Приземлилась она, врезавшись в кресло тет-а-тет, перевернувшееся и рухнувшее прямо на нее, сверху. Воюя с треклятой мебелью, Кайя немного пришла в себя и огляделась вокруг. Служанка со своей бывшей госпожой тряслись от страха перед гневом джинна. Лилиана стояла столбом. Другое дело – Крыса: та склонилась над Тейо и встряхнула его раз-другой. Придя в чувство, юный послушник, как всегда, повел себя мужественно – простер вперед руку, вновь заключая джинна в огромную сферу.
Однако малость джиннова дыма осталось на воле, и оба – и джинн, и дым – принялись сопротивляться, бить в стенки его построения изнутри и снаружи, а голос джинна загремел на весь особняк:
– ОПЯТЬ?! ОПЯТЬ ТЫ ЗАДУМАЛ УПРЯТАТЬ МЕНЯ В НЕВОЛЮ?! НУ ТЕПЕРЬ ТВОИ МУКИ ПРОДЛЯТСЯ ЦЕЛУЮ ВЕЧНОСТЬ!
Выбравшись из-под кресла, Кайя увидела, что сфера Тейо на глазах покрывается трещинами. Надолго ему Захида, очевидно, не удержать.
И тут Лилиана – настоящая Лилиана – крикнула:
– Отпусти его!
С этими словами она повернулась к джинну лицом, и Кайя увидела ее в профиль – в Кольчужной Завесе, той самой, что позволяла ей управлять Вековечными.
«Что это? Добрый знак или дурной?»
Из-под Завесы голос Лилианы звучал раскатисто, гулко:
– Отпусти джинна, Тейо.
Но Тейо – по причине вполне очевидной – соглашаться с распоряжением Лилианы не спешил.
– Даже не знаю. В третий раз он себя изловить не позволит.
– Все будет в порядке, – заверила его Крыса.
Тейо взглянул ей в глаза, с абсолютным доверием кивнул и опустил руку.
Сфера вмиг испарилась, а Захид немедля потянулся к Тейо… но обнаружил, что путь к нему надежно прегражден духами Онакке, обитавшими в Завесе. Сотнями духов. А может, и тысячами.
«Пресвятые Древние…»
Сквозь плотную стену духов рука джинна до Тейо не дотянулась. Тогда Захид обратил ее по самое плечо в синий дым, но духи и тут ему воспрепятствовали, втягивая, всасывая в себя дым разинутыми в визге ртами. Они обложили, обступили джинна со всех сторон, завертелись вокруг него, точно опоясывающее планету кольцо – жуткое призрачное кольцо из множества лиц и зияющих пастей, распяленных во всю ширь в пронзительном вопле.
Тут завопил, закричал и сам джинн.
– Что ты делаешь? – во весь голос спросила Кайя, двинувшись к Лилиане.
Ответ некромантки был холоден, как склеп в глухую полночь:
– То, для чего и рожден любой некромант. Вытягиваю из врага жизненную силу.
– Сама вытягиваешь, или это все – Завеса? – спросила Крыса, толкнув в бок Тейо, чтоб тот повторил вопрос Лилиане.
– Сама вытягиваешь, или это все – Завеса? – послушно проговорил Тейо.
Новый ответ оказался не менее холоден:
– Кольчужная Завеса и духи Онакке придают мне сил, но волшебство – мое.
Услышав это, Крыса снова прибегла к помощи Тейо:
– Скажи ей: пусть остановится…
И Тейо опять повторил сказанное Крысой практически слово в слово:
– Остановись. Этот джинн – просто еще одна жертва. Да, он разозлился, вспылил, но смерти не заслуживает.
Кайя осторожно, не без опаски, подошла к Лилиане. Лоб некромантки покрылся бисеринами пота. Мышцы лица окаменели от напряжения. Она с кем-то боролась, но с кем, с чем – с духами Онакке, с Захидом, с худшими ли из собственных побуждений – понять было невозможно.
Но слова Крысы, переданные через Тейо, цели, похоже, достигли.
– Нельзя исправлять одно зло другим, – по очереди заявили оба. – Должен же у нас найтись способ проявить милосердие!
