– На краткое время, – продолжала Карина, – жизнь здесь, в Калиго, сделалась хороша. Однако природа в самом деле не терпит пустоты. А если не природа, то зло – уж точно. В болотах каждую ночь начали в необычайном множестве появляться Блуждающие Огоньки. Не сомневаюсь, ты эту историю знаешь…
– Историю? Какую?
– Из «Падения Дома Вессов». Ее все знают.
– Для меня это – дело довольно давнее, – с усилием сглотнув, пояснила Лилиана. – Не могла бы ты освежить мою память?
– Уж я-то точно могу, – с горьким смешком отвечала Карина. – Я знаю это предание назубок, так-то. В детстве моя старая нянюшка читала мне ее грозовыми ночами. Чтобы в постели меня удержать.
– И помогало?
– Со мною – да. Другие же были не так осторожны.
– Или не так разумны.
Карина кивнула в знак благодарности и подняла взгляд к потолку, припоминая пассаж, который затем и продекламировала наизусть:
– «Темными ночами вы и поныне можете видеть там, в болотах Калиго, свет фонаря младшей Весс, что ищет сгинувшего брата. Остерегайтесь: всяк, кто последует за ней, обречен примкнуть к ее бесконечным поискам».
Тут Лилиане сделалось интересно: кто бы мог написать это «Падение Дома Вессов» и как ему (или ей) удалось передать все столь верно и в то же время настолько превратно.
– Этот кусок знают все, – продолжала Карина, – и таких дурней, кто готов пойти за Блуждающим Огоньком, обычно не находится. Но на этот раз идти за ними не пришлось. Огоньки собрались на кладбище, и тут появилась она.
– Кто?
– Проклятие Дома Вессов.
– Лилиана? – с возобновившимся восторгом уточнила Лилиана.
– Лилиана, – подтвердила Карина.
Прочие «слуги» попятились прочь.
– Думай, что языком-то мелешь, дура ты старая, – предостерег Карину старик с сапогами.
– Я просто рассказываю, что произошло, и никакой измены в моих словах нет, – таинственным шепотом, означавшим, что она вовсе не так уж в этом уверена, отвечала Карина. – А кроме того, хозяйке, кажется, по нраву, когда люди знают, кто она такова.
Пожалуй, тот факт, что ошейник Карины не раскалился, подтверждал ее заключение… до поры.
– Первыми слугами Лилианы, – продолжала она, – были восставшие мертвецы. Давно умершие. По счастью, ни один из тех, кого мы любили или хоть знали при жизни, этакому надругательству не подвергся.
– По счастью, – повторила за ней Лилиана. – Затем, полагаю, начался бой.
– Ну конечно! Но зомби Лилианы Весс могли переносить удар за ударом без малейшего вреда для себя…
– Ты хочешь сказать, они принимали урон и продолжали наступать?
– Нет, миледи. Я имела в виду именно то, что сказала. Они были неуязвимы.
«Неуязвимые зомби?»
– Все мы были вынуждены сдаться. На нас надели ошейники и заставили служить – отстроить усадьбу, распахать поля… и исполнять всю остальную работу.
– Не понимаю. Зачем этой «Лилиане» живые рабы, когда у нее есть неупокоенные слуги? Или она отослала их назад, по могилам?
– Понятия не имею, куда подевалась большая часть ее нежити. Некоторые до сих пор охраняют ее особу, но остальные просто исчезли.
– Ясно. Значит, несколько есть при ней до сих пор? Прямо сейчас?
– Полдюжины или около того. Там, через лужайку, в особняке.
Лилиана направила на усадьбу ток магической силы, однако ни малейшей активности неупокоенных ни в доме, ни рядом почувствовать не смогла. Не смогла, и точка.
«Странно все это. Очень странно».
– Теперь-то ты уйдешь, миледи? – спросила Карина.
Но Лилиана не ответила. Долго размышляла она над рассказом Карины и, наконец, объявила:
– Я хочу познакомиться с этой «Лилианой Весс».
Глава двадцать девятая. Рал Зарек
Рал Зарек со Странницей медленно шли через развалины города Нактамун, что в мире Амонхет. Вокруг не было видно ни жителей, ни Вековечных, ни даже мертвых тел – один только пепел да груды камня, обрушившиеся пирамиды да обломки обелисков… Осталось ли здесь, уцелело ли хоть одно здание?
«Все это натворил Болас. И то же самое готовил для Равники, если бы одолел нас, если бы победил».
Испытав недолгое облегчение, а может быть, радость, Рал вновь обратил мысли к насущным делам – к охоте на Боласова прислужника, Теззерета.
– Что нового?
– По-моему, направление мы взяли верное, – ответила Странница из-под низко надвинутой шляпы, – но мне нужно найти то самое место, где Теззерет ушел из этого мира.
– Тогда вы его уже миновали, – раздался позади третий голос.
Оглянувшись назад, оба увидели Самут, мироходца и воительницу с Амонхета.
– Я могу показать, – продолжала она. – Идите за мной.
С этими словами она развернулась и полезла на груду обломков песчаника. Рал и Странница последовали за ней.
– Как ты нас отыскала? – спросил Рал, карабкаясь следом.
– Ваше прибытие и ваши намерения почувствовала Хазорет, Богиня-Уцелевшая. Она и послала меня указать вам путь.
Самут перебралась через новую груду камней. Рал со Странницей не отставали. Неловко поставив ногу, Рал слегка подвернул щиколотку и из-за тяжести Аккумулятора за спиной едва не потерял равновесие. Поспешно утвердившись на ногах, он подтянул ремни устройства потуже: ему предстоял бой, а потерять равновесие в бою… такого риска себе позволять нельзя.
Разумеется, Странница неотступно держалась рядом. Вскоре Самут, остановившись, сказала:
– Здесь. Здесь мы с Карном, Об-Никсилисом и Даком Фейденом дали Теззерету бой, повредили его Межмировой Мост и обратили в позорное бегство.
– Да, – подтвердила Странница. – Я чувствую его след.
– А я ничего не чувствую, – возразила Самут. – Слишком много прошло времени.
– Только не для меня.
– Как так? – довольно настойчиво спросила Самут, но Странница промолчала.
– Вопрос справедлив, – заметил Рал. – Я ведь вверяю в твои руки успех своего дела, а может, и саму жизнь. Со стороны человека вроде меня это немалое доверие, так что неплохо бы подкрепить его некоторой взаимностью.
Странница тяжко вздохнула. По крайней мере, так показалось Ралу: движения ее губ он разглядеть не мог – ведь все это время она старательно прятала лицо за волосами или за полями шляпы, а то и разом за тем и другим.
– Такова моя природа, – после долгой паузы пояснила она. – Моя природа, мой дар, мое проклятие. Вы оба – мироходцы. И, кроме, может быть, самого первого раза, всю жизнь путешествуете меж мирами по собственной воле. А я – Странница. Для меня путешествия из мира в мир – естественное состояние. Вам приходится принимать сознательное решение, чтобы уйти, а мне – чтобы остаться.
