– Деррик, вы не пойдете с ними? – спросила Эстер. – Или вы уже спите?
Она стояла у окна, водя пальцем по стеклу.
Деррик Стюарт вскочил. Сна у него не было ни в одном глазу.
– А теперь объясните мне, Эстер, – начал полковник. – Какого черта вы морочили мне голову с этой проклятой кошкой?
– Что вы имеете в виду? – неискренне удивилась миссис Эббервиль.
– О, я объясню вам. Я прятал ее у себя, как последний дурак! Я подскакивал от каждого мяуканья! Вы же теряли сознание на моих глазах! Вы ее боялись! А теперь выясняется, что вы все это время не верили в проклятие ни на грош. Как прикажете это понимать?
К его изумлению, Эстер порозовела.
– Сейчас же прекратите краснеть! – потребовал полковник. – Мне не по себе, когда вы так делаете. Оставьте это баловство для Лорин.
– Что поделать, Деррик! Вы меня смущаете.
– Чем же, черт возьми? Вы выставили меня круглым болваном…
– Не говорите так!
– Тогда объяснитесь! Зачем вы разыгрывали спектакль?
– Неужели вы не понимаете? – Эстер выглядела и смущенной, и раздосадованной.
– Богом клянусь, что нет!
– Ах, боже мой…
– Вы хотели посмеяться надо мной? – Полковник помрачнел. – Не ожидал от вас! Я полагал, мы друзья.
– Вот именно, что друзья! – воскликнула Эстер, потеряв терпение. – И мне чертовски, как вы выражаетесь, надоело быть с вами только друзьями!
Полковник опешил.
Полковник уронил челюсть.
Полковник молча вытаращил глаза на миссис Эббервиль.
Эстер возвела руки к небу.
– Боже мой! Вы хотели откровенности? Что ж – получайте! Мне нравилось играть с вами в слабую женщину, которая боится кошки! Я сказала себе, что у меня не будет другой возможности оказаться в ваших объятиях хотя бы на несколько мгновений. Да, мне хотелось этого! Хотелось опираться на вашу руку, когда вы вели меня к спальне! Хотелось чувствовать себя под вашей защитой! Я никак не могла подумать, что вы все начнете прятать у себя это несчастное животное!
Полковник по-прежнему стоял неподвижно, с окаменевшим лицом.
– Я, если хотите знать, больше всего боялась, что вы решите его пристрелить!
Молчание.
– Послушайте, я же не могу вешаться на вас, как Лорин на Реджинальда… – Голос Эстер дрогнул. – Почему вы так смотрите на меня?
Полковник дернулся и из восковой куклы начал превращаться в человека.
– Шесть месяцев, – хрипло начал он, – я таскаюсь за вами по пятам. Ловлю каждое ваше слово. Готов приносить вам туфли в зубах, охранять ваш сон и отдать за вас жизнь. Шесть месяцев я больше всего боюсь, что вы выставите меня из дома. Просыпаюсь и засыпаю с мыслями о вас. А вы – вы изобретаете кошку, чтобы оказаться в моих объятиях? Да вам стоило только щелкнуть, чтобы я оказался у ваших ног! Вы – безумная, невозможная, несносная женщина… Что вы делаете?
Эстер напряженно шевелила пальцами.
– Что вы делаете? – озадаченно повторил полковник.
– Вы не видите? Пытаюсь щелкнуть!
Несколько минут спустя Эйрин О’Коннел без стука распахнула дверь в гостиную. Кухарка была в бешенстве. Да что они о себе возомнили! Полагают, можно так просто взять и не прийти вовремя на ужин, который она устроила им в три часа ночи? Все нормальные кухарки в это время спят! А она порезала для них лучший ростбиф, который когда-либо существовал. Она испекла хлеб! Сварила рисовое молоко! Нет уж, она все им выскажет!..
Но, увидев полковника и хозяйку, Эйрин О’Коннел не высказала ничего.
Она попятилась.
Она беззвучно закрыла дверь.
Полковник был бы очень удивлен, если бы увидел, как кухарка уходит по коридору на цыпочках.
– Ладно, черт с вами, – ворчала она себе под нос. – Ростбиф может и подождать. Но свадебный пирог пусть готовит кто-нибудь другой. На меня не рассчитывайте!
