– Значит, Аня останется дома на попечении Катерины Матвеевны?
– Они обе требуют моего присутствия и заботы, – заволновался доктор.
Ему хотелось увидеть Ирину, и в то же время он боялся оставить больных без присмотра. С другой стороны, он обязан замолвить у Полухиных словечко за друга, чтобы тому позволили пожить пару дней в усадьбе.
– Без меня ты не получишь разрешения поселиться у них в доме. Так что… придется выбирать.
– Я знал, что ты меня не подведешь, – расплылся в улыбке Илья. – Обещаю вести себя благоразумно. Никаких знаков внимания Мэри, клянусь!
– Пожалуй, пойду взгляну, как там Аня…
Доктор налил в чашку порцию целебного отвара и отправился в комнату девушки. Илья внутренне ликовал. Ночные страхи улетучились, он был полон энтузиазма и надеялся на новые захватывающие впечатления.
Званый ужин обещал быть интересным, и московский гость решил сполна насладиться моментом…
Глава 26
Савелий наведался в поселковый отдел полиции, где никого не застал. На дверях висел амбарный замок, из водосточных труб с шумом лилась вода и пенным ручьем бежала под уклон. Во дворе образовалось грязное озерцо. Площадка, где обычно стоял служебный УАЗик, была пуста.
Охотник плюнул, выругался в сердцах и потопал к дому капитана Бутенко. Там его ожидала неприглядная картина. Нетрезвый начальник вместе с двумя подчиненными играли в карты. В горнице пахло парами спирта, на столе засыхали остатки пиршества.
Жена капитана неделю назад уехала в Мичуринск на курсы, а детей оставила у своей матери. Так что Бутенко вовсю пользовался обретенной свободой.
– Чего тебе? – недовольно осведомился он у Савелия. – Опять про труп будешь талдычить? Пока погода не наладится, никто в Борисовку не поедет. Понял?
Сослуживцы прыснули было со смеху, но осеклись под его строгим взглядом.
– Понял, не дурак, – буркнул охотник. – О Борисовке речь не идет. Я по другому поводу.
Он начал объяснять, что произошло ночью на старом погосте, но встретил резкую критику и обвинения.
– По закону мне тебя первого придется в кутузку посадить, – вызверился капитан. – Стрелять в пределах населенного пункта запрещено! А если бы ты ранил кого-нибудь?
– Что, позволить чудовищу нас всех сожрать?
– Пить меньше надо, – включился в разговор молодой полицейский с веснушками на лице. – Спьяну и козу за дьявола примешь! У нее тоже рога! Гы-гы-гы-гы!
– Не было у зверя рогов, – доказывал свое Савелий. – У него уши торчком, шерсть на холке дыбом, и пасть как у крокодила! Небось сам бы увидел такое, штаны намочил!
– Оскорбление сотрудника? – возмутился Бутенко. Его грузное тело всколыхнулось в безуспешной попытке подняться на ноги. – Ты че воду мутишь, Савелий? Хватит чудить! Садись лучше, выпей с нами.
– Ты чужого пса, случаем, не подстрелил? – не унимался молодой. – В темноте всякое бывает.
– Нет! Я в зверюгу целился, но промахнулся по ходу…
Громыхнул дружный смех, а Савелий побагровел от обиды и выпалил:
– По-вашему, я все придумал? Вы доктора расспросите! И этого… приезжего из Москвы. Не мешало бы еще на его девчонку взглянуть! У нее одежда вся в клочья!
– Заявления от граждан не поступало, – отрезал капитан. – Значит, они не пострадали. А ты иди домой, проспись.
– Я выпил-то всего ничего…
Третий страж порядка в звании старшего лейтенанта был среднего роста, крепкий и флегматичный, как сытый котяра. Звали его Василий. Он равнодушно слушал перепалку коллег с охотником.
– У тебя, Савелий, проблемы с головой, – заявил Бутенко. – Свободно можно в психушку сдавать. Одни серебряные пули чего стоят! Ты нам все уши прожужжал: «Оборотень! Оборотень!» – а улики где? Шерсти клок, зуб, коготь или реальный след?
Остальные разразились язвительным хохотом, что изрядно задело охотника.
– Сами вы психи, ребята, если зверя не боитесь. Ему по барабану, кого жрать, – обычного человека или служивого. Он в чинах не шарит! Схавает кого-нибудь из вас и не подавится.
– Где доказательства? Ты тут демагогию не разводи, стрелок! Кого конкретно зверь сожрал? Ась?..
Не дождавшись от Савелия вразумительного ответа, капитан расплылся в улыбке.
– Ну, то-то… Нет тела, нет дела! Шагай восвояси, стрелок, пока мы тебя за хулиганку не привлекли.
– Надо бы могилу под камнем раскопать, – не сдавался охотник. – Поглядеть на останки. Есть там что, или люди зря болтают? Может, кол осиновый вбить на всякий случай. Вдруг поможет?
– Ты в своем уме? – Бутенко постучал согнутым пальцем по своему лбу. – Кто копать-то будет? Дождь льет вторые сутки! И конца не видать.
– Ну, как знаете. Я вас предупредил, ребята! Если чудище кого-нибудь из местных порвет, вам отвечать придется!
Савелий в сердцах махнул рукой и вышел из комнаты, хлопнув дверью. Непробиваемая тупость полицейских разъярила его. А что с них взять? Они отрицали явление, которого не понимали, и не могли поступать по-другому. Теперь охотник решил обратиться к кладоискателям. Это народ тертый, ушлый и готовый на авантюры. Может, он найдет единомышленников среди них…
* * *
Воронин вернулся в усадьбу чернее тучи.
– Съездил? – спросила жена, которая суетилась на кухне. – Они придут?
– Как у нас с ужином? – задал он встречный вопрос. – Ты к семи успеваешь?
Мэри в предвкушении встречи со сценаристом Самбуровым творила чудеса. У нее все горело в руках, все спорилось. Сердитое лицо мужа и раздраженный тон она списала на спешку и большой объем работы. Олег не любит, когда его подгоняют.
Жена Полухина принимала душ и мыла голову в просторной ванной комнате, оборудованной в старинном духе. Вода нагрелась благодаря генератору: роскошь, которой в эти ненастные дни были лишены многие жители поселка. Вечером Ирине предстояло играть роль гостеприимной хозяйки, чему она очень радовалась. Должны же быть хоть какие-то развлечения в этой дыре!
Она с тоской вспоминала свое искреннее восхищение, которое с первого взгляда вызвала у нее усадьба. «Старые вязы» – романтическое название! Все здесь дышало тайной и древними поверьями. Дом был выстроен со своеобразным вкусом и соответствовал английскому стилю позапрошлого века. Множество комнат, гулкие залы, камины, длинные коридоры, каменные лестницы… Окружающая местность показалась Ирине мрачноватой, но и это ей тоже понравилось.
Они с Николаем наслаждались уединением и любовью, строили планы на будущее, увлеченно обсуждали гостиничный бизнес. С какого момента все пошло не так? Ирина столько раз думала об этом, а объяснение не приходило.
Она вытерлась, надела длинный банный халат и включила фен. Из овального зеркала в бронзовой раме на нее смотрела бледная красавица с тонкими чертами лица и мокрыми волосами. В глазах вместо искорок счастья, – затаенной страх и горькая печаль. Пожалуй, с такой внешностью она могла бы сыграть героиню готического романа…
