Мир рассыпался мириадами крохотных осколков, земля под ногами дрожала, а потолок ходил ходуном.
Я молча встала, пошла в свою комнату, зажимая притихшего Бегемота подмышкой. Достала из шкафа спортивную сумку, покидала туда самые необходимые вещи. Через пятнадцать минут я уже спускалась по лестнице, засунув кота под толстовку и придерживая его одной рукой… Дедушка меня не задерживал.
Слезы вновь текли ручьем, очень хотелось все бросить и биться головой об стену. Выйдя из подъезда, я набрала номер Ваньки. Хотелось все рассказать, поделиться, поплакаться в жилетку… “Абонент не абонент” — сообщил безучастный голос.
Машина, припаркованная возле подъезда, выехала с места и встала возле меня. Кажется, это автомобиль Дэма. Хотя какая уже к черту разница?..
* * *
Сон…
Мне три года и дедушка берет меня на руки, чтобы я могла получше рассмотреть бегемота в зоопарке.
— Дедушка это животное совсем некрасивое, пойдем лучше на лошадок посмотрим! — капризно заявляю я.
— Алиночка, милая, если животное не так красиво, это не значит, что оно не заслуживает любви и интереса… — нравоучительно говорит дедушка.
— Но ведь оно большое и совсем не гра… гра…
— Грациозное? — смеется дедушка.
— Да! — с улыбкой отвечаю я.
— Как ты думаешь, бегемоту обидно, что на него совсем никто не смотрит, а все бегут к красивым зебрам и ланям?
— Но это же животное! Как ему может быть обидно? — недоумеваю я.
— Каждый в этом мире обладает эмоциями и чувствами. И бегемоту тоже хочется, чтобы его любили.
— Тогда пойдем кормить бегемота! Лошадок и так все кормят! — тут же делаю свои выводы трехлетняя я.
И мы действительно идем кормить бегемота, а дедушка мне потом покупает мягкую серую пузатую игрушку.
Мне пять лет и я потерялась в магазине. Вокруг лица незнакомых людей и мне страшно. Тут неожиданно в толпе я вижу знакомое лицо дедушки и с ревом бегу к нему. Он подхватывает меня на руки и крепко обнимает, приговаривая, как сильно он волновался и испугался, когда не обнаружил меня рядом.
Мне десять лет и мама отдала меня дедушке на неделю, чтобы съездить к отцу. Мы делаем вместе уроки. Делать уроки с дедушкой всегда интересно, он пробуждает во мне интерес к этому, казалось бы, скучному занятию, рассказывая интересные истории и помогая справиться с числами, в которых я всегда плохо соображала. На душе легко и спокойно. Так всегда, когда я рядом с ним…
Так всегда БЫЛО… Но будет ли?..
* * *
Проснулась я в абсолютно незнакомой обстановке. Мягкая кровать, напротив располагались стройные ряды книжных полок. Мягкий уютный диван с торшером, от которого исходил теплый желтоватый свет, в углу. На стенках разные плакаты с письменами и узорами. Плотно завешенные темные шторы, не впускающие свет в комнату. Хотя, может быть, сейчас ночь?
— Опять кошмары? — услышала я обеспокоенный голос Дэма справа.
Он полулежал на противоположной части постели, на коленях лежала книга.
— Да… — вздохнула я. — Только эти я помню. К сожалению.
— Кошмары из прошлого? — понимающе переспросил парень.
— Нет-нет… Сны приятные, просто… — в горле опять образовался комок.
— Не объясняй, — понимающе произнес Дэм. — И… Прости меня.
— За что? — удивилась я.
— Мне не стоило вмешиваться, это и правда ваше семейное дело. Просто я очень разозлился, когда увидел на его душе такой же отпечаток как и у тебя на пятке.
— Не извиняйся. Может, это тот случай, когда я бы предпочла, чтобы мне соврали, но… Пожалуй, правду знать мне стоило.
— Аль, ты почти не спала.
— А где мы?
— У меня дома, — ответил Дэм. — Я решил, что тебе сейчас надо в какой-нибудь уголок спокойствия и умиротворения.
— Тут очень уютно, — кивнула я, приподнимаясь. Обеспокоенно спросила, — а где Бегемот?
— А он с рыбками играет, — хмыкнул Дэм.
— В смысле?
— Загляни под кровать.
Я послушалась. Под кроватью располагался небольшой аквариум с яркими, светящимися в темноте, рыбками. Напротив него лежал Бегемот и не отрываясь следил за тем, как они плавают, периодически стукая по стеклянной поверхности лапой.
— А почему они под кроватью? — поинтересовалась я, возвращаясь на постель.
— Им там нравится, — просто ответил Дэм. — В шкафу они сидеть отказываются, но комфортно им только в темноте. Поэтому, если тебе очень захочется, открыть шторы, подумай несколько раз. На лампу они внимания не обращают.
— Они… Они очень красивые.
— Ага, — вздохнул Дэм. — Жаль только пока что абсолютно бесполезные. Ну ничего, подрастут и оружие с их слизью сможет убить любое потустороннее существо. Правда до этого еще далеко.
— Я бы удивилась, если бы они так и остались бы бесполезными, — хмыкнула я. — С твоей-то практичностью.
— Алин, с днем рождения! — откладывая книгу, внезапно произнес Дэм.
— Да уж… — вздохнула я. — Прекрасный день.
— Ну вообще-то, пока ты юна, подобные праздники еще имеют значение. Ведь происходит становление твоей личности и характера. Вот после ста уже подобное сложно заметить. Это как с зачеткой, первые два курса ты работаешь на нее, а потом она на тебя. Так же и с возрастом. Первую сотню лет ты нарабатываешь характер, принципы, формируешь мышление, ставишь цели, а потом уже просто с этим живешь.
— То есть после ста уже перестаешь развиваться? — хмыкнула я. Кажется, Дэм забыл, что люди редко доживают свой век.
— Для каждого вида по-своему, — ответил он. — Ведьмы, к примеру, развиваются всю жизнь. Их характер может поменяться десятки, если не сотни раз. Вампиры и оборотни перестают меняться годам к пятидесяти — их крайне сложно, фактически невозможно перевоспитать. Суккубы и инкубы редко доживают до этого возраста, в их рядах очень высокая смертность. Им хватает ума даже между собой биться. С Воинами Духа сложнее. Наш главный принцип закалять этот самый дух. В целом, это происходит на протяжении всего нашего биологического существования, но это скорее превозмогания над самим собой. Воины Духа те еще упертые бараны, хотя ты, возможно, уже заметила. Людям повезло многим больше — им от природы дано гибкое мышление, возможность видеть и замечать. Вот только мало, кто этим пользуется…
— Спасибо за поздравление, — хмыкнула я. — Про барана особенно понравилось. Но вот, вынуждена напомнить, нечасто люди полноценно проживают свой век.
— С учетом того, что с тебя не снимается мой знак принадлежности, у тебя есть все шансы дожить до сотни, кстати.
— Я думала, ты это специально для матери сказал, — удивленно ответила я.
