«И это, конечно же, сущая правда».
Тут в голове – разумеется, как же без этого? – вновь зазвучал шепот духов Онакке:
Послушай, Сосуд, не время сейчас расставаться. Не отдавай Завесу – лучше отдайся Завесе сама. Отдайся ей, прими нашу власть.
Одно это уже было достаточно скверно, но следом за духами встрепенулись, закаркали вороны, собравшиеся на деревьях, и в голове зазвучал голос Человека-Ворона:
Не будь дурой, Лилиана Весс. Не можешь же ты обдумывать это всерьез?
– Что с тобой? – спросил Тейо.
Лилиана повернулась к мальчишке. Забота в его взгляде казалась вполне чистосердечной.
«А в силах ли я узнать, отличить настоящую, искреннюю заботу от притворной?»
Кайя тоже не сводила с Лилианы глаз. Как и Крыса – с тех самых пор, как Лилиане удалось снова увидеть ее воочию. Судя по всему, ни духов, ни Человека-Ворона они не слышали.
Впереди тебя ждет немало опасностей, – предостерег последний. – Я вижу их, хоть твоему взору они и недоступны. Расставшись с Завесой, ты наверняка погибнешь.
– Держа Завесу при себе, я была готова погибнуть, – в полный голос, чтоб слышал не только Человек-Ворон, но и новые товарищи, ответила Лилиана.
Начиная мысленно снимать, отделять от себя Кольчужную Завесу, она ощутила боль сродни физической, и эта боль вдруг показалась первым шагом к очищению, к отказу от власти ради искупления злодеяний.
Все трое по-прежнему не сводили с нее глаз.
– В одном вы правы, – сказала Лилиана. – Завеса послужит великолепным доказательством моей гибели. Никто и никогда не поверит, будто Лилиана Весс откажется от ее силы иначе, как через собственный труп.
– Вдобавок, – заметила Крыса, – если кому-то вздумается явиться на Доминарию с проверкой, они узнают, что Лилиана Весс вправду здесь и погибла.
Лилиана вынула Завесу из поясного кошеля. Соблазн надеть ее даже сейчас был ощутимо, невероятно силен.
– Должна признаться, – прохрипела она, – избавиться от нее мне до сих пор ни разу не удавалось. Пробовала, но… всякий раз казалось, будто я умираю.
– По-моему, нужно просто захотеть, понимаешь? – посоветовала Крыса.
«Хочу ли я этого?»
Не надо, Сосуд! Наполнись нами, и…
Не будь дурой, Лилиана Весс…
«Да, будь оно все проклято, хочу!»
И в этот миг Камень Души в другой руке засветился, засиял все ярче, и ярче, и ярче. Все трое поспешили прикрыть глаза ладонями, а Лилиана, невольно подняв руку, заслонила лицо не чем иным, как самой Завесой. В последний раз ярко вспыхнув, Камень Души исчез из ее ладони.
От неожиданности Лилиана уронила Завесу на жухлую траву под ногами и, неизвестно отчего, поняла, что в самом деле сумела расстаться с нею – но только после того, как сама, по собственному желанию решила избавиться от артефакта.
«И – да, признаться, Камень Души тоже немного помог».
Между тем Крыса потрясенно уставилась на ее опустевшие руки.
– Все получилось, – сказала Лилиана, стараясь ободрить ее. – С Завесой я больше не связана. Разница чувствуется.
«И, к счастью, Онакке я больше не слышу!»
– Но где же… где же господин Яйцо? – едва ли не со слезой в голосе спросила Крыса.
– Что? О, даже не знаю. Просто… исчез. Возможно, вернулся к Уджину.
– К Уджину?
– Пустяки, неважно.
– Пустяки. Неважно. Верно.
Странно, однако девчонка казалась просто убитой горем, и тут Лилиане пришла в голову мысль: возможно, держа в руках Камень Души, Крыса почувствовала его силу, и, может быть, чересчур захотела заполучить ее себе? Если так, исчезновение «господина Яйцо», наверное, только к лучшему.
«Ведь мне совсем не хотелось бы, чтоб Крыса пошла этим путем. Тем же путем, что и я».
Самой Лилиане даже сейчас, несмотря ни на что, казалось, будто она до сих пор не сошла с этого пути.
«Но может быть – может быть, – первый шаг в нужную сторону сделан».
Нет, в жизни ее ничто не исправилось. Она все так же чувствовала себя раздавленной, сокрушенной… однако на душе сделалось самую чуточку легче.
Все четверо устремили взгляды к лежавшей в траве Завесе.
Кайя потянулась за ней.
– Что ж, если уж предъявлять ее в доказательство…
Но Лилиана перехватила ее руку.
– К ней нельзя прикасаться, иначе рискуешь навлечь на себя ее проклятие.
– Но тогда как же нам?..
– Позволь мне попробовать, – вмешался Тейо.
Сложив ладонь горстью, он развел пальцы пошире и сотворил полусферу из света, величиной примерно с резиновый мячик (а может, и вполовину меньше). Подхватив ею Кольчужную Завесу, а также немного сухой травы пополам с землей, он завершил сферу и надежно запер Завесу внутри.
На миг – как раз перед тем, как сфера сомкнулась вокруг Завесы – Лилиана в последний раз услышала голоса, крики духов Онакке. Очевидно, белая мана, питавшая магию Тейо, оказалась им нипочем.
– Я бы и в сфере ее долго не держала, – предостерегла его Лилиана. – Иначе она подточит твою магию.
Тейо быстро, испуганно кивнул, принимая предостережение. В этот самый момент все вороны разом снялись с мест и полетели прочь. Все четверо обернулись, провожая птиц взглядами, но эхо слов Человека-Ворона в голове услышала только одна Лилиана:
Наш общий труд еще не завершен, Лилиана. Мы с тобой еще встретимся, и очень, очень скоро.
С этим он – вернее, они – и скрылись из виду.
– Ну и что дальше? – жизнерадостно спросила Крыса.
Лилиане ее жизнерадостность показалась чуточку вымученной. Похоже, девчонка все еще оплакивала утрату Камня Души, но приняла сознательное решение с нею смириться, и тем внушила Лилиане подлинное восхищение.
– Мы с Тейо и Крысой вернемся на Равнику и отнесем Завесу главам гильдий, – сказала Кайя.
– Очевидно, я с вами отправиться не могу, – решила Лилиана, оглядевшись вокруг. – Не могу и остаться здесь, на Доминарии.
– Знаком ли тебе мир под названием Фиора? – спросила Кайя.
– Да, бывала я там раз или два за последние этак сотню лет.
– Сколько ж тебе всего? – ахнула Крыса.
– Нескромный вопрос, – с блеклой улыбкой ответила Лилиана.
Вот тут-то Кайя и рассказала ей о постоялом дворе «У Скрипача» в Нижнем городе.
– Нижний город? – переспросила Лилиана. – Что это?
– Нижняя часть Палиано, столицы Фиоры. Мы втроем разыщем тебя там через день-другой. Но позволь уж сказать начистоту. Оставив тебя в живых, я приняла на себя ответственность за все, что ты, Лилиана, сделаешь далее. И потому предупреждаю: к нашему появлению тебе лучше оказаться на месте, «У Скрипача». А если нет, я пойму, что к какому-либо искуплению грехов ты всерьез не стремишься… и в этом случае выслежу тебя и прикончу, покараю за все преступления против Равники. Это понятно?
