Совершался он крайне редко и далеко не во всех кораблях. Выше упоминалось о практиковавшемся среди сектантов свальном грехе. Рожденные от такого греха младенцы мужского пола считались «иисусиками», или «христосиками», рожденными от духа святого. Ждала этих несчастных судьба страшная…
Барон Август фон Гакстгаузен путешествовал по России в начале 40-х годов XIX века. Этот человек, любознательный и любопытный, передает откровенный рассказ одного то ли хлыста, то ли скопца Ярославской губернии: «Во время моления, в чан, наполненный теплою водой, сажают пятнадцатилетнюю или шестнадцатилетнюю девушку, которую успели склонить к оскоплению. Когда она усядется в чане, к ней подходят старухи, делают глубокий надрез на ее груди, потом отрезывают один из сосцов, левый, и с удивительною ловкостью останавливают течение крови. Во время этой операции девушке дают в руки икону святого духа, чтоб она, углубившись в благоговейное созерцание, легче переносила страшную боль. Потом отрезывают часть тела, кладут на блюдо, разрезывают на мелкие куски и раздают присутствующим, которые и едят их. Когда кончается это людоедство, ту девушку сажают на возвышенное место, особо для нее устроенное, и все собрание начинает вокруг нее плясать, припевая:
Поплясахом, погорахом
На Сионскую гору».
Может ли это быть «развесистая клюква»? Возможно ли, что столь страшную байку рассказали иностранцу ради розыгрыша? Увы, барон не был человеком легковерным, да и к тому же это страшное свидетельство подтверждается и другими, никак между собой не связанными.
Об ужасном изуверстве, детоубийстве рассказывает св. митрополит Дмитрий Ростовский в своем «Розыске». О детоубийцах говорил и Феофилакт Лопатинский в «Обличении неправды раскольнической».
Писатель и историк Мельников-Печерский, всю жизнь изучавший русские ереси, не раз слышал от хлыстов рассказ о гнусном людоедстве, равно как и о заклании младенцев мужского пола, рождаемых «богородицей».
Историк Василий Иванович Кельсиев (1835–1872) в 1860-е годы беседовал с одной несчастной искалеченной женщиной, в прошлом – хлыстовской «богородицей». У нее была вырезана левая грудь. Звали ее Авдотья Ивановна, она бежала за Дунай из Курской губернии, скрываясь от извергов, которые съели ее грудь и выпили кровь ее восьмидневного сына.
Даже в трудах священников начала XX столетия, имевших дело с сектантами, упоминается об этом ужасе.
Бумажки с порошком из истолченных младенческих трупиков при обысках порой обнаруживались у хлыстов и скопцов.
Однако обряд этот был столь тайным, что ни разу преступление не удавалось доказать юридически.
Рассказ хлыста, записанный историком и писателем Мельниковым-Печерским:
«В христы, в богородицы, в пророки, как у хлыстов, так и у скопцов, поступают не по выбору, а, так сказать, по вдохновению. Привлекается в корабль молодая девушка чистой жизни. Если замечают, что на нее сильно действуют телодвижения, употребляемые при радениях, а еще лучше и без радений случаются с нею припадки, вроде истерики, причем она впадает в беспамятное исступление («кликуша», по народному названию), то на нее начинают смотреть с уважением, как на избранный сосуд…. Через несколько времени, когда молодая девушка участвует в “беседе”, подходит к ней пророчица и начинает выпевать вроде следующего:
Молодая ты юница,
Богу милая певица,
Чистая отроковица,
Красная девица,
Полюбил тебя бог,
Сам господь Саваоф,
Благословенна ты в женах,
Родишь спаса в пеленах,
Во святых во знаменах,
В золотых во теремах.
Люди божьи тебе помолятся,
Все цари, короли поклонятся;
Будешь ты святая юродица,
Матушка пресвятая богородица,
От тебя христос народится,
Дай нам пречистым телом твоим причаститься.
Девушка сначала и сама не знает, что это означает, но через несколько времени начинает понимать, что ее возводят в величайший для женщины сан хлыстов, в сан богородицы.
Старые пророчицы снимают с нее одежды и раздетую сажают на возвышенное место под образа. Начинается обожание. Новой богородице с крестным знамением кланяются в землю и прикладываются кто к ноге, кто к руке, кто к груди и пр. Называют ее богородицей, царицей небесной, владычицей и т. п. Молятся ей и просят сподобить причаститься пречистого тела ее, а когда от духа свята от нее “христосик” родится, причаститься и его животворящей кровью…»
Затем начинается радение. Девушка приплясывает в кругу радеющих, распевая малопристойную частушку:
«Я люблю, люблю дружка,
Саваофа в небесах
Ей-ей, люблю! Ей-ей, люблю!»
Радение продолжается… Быстрей и быстрей все вертятся… Все оканчивается «христовой любовью»… С той поры корабль, воздавая избранной девушке божеские почести, тщательно следил, чтобы несчастная не сбежала. А бежать ей есть от чего!
Если прислуживающие ей «пророчицы» и «праведные» заметят, что она беременна, они собирают корабль и совершают обряд причащения телом богородицы, о котором упоминает барон Гакстгаузен.
Для этого ставят среди горницы чан с теплою водой. Богородица сначала радеет, как и другие, потом ее раздевают и сажают на престол под иконы. После обожания пророчицы ведут ее к чану, сажают туда и дают в руки икону нерукотворенного спаса, которую она держит над головой. Вокруг чана весь корабль радеет при громких песнях, в которых величают богородицу и просят ее сподобить людей божьих причаститься ее пречистого тела. Наконец одна из старых богородиц или пророчица отрезает у ней левую грудь и прижигает рану раскаленным железом. Отрезанную часть тела режут на деревянном кружке в кусочки и причащаются ими.
Делают это в иных случаях с девушками непорочными, но такие не называются богородицами, а только пророчицами или же богинями. Богинями зовут, впрочем, и богородиц.
Если от изуродованной таким образом девушки рождалась дочь, ее отдавали матери, и эта девочка впоследствии обыкновенно сама делалась богородицей или пророчицей. Но если рождался мальчик, он считался сыном божьим. На восьмой день его убивали ударом копья в левый бок, пронзая сердечко. Кровь сцеживали и употребляли для сектантского «причастия», а тело сушили и перемалывали в порошок, который, по мнению изуверов, обладал какими-то колдовскими свойствами. С ним пекли калачи для такого же сатанинского «причастия».
Долшо до нас и объяснение, которое этому кровавому обычаю дал один из изуверов. Сектанты трактуют еврейский обычай обрезания мальчиков как заклание и считают, что дева Мария на восьмой день отдала своего сына, чтобы его убили. Убийство, по их мнению, совершено было пророком Симеоном и пророчицею Анною. Через тридцать лет после этого, продолжают они, дева Мария родила духовно, то есть обратила в веру, Иисуса, сына плотника Иосифа, который и был распят на кресте. Точно так же, говорят они, столетняя богородица Арина Нестеровна, в молодости отдавшая рожденного ею «христосика» в «снедь верным», духовно родила «христа» Ивана Тимофеевича; богородица Акулина Ивановна – «христа» Кондратия Селиванова, основателя скопчества, и т. д.