– Ты слышал мальчишку, Захид? – все тем же замогильным голосом сказала Лилиана. – Мы тебе не враги, мы – твои спасители. Мы предлагаем тебе свободу. Свободу и милосердие. Однако, прежде чем мы отпустим тебя, у нас есть одно условие – одно желание. Оставь Калиго и местных жителей – и нас – в покое.
Одолевая боль, джинн смерил Лилиану яростным взглядом и согласно кивнул.
– С ТВОИМИ УСЛОВИЯМИ Я СОГЛАСЕН. ЗА ИСКЛЮЧЕНИЕМ ОДНОГО. МНЕ НУЖНА ЛИЛИАНА ВЕСС.
Кайя, Крыса и Тейо дружно устремили взгляды на Лилиану. Лица некромантки за кольчужной Завесой было почти не видно, но Кайя к этому времени оказалась так близко, что слышала ее негромкое дыхание и разглядела едва заметный кивок.
– Да, – сказала некромантка, – Ты и все остальные смерти не заслужили, но Лилиана Весс, несомненно, ее заслуживает.
С этими словами она склонила голову и двинулась вперед, точно ягненок, покорно идущий под нож мясника.
– Что ж, – объявила она, – Лилиана Весс твоя.
Но в этот самый момент другая Лилиана протестующе завопила:
– По какому праву ты отдаешь меня в его руки?! Я – великая Лилиана Весс!
Тут только настоящая Лилиана – не говоря уж о Кайе, Тейо и Крысе – поняла, кого имел в виду Захид на самом деле. Лилиана шагнула назад, и Кайя едва ли не почувствовала, как ее губы складываются в беспощадную улыбку. Сняв ошейник, обнажив почерневшее, омертвевшее горло, некромантка подошла к «Лилиане» и заговорила – негромко, так, что слова ее услышали лишь самозванка да Кайя:
– Дура… Лилиана Весс – это я.
Вначале во взгляде фальшивой Лилианы отразилось непонимание. Затем – недоверие. Затем, с осознанием правды, недоверие уступило место ужасу.
– Не надо! Не надо! Прости! Прости, молю тебя!
Но Лилиана уже отвернулась от той, чьего настоящего имени никто из них так и не узнал. С невероятным трудом, сжав кулаки, издав жуткий рев, настоящая Лилиана оттащила духов Онакке от джинна и загнала назад, в Завесу.
Избавленный от боли, джинн наконец-то… обмяк.
Обмяк, оглядел комнату, взглянул на Лилиану, на Кайю, на старуху-служанку, на Тейо, и сказал:
– ДА. Я И ВПРАВДУ РАСКИНУЛ НЕВОД СЛИШКОМ УЖ ШИРОКО. ЗДЕСЬ ЕСТЬ И ЖЕРТВЫ, КОТОРЫМ Я БЫЛ ПРИНУЖДЕН ЧИНИТЬ ЗЛО, И СПАСИТЕЛИ, ЧТО ПОМОГЛИ МНЕ ОСВОБОДИТЬСЯ. ПРОШУ ПРОСТИТЬ МЕНЯ, СМЕРТНЫЕ. ПРОСТИТЬ И ПРИНЯТЬ МОЮ БЛАГОДАРНОСТЬ.
– Пустяки, не стоит! – откликнулась Крыса.
Однако Захид не услышал ее и, в любом случае, еще не закончил.
– НО ЕСТЬ ЗДЕСЬ И ТА, – продолжал он, повернувшись к лишней Лилиане, – КТО НЕ ЗАСЛУЖИВАЕТ НИЧЕГО, КРОМЕ ГНЕВА…
С этим он проворно, словно само пламя, протянул к самозванке руку и стиснул ее в дымящемся огненном кулаке. Та, загоревшись заживо, пронзительно завизжала.
– И ЕЕ Я ОТПУЩУ НЕ СКОРО, – со смехом подытожил джинн.
При виде мук самозванки в глазах настоящей Лилианы вспыхнул огонек. Похоже, она возражать и не думала.
Но Крыса крикнула:
– Нет!
