Книга Большая книга ужасов — 70, страница 71. Автор книги Эдуард Веркин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Большая книга ужасов — 70»

Cтраница 71

– Я – нет, но местные…

– Местные приводят сюда детей и пугают их этим волком. То есть не волком, а монстром. Если будешь плохо кашу есть, за тобой придёт… Он. Стоп!

Светка остановилась резко, так что я на неё налетел.

– Что?

– А ты хорошо помнишь музей? – спросила Светка.

– Ну так, немного. А чего там помнить-то особенно? Музей как музей…

– Первый этаж, – перебила Светка. – Что там на первом этаже? Вспомни-ка!

Второй этаж выдавил из головы весь первый этаж, если честно. Этот проклятый «Пир» продолжал краснеть перед глазами… Я вспомнил.

– Там про пеньковую промышленность. Про разновидности пеньки, про «Титаник»… Про плотников ещё – здесь всегда были могучие плотники…

– Когда всегда?

Я попытался и это вспомнить, но не получилось.

– Всегда, – ответил я.

– Вот именно. В любом музее рассказ начинается как?

– Как?

– «Поселение Трупылёво впервые упоминается в удельных летописях северо-востока Руси ещё в шестнадцатом веке. Тогда Трупылёво было вотчиной бояр Трупоноговых, опричников Иоанна Васильевича…» А тут как было? Тут нам ни с того ни с сего сразу стали про плотников да про пенькодёров рассказывать. Про «Титаник» ещё, правильно?

– Да, «Титаник»…

– А про то, когда и кем основаны Холмы, – ни слова. Словно городок всегда был, на месте стоял.

– Согласен…

– Большинство городков у нас появилось при Екатерине Великой; тогда, чтобы европейцев удивить, каждой деревне статус города присваивался. Тогда как раз пеньковая промышленность особенно развивалась – потому что с Англией торговали, а у неё флот. Так что городок, скорее всего, старинный довольно. Но в музее про основание ничего не рассказали. И стенда нет.

– Необычно, – согласился я. – Этот городок, как прыщ, – раз – и выскочил на ровном месте.

– Был бы Интернет, я бы пробила. Но здесь и Интернета нет…

Да. Ничего здесь нет. Классика, однако. Пыльная страшная сказка.

– Загадок слишком уж много, тебе не кажется?

– Кажется.

– Надо ещё разочек в этот музей заглянуть, – предложила Светка. – Проверить, что там к чему. Там всё-таки хоть какие-то свидетельства должны остаться. Или, может, расскажет кто…

– Валерика спросить надо, он дурак, развести если…

– Не, – помотала головой Светка. – Дурак не дурак, а болтать не станет. Они тут все… не болтливые.

Взлетела ещё одна ракета, на этот раз зелёная.

– А вот и праздник, – сказала Светка.

И тут же заиграла музыка, загудели машины, и кто-то начал жизнерадостно вещать в мегафон. Над крышами стайкой взлетели разноцветные воздушные шарики и парочка бумажных китайских фонарей.

– Обожаю праздники, – сказала Светка.

Я тоже. Обожаю тоскливые праздники.

Мы спустились к площади и вошли в фестиваль плотницкого искусства «В чашу». Праздник такой, вполне себе обычный городской праздник. Разливной лимонад «Буратино», сахарная вата, продавцы всякого пластмассового барахла, канцтоварщики, пирожники, мороженщики, старушки с семечками, ложкари и лапотники, свистульщики. Много сувенирных лавок с прочей деревянной продукцией – матрёшками, петрушками, чесалками для спины, массажными булавами и туесами для мёда. Самодеятельные музыканты: два пенсионера с баянами, тощая девчонка с гитарой и пацан лет шести с бубном, играли они паршиво, но в полном соответствии с праздником.

А ещё на разных площадках состязались в плотницких доблестях. Кто быстрее срубит дерево. Кто быстрее срубит дерево, стоя на одной ноге. Кто расколет чурбак с одного удара. Кто ловчее и тоньше вырубит из полена ложку с помощью топора. Кто прозрачнее снимет стружку. Кто рассечёт топором на лету шёлковый платок. Искусств, в которых соревновались умельцы топориного дела, оказалось вполне себе немало.

Мы со Светкой смотрели на все эти подвиги с интересом и с уважением, всё-таки таких мастеров встретишь далеко не каждый день.

Впрочем, на центральной площади Холмов собрались мастера не только топориных искусств, были и другие умельцы. Мне больше всего понравились бензопильщики. На скорость они выпиливали табуретки из цельных кусков дерева, причём делали это быстро и качественно. Раз-два-три – и готова табуретка, а если раз-два-три-четыре – то стул. Табуретки и стулья тут же с удовольствием покупались местными жителями. Я сам хотел купить такую на память, но Светка воспротивилась.

Народа было много, все толкались туда-сюда, ели, пили, развлекались.

В центре площади на деревянном помосте, лично мне напомнившем эшафот из книжки про Пугачёвский бунт, находилась городская администрация, несколько причёсанных тёток и несколько пузатеньких дядек. И Юлия Владимировна была там, и я отметил, что остальные административные единицы похожи на Юлию Владимировну, словно они все окончили одну и ту же школу. Холмская элита по очереди брала микрофон и произносила речи, поздравляла участников конкурсов с победой и иногда вручала призы и грамоты, а один раз Юлия Владимировна вручила какой-то старушке небольшой телевизор.

– Это мило, – сказала Светка. – Давай вокруг обойдём, посмотрим. Магнитики купим, а? На память. В виде табуретки. Или в виде топора.

Мне магнитиков здешних даром не нужно, но смотреть, как Юлия Владимировна поздравляет местных жителей, было ещё хуже, слишком уж она была искренна. Поэтому я купил два стакана изюмного кваса, и мы отправились в обход площади.

Магнитиков отчего-то скоро не нашлось. В качестве сувениров продавалось много деревянных игрушек, медведей, свистулек, ёлочек и тому подобных безделушек. Скучных.

Были ещё развлечения в виде надувания мыльных пузырей и метания дротиков, немного пейнтбола и много всяких гражданских конкурсов, в которых можно было выиграть по две тысячи и не владея топором. Забей гвоздь с одного удара. Забрось в ведро две подковы из трёх. Съешь два печенья за минуту. Развяжи за полторы минуты гордиев узел. Выпей два литра воды, не отрываясь от горлышка. Вдень нитку в иголку. И в том же духе. Я знал, что эти конкурсы только выглядят просто, на самом деле победить в них почти невозможно, поскольку в каждом из них есть свой подлый секрет.

Нам предложили сыграть, Светка отказалась, а я согласился, люблю с детства всякие дурацкие ристалища, особенно в которые выиграть нельзя.

Светка надо мной посмеялась и сказала, что мне лучше играть в выпивание двух литров, но я выбрал пожирание печенья. Участие стоило сто пятьдесят рублей, заплатил. Хозяин игры посмотрел на меня скептически. Я же оценил задачу. Печенье было толстым и неприступным с виду, в два пальца. Наверняка еще твёрдым и солёным, чтобы съесть уж совсем невозможно.

– Запивать нельзя, – на всякий случай предупредил хозяин игры и достал секундомер. – Готов?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация