— Ты что, меня бил? — стараясь стереть с глаз остатки сна, поинтересовалась я.
— Ты бы предпочла оставить свое бренное тело? — устало выдохнул он, резко ссутулившись.
— Что… уже?
— Я остановил процесс… И я нашел артефакт.
— Нашел? — как болванчик переспросила я.
— Ага, благодарности отправишь письмом. Глаза закрой.
Я послушно закрыла. Хрящик в правом ухе пронзила страшная боль, я дернулась. Но спустя мгновение она отступила, по телу, начиная с самого кончика уха, разлилось тепло.
— Открывай глаза, — довольно сказал Воин Духа.
Я послушалась. Интересно, а зачем надо было закрывать глаза? Руками ощупав хрящик, я почувствовала крохотную серьгу — колечко. Схватив маленькое зеркальце с тумбочки, начала разглядывать. Всю округлую поверхность обвивали незнакомые мне символы, выложенные крохотными полупрозрачными черными камушками.
— В течении двадцати четырех часов серьга будет к тебе привыкать. Будет побаливать, но это нормально. Зато сможешь хоть поспать спокойно. Не опасаясь, что…кхм… испустишь дух. Твоя душа не помашет тебе ручкой и не сделает внезапно ноги.
— Спасибо… — все еще хрипло, но теперь от эмоций произнесла я. — Честно спасибо… Ты мне всегда помогаешь! И я честно не знаю, как тебя отблагодарить!
Поддавшись мимолетному позыву, я подалась вперед и обняла его. Тело Дэма было напряжено, словно натянутая струна, а сердце билось так громко, что даже я слышала. Почувствовала себя неловко, но не отстранилась. Не хотела, чтобы он видел, как по щекам текут слезы. Мда, нервы у меня в последнее время ни к черту.
— Ты чего? — хрипло произнес он. Но спустя секунду неуверенно положил руку мне на лопатку, прижимая к себе крепче. Сердце совершило кульбит, в животе появилась тяжесть. Как будто сотня крохотных бабочек нацепили себе на лапки грузила и бились о желудок. По спине пробежались мурашки, словно танцевали ритуальный танец какого-нибудь богом забытого племени.
Я неуверенно подняла на него взгляд. Он из-под ресниц смотрел на меня, горячее дыхание обжигало мои щеки. Время на мгновение замерло, покрылось тонкой корочкой льда. Но после он треснул, я сморгнула и отстранилась.
— Спасибо тебе говорю, — веселым голосом ответила, неловко заправляя выбившуюся прядь за ухо. — Я так давно хотела выспаться без сновидений. Ты самый настоящий… друг!
Дэм сопроводил мои слова странным прищуром. Я откинулась на подушку, чуть не задавив Бегемота. Он, недовольно мяукнув, прошел к Дэму и устроился у того на коленях. Разве что язык мне не показал — мол, не ценишь меня?! Тогда к нему пойду.
— Думаю, твой кот благодарен даже больше тебя, — усмехнулся парень, запуская пальцы в шерству Бегемота и нежно поглаживая.
— Просто Бегемотик меня любит и волнуется, — улыбнулась я.
— Я тоже… волнуюсь, между прочим, — насмешливо протянул он. — Все же за тобой должок как-никак.
— Все, чем смогу тебе помочь, сделаю! — уверила его я.
— Начнем с сегодняшнего вечера. Отправишься со мной на одну тематичную тусовочку.
— Что за тусовочка?
— Воины Духа ежегодно собираются на небольшой междусобойчик, — объяснил Дэма.
— А я тут причем?
— А на тебе мой знак принадлежности и я просто обязан прийти с тобой, иначе начнутся вопросы. Это формальность, но необходимая формальность. Я тебе уже говорил, что подобная печать накладывает обязательства, но лишь с ней я мог контролировать твои передвижения и узнать, если ты в опасности.
— Ладно, тусовочка, так тусовочка… — пожала плечами я.
— Вот и отлично, — Дэм шумно, будто с облегчением выдохнул, — А теперь тебе нужно выспаться. Пока вы с артефактом привыкаете друг к другу, я буду рядом.
— А где ты его нашел?
— В пещере горного тролля, — было непонятно, шутит он или говорит всерьез.
— Прямо, как у Грика.
— То есть?
Прокашлявшись, я напела мотивчик знаменитой мелодии.
— Ах вот ты о чем. Ну мне тролль не очень злой попался. Даже почти не возмущался, пару раз пытался дубиной огреть, но я оказался проворней.
— Тебе тоже поспать надо, — опомнилась я.
— Мне нужно проконтролировать, чтоб артефакт не взбрыкнул, а тебе выспаться. Ты давно не спала нормально.
— Но это не честно, — попыталась возразить я.
Дэм уже занес руку, чтобы нажать на точки, расположенные на шее и предплечье, но я выставила вперед подушку. Да и Бегемот протяжно мяукнул, отвлекая внимание Воина Духа на себя.
— Ах вот значит как?! — ехидно возмутился Дэм.
Не заставив себя долго ждать, он поднес другую руку поближе к моему лицу и показал мне три знака руками. И все, вроде как, приличные. Я уже хотела было поинтересоваться, что это была за демонстрация силы, как вдруг поняла, что мое тело одеревенело.
— Замечательные чары. Тот, на кого они накладываются, абсолютно не может пошевелиться, — самодовольно изрек Дэм.
Вот поганец! Да как же так?
Аккуратно усадив Бегемота на подушку, парень укрыл меня одеялом. Понаслаждавшись несколько секунд моим недовольным взглядом, он все-таки добрался до точек и я погрузилась в сон.
Лучики ласково пробирались сквозь мои закрытые веки мягким красноватым светом. Это меня и разбудило. Как приятно просыпаться в хорошем настроении, чувствовать себя выспавшейся и отдохнувшей. Последняя неделя, до сегодняшней ночи, напоминала гонку на опережение: проснуться до того момента, как страшный сон достигнет пика или после. А сейчас блаженное спокойствие разливалось по телу приятной негой. Может, в этом заключается мирское счастье? В спокойствии, гармонии с самим собой и окружающим миром. И, разумеется, в высыпании? Правда мой окружающий мир выглядел не очень гармонично — один субъект погрузился в книгу, а второй вылизывал лапу. То есть книгу читал Дэм, а Бегемот — умывался. Было бы странно, если бы наоборот.
— С добрым утром, — устало произнес тот, кто читал книгу.
— Мурр, — поприветствовал меня второй, который был слишком обеспокоен своей лапой.
— Я тааак выспалась… — я вытянулась в постельке, блаженно улыбаясь.
— Еще бы… Ты проспала все на свете, — буркнул Дэм.
— Ну и фиг с ним… — улыбнулась я. — Один раз можно. Стоп. А что ты вчера со мной сделал?
— Уложил спать, — пожал плечами он, не отрываясь от книги.
— А что это за знаки? — поинтересовалась я.
— А это чтоб ты не мешала мне укладывать тебя спать.
— Ты сам-то хоть поспал?
— Подремал немного, — не моргнув глазом соврал Дэм. Под глазами у него залегли синяки, а видок был крайне потрепано-усталый. — На мою душу, знаешь ли, никто не претендует.
