизни… — наконец собралась с мыслями пичужка.
Теперь она говорила не так бойко, старательно обдумывала каждую фразу. Но всё равно он не уловил в её голосе ни капли сомнений. Интересно, когда они успели так хорошо узнать друг друга?
— Спасибо, — Снуфелинг остановил девушку. — Вы давно его знаете?
— Нет, — была вынуждена признать Селия, — Меньше двух рук. Но я хорошо знаю его уважаемую матушку. Госпожа мэтресса Пампука преподает в нашем училище и входит в его попечительский совет…
Ох, пичужка! Во что же ты ввязалась? Знал бы попечительский совет твоего училища, как ты тут, в высоком кабинете, защищаешь малознакомого мужчину. Мало ли кем он мог назваться при знакомстве!
Её рассказ о той карнавальной ночи, в которую произошло убийство, ещё больше озадачил Снуфелинга. Получается, Пампука в это время был совсем недалеко, на Дворцовой площади. Есть ли у него алиби — непонятно. Девушка — слишком пристрастный свидетель, верить ей нельзя.
