Ракдосов вместо Экзавы на сей раз представляла Гекара. В ответ на вопрос Лавинии отчего, Гекара сказала: Экзава де прихворнула.
– А еще переведена в нижние, на роль живой сетки для акробатов на трапециях. Не знаю уж, за какие грехи. Помнится, босс вскользь упоминал, что она опозорила Культ, проиграв состязание в мастерстве паре каких-то любителей.
Кайя, Тейо, Тамик и Билагру тоже были здесь – от имени Орзовов. Мало этого, с ними в полном составе явился Триумвират, и – небывалое дело – сама Тейса Карлов! Это слегка удивляло: с чего бы вдруг весь Синдикат обуяло подобное дружелюбие? Конечно, Кайе Враска симпатизировала и в целом желала ей только добра, однако лучше бы уж в других гильдиях было побольше внутренних склок. Это заставило бы их обратить взоры внутрь, выпустив из поля зрения Голгари.
От Симиков на совет явились Ворел и Ваннифар. Кланы Груулов представляли Борборигмос с Ганом Шокта, а Селезнию – Боруво с Эммарой. От Иззетов пришли хмурая Марри да угрюмый, неприветливый Рал. Последний зачем-то обрил голову, отчего выглядел, скорее, военнопленным, чем главой гильдии.
Кроме этого, пришли на совет несколько мироходцев не из местных, включая Вивьен Рейд, Странницу и, разумеется, Чандру. Чандре Враска многозначительно кивнула, и та несколько смущенно кивнула в ответ, заставив горгону призадуматься. В следующую минуту, что и неудивительно, к собравшимся присоединилась еще одна Чандра, заставив первую Чандру обернуться Лазавом. И зачем только глава гильдии Димиров раз за разом утруждает себя этим фарсом? Возможно, подобные игры внушают ему чувство собственной важности и могущества? А может, таким образом ему удается что-то узнать. Вот, например, теперь ему стало известно о некоем взаимопонимании меж пироманткой и царицей Голгари…
«Ну что ж, и пусть. Кроющаяся за этим истина все равно вот-вот выплывет наружу».
Следуя неохотно данному Довином Бааном совету, Враска привела с собой главного охотника девкаренов Мызила Савода Зунича – или попросту Мыза, как он предпочитал называться. Узнав о том, что его предпочли Сторрев, Аздомасу, Варольцу и Севрайе, эльф был удивлен и польщен. Подобная уступка тщеславию юного Мыза не стоила царице ровным счетом ничего, зато еще вернее упрочила его преданность Враске (а не Изони).
«Баан, как обычно, оказался прав».
Тут Враска заметила, что Тейо принес с собой Кольчужную Завесу, окруженную сферой света, а Рал – Теззеретову руку. Очевидно, двое других убийц с поручением справились.
Враска ненадолго задумалась. Что делать дальше? Любовь к Джейсу подсказывала, что их жизни станут куда как проще, если сегодня она изберет другой путь. Однако любовь к Голгари утверждала, что этот путь – вернейший путь к процветанию ее народа. Таким образом, ее решение было подтверждено, принято и окончательно обрело твердость.
Глядя вокруг, Враска ожидала увидеть и Джейса, но тот пока что не появлялся. Возможно, оно и к лучшему. От этой стороны своей жизни его лучше держать подальше.
«Иначе эта сторона вполне может причинить ему боль…»
Когда все, наконец, собрались, Воплощение Договора кивнул Кайе, и та шагнула вперед, в Круг Истины Азориусов.
– С той, что была известна под именем Лилианы Весс, я покончила. В доказательство ее гибели предлагаю вот это…
Как Враска и предполагала, Кайя указала на Кольчужную Завесу в шаре Тейо.
Тейо с явным облегчением «вручил» ее Нив-Миззету, а тот велел мальчику опустить ее в какую-то шкатулку с секретом, тут же и запертую драконом для пущей сохранности.
«Но кто сбережет ее от самого дракона? Пожалуй, этим вопросом следует поинтересоваться».
– Но может ли артефакт служить доказательством смерти этой женщины? – усомнился Ворел.
– Насколько я знала Лилиану, – заверила его Лавиния, – с Завесой она рассталась бы только мертвой.
Тут, к удивлению Враски, шагнула вперед и Чандра.
– Лилиана в самом деле мертва. Мы с Джейсом и Джайей видели на Доминарии ее тело.
С этими словами она кивнула на Кайю, а та гневно нахмурилась – вероятно, ничуть не обрадованная тем, что ее вздумали проверять.
– А еще мы получили проверенные Джейсом показания свидетелей, подтвердивших, что Кайя заколола Лилиану, ударив кинжалами в спину, – закончила Чандра.
Чандру Враска знала не слишком-то хорошо, но столь хладнокровного тона никогда от нее не слышала. Странно, очень странно: ведь, по рассказам Джейса, некогда она была к Лилиане очень привязана. Однако еще больше Враску заботил Джейс. Ей очень не нравилось, что ему пришлось пройти сквозь все это, вплоть до созерцания мертвого тела – тела той женщины, которую он когда-то любил. А еще ей, определенно, очень не нравилось, что ее свидетельница, Чандра, вдобавок свидетельствует – пусть и задним числом – в пользу Кайи.
«Выглядит слишком уж… притянутым за уши».
Но теперь с этим было уже ничего не поделать.
Как только Кайя отошла назад, в Круг Истины ступила Враска, высоко подняв над головой окаменелую руку Довина Баана.
– Вот это – правая рука Довина Баана. При его жизни натворившая немало бед.
Лавиния, не говоря ни слова, протянула руку к доказательству Враски. Царица Голгари вложила трофей в ее ладонь, и Лавиния быстро свершила над ним некий магический ритуал. Над костлявой, туго обтянутой кожей отрубленной кистью возник небольшой призрачный образ Баана.
– Да, это в самом деле рука Довина Баана, – кивнув, объявила Лавиния всем собравшимся.
– А теперь, для полной ясности, скажи, что ты убила Баана, – подал голос Огненный Разум.
– Вынуждена признаться: нет, это не так, – с неохотой ответила Враска.
Собравшиеся удивленно загудели, и Враска покинула Круг Истины, но лишь затем, чтобы ее место немедля заняла Чандра Налаар, невозмутимая, точно каменное изваяние. Встретившись взглядом с Ралом, взиравшим на нее с сочувствием, а то и с сожалением, горгона отвела глаза в сторону.
– Баана убила я – из-за старой и новой вражды, – сказала Чандра. – Но полагаю, заслуга целиком принадлежит Враске – ведь она была вполне готова выполнить вашу волю и покончить с Бааном собственными руками, но тут в дело вмешалась я. Вдобавок я никогда не оказалась бы там, не возьми меня Враска с собой.
Последняя подробность снова внушила Враске мимолетную тревогу.
«Опять слишком уж все притянуто за уши!»
Но это, по-видимому, никого больше не насторожило, и Нив-Миззет объявил:
– Я, Воплощение Договора, готов счесть гибель Баана заслугой Враски. Что скажут гильдии Равники?
– Согласны, – дружно ответили девять остальных гильдий.
Выдержав драматическую паузу, Враска кивнула Мызу, и тот вставил свое:
– Голгари тоже говорят: да.
– Значит, единогласно, – подытожил дракон.
