«Спорный ход, спорный».
– Твоим машинам нужна энергия? – воскликнул Рал. – Что ж, давай поглядим, как у них с емкостью!
Раскинув руки в стороны, он пустил в мачты мощный, непрерывный ток электричества. Поначалу мачты поглощали энергию, как ни в чем не бывало, но вскоре затрещали, брызнули снопами искр, а Рал не отступал. Миг – и одна из мачт взорвалась. Другая вспыхнула пламенем, зашипела и скисла.
– И это лучшее, на что ты способен? – усмехнулся Рал.
– Они свое дело сделали. Ты ведь не хуже меня понимаешь, что запас твоего рюкзачка теперь на исходе.
– Ой, и правда, – по-прежнему улыбаясь, согласился Рал. – И что же мне теперь делать?
Разумеется, к этой минуте гроза была собрана и готова к делу. Уклоняясь от молнии, призванной Ралом с неба, Теззерет едва успел отскочить в сторону.
К несчастью, разряд застал врасплох и Странницу. Земля содрогнулась от грома, спутница Рала в самый неподходящий момент оглянулась, предводитель горгулий немедля взмахнул каменно-эфириевым кулаком, и Странница без чувств рухнула на песок. И, конечно же, прекратив все сознательные старания остаться на Аларе, немедля ушла из этого мира неизвестно куда.
Вот это было уже скверно, однако Рал ни секунды не сомневался: оправившись, она сразу вернется.
«А к тому времени я уж со всем разберусь».
– Круциева злоба, я уж думал, она никогда отсюда не уберется, – проговорил Теззерет, припав на колено и утирая губы живой, настоящей ладонью.
Рал приготовился отразить атаку горгульи.
– Ничего, я справлюсь с вами обоими, – сказал он.
Но вместо того чтоб напасть, крылатая тварь приземлилась вдали, возле края арены.
– Чтоб побеждать таких, как ты, Зарек, мне помощь не требуется.
– Правда? Да в одном ли мы с тобою бою?
– Нет.
«Заносчив, ублюдок, заносчив. Ладно, пусть же так, с ухмылкой, и погибает. Пора кончать».
Воздев руки к небу, Рал призвал на врага еще одну молнию, мощнее всех прежних.
В ответ Теззерет поднял эфириевую руку и, воспользовавшись ею, точно громоотводом, словно бы вобрал заряд в тело – весь, до последнего эрга.
Когда вспышка молнии померкла, а глаза снова привыкли к дневному свету, ошеломленный Рал увидел, что Теззерет все так же стоит на песке, дымясь, потрескивая искрами, однако целый и невредимый.
И тут грудь механика, радужно замерцав, распахнулась, будто мембрана, открыв перед Ралом жуткую бездну Межмирового Моста. Мост потянулся вперед, создавая в пространстве огромную округлую дыру. Перемена давления, хлопок воздуха – и Рала отбросило на несколько шагов назад, а рой метеоритов, устремившихся из портала наружу, сбил его с ног.
Рал забарахтался в песке, поспешно отполз назад, уворачиваясь от огромных камней, несущихся на него. Один, едва не угодивший в цель, он расколол молнией, но другой камень, поменьше, настиг его, с лету ударил в бок.
Теззерета он больше не видел – тот находился где-то по другую сторону портала, но явственно услышал его хохот. Хохот и крик:
– Зарек! Неужели ты вправду думал, что я не готов тебя встретить? Всякий раз, как мы бились с тобой, – всякий раз я делал вид, будто едва-едва, при последнем издыхании, сумел избежать твоего гнева, и тебе даже в голову не пришло, что за это время я раскушу твои фокусы? Ты же – что балаганный пони, обученный одному-единственному трюку, мальчишка! Да, чаще всего, против большинства, твой трюк работает, но против меня не пройдет. Отчего мы, по-твоему, бьемся под открытым небом? Да чтобы тебе хватило глупости сделать именно это! Призвать грозу и накачать меня ее энергией!
– Дерись же! – завопил Рал, не обращая внимания на боль в боку и уворачиваясь еще от одного огромного валуна, вылетевшего из портала и едва не раздавившего его в лепешку.
И тут Межмировой Мост попросту исчез, снова втянулся в сомкнувшуюся радужную дыру на груди стоявшего позади него Теззерета.
– Прекрасно, – ответил механик. – Драться так драться. Может, на кулачках? Или хочешь подкинуть мне еще энергии?
Надеясь, что Теззерет, как и та пара мачт, большего не выдержит, Рал выпустил по механику все, что у него оставалось, и в то же время призвал на него мощнейший разряд молнии из всех, какими когда-либо пробовал управлять. Чтобы оставить без руки Вековечного Бога Кефнета, понадобилось куда меньшее.
Вспышка вышла весьма впечатляющей.
И на сто процентов безрезультатной.
Отсверкали молнии, отгремел гром, а Теззерет по-прежнему оставался на ногах. Вокруг механика плясали в воздухе статические разряды, эфириевая рука дымилась, а посреди груди снова смыкался, мерцая радугой, проем Межмирового Моста: весь избыток энергии попросту безо всякого толку канул в другой мир.
– Ну что, излил душу? – спросил Теззерет, направляясь к Ралу. – Вот и славно. Вот теперь и попробуем на кулачках.
В юности Ралу приходилось нередко драться на улицах Равники. Иногда – с несколькими противниками разом. И до тех пор, пока он не научился контролировать собственные силы и сам не сделался грозой улиц, ему неизменно доставалось.
Вот и теперь ему задали трепку.
Разве что еще более жесткую. Теззерет на семь дюймов превосходил Рала в росте и фунтов на семьдесят в весе – плюс длина рук, одна из которых, эфириевая, увенчана металлическим кулаком, и минимум мягких, уязвимых мест, куда Рал мог бы ударить в ответ.
Не прошло и пары минут – минут, что, казалось, тянулись целую вечность, – как Рал, согнувшись вдвое, рухнул на песок. Из носа и рта текла кровь, оба глаза опухли, превратившись в узкие щелки, и без пары сломанных ребер уж точно не обошлось. Дышалось с великим трудом. Ничего не попишешь, надо уходить. Но стоило ему собрать волю в кулак и приготовиться покинуть Алару, Теззерет поднял руки кверху, сделал пару шагов назад и сказал:
– Погоди, погоди, не спеши с уходом. Я – пас. С меня довольно. Правду сказать, ты, Зарек, сам виноват. Да, до меня ты едва дотронулся, но разозлил не на шутку. Потому я, пожалуй, и перестарался. Извини, если малость увлекся.
Едва шевеля вспухшими губами, Рал точно назвал место, куда механик может засунуть свои извинения.
Теззерет снова расхохотался, а после вновь извинился – за смех. А после присел возле Рала и заговорил:
– Послушай, драке конец. Так давай же обсудим, что делать дальше.
Дотянувшись живой, настоящей рукой до правого плеча, он отсоединил эфириевую руку от тела, и ничего более страшного Рал, пожалуй, не повидал за всю эту ночь. От одного только звука, с которым металл отделился от плоти, к горлу подступила тошнота.
«А может, это просто кровь во рту».
Бросив эфириевую конечность на залитый кровью песок перед Ралом, Теззерет поднялся и отошел в сторону.
