– Так что они с ним сделают? – повторила Миллисент.
– Через шесть дней из порта Суонси отходит судно под названием «Мари-Роуз». Оно везет в Австралию груз: воров и мелких преступников, которые сосланы в эту недружелюбную страну решением суда. Конечно, среди них мистер Фейн с его богатым прошлым будет подобен ворону среди голубей… Однако ворон ли, голубь ли – он все равно будет в клетке.
Миллисент вскочила.
– Постойте, миссис Норидж… Но ведь он, без сомнения, обратится к капитану судна и расскажет, как с ним обошлись! На него нет никаких сопровождающих документов!.. Боже, он будет свободен через несколько дней!
– Во-первых, в ближайшее время мистер Фейн не сможет объясниться ни с одним человеком.
– Отчего же?
– Потому что у него сломана челюсть, – невозмутимо ответила гувернантка. – Это единственное членовредительство, которого нельзя было избежать.
Миллисент поняла, отчего мычал ее муж, когда его тащили к двуколке, и содрогнулась.
– Что касается документов, фальшивка будет выправлена в ближайшие дни. Братья Одли нанялись на «Мари-Роуз». Они доставят его под прикрытием своих друзей на корабль, и он смешается с толпой заключенных. Даже если в середине плавания ему удастся заговорить, неужели вы думаете, капитан развернет корабль, чтобы высадить вашего мужа на берегах Англии?
– Капитан может взять его, когда поплывет обратно…
– У мистера Фейна нет денег, чтобы оплатить проезд. К тому же не забывайте о братьях убитой им Лидии! Вряд ли он пожелает плыть с ними на одном судне в течение многих дней. Миллисент, это ваша свобода.
Молодая женщина долго молчала.
– Но что, если Гэвину все же удастся вернуться? – наконец проговорила она и подняла на гувернантку глаза, полные слез. – Не сочтите меня неблагодарной. Признательность переполняет мое сердце. Вы спасли меня, спасли дважды! Я ваша должница до конца своей жизни. Но я знаю себя: мысль о том, что Гэвин может возвратиться в Англию, будет отравлять мои дни и ночи. Страх не оставит меня больше, миссис Норидж.
Гувернантка поднялась, села рядом с бывшей воспитанницей на крыльце и взяла ее руки в свои.
– Так не пытайтесь избавиться от него! Но используйте, используйте разумно. Превратите страх в гнев. Пусть не вы боитесь мистера Фейна, а он вас! Научитесь стрелять или носите с собой нож и найдите того, кто обучит вас им пользоваться… Не смотрите на меня так изумленно, дорогая. Нетривиальные ситуации требуют нетривиальных поступков. Вы защитили себя от мужа один раз – защитите и другой.
– Представляю, какую славу я завоюю себе среди своих родственников! – с грустной улыбкой сказала Миллисент. – Вдова с ножом!
Миссис Норидж пожала плечами:
– За все решения нам приходится чем-то расплачиваться. Зато вы не взяли на себя грех смертоубийства, дитя мое, а это куда важнее репутации в глазах родни. Пойдемте в дом, здесь становится слишком ветрено. Мисс Барроу возвращается через три дня, и нужно успеть вернуть цепь на место, чтобы не волновать бедную старуху.
На этом история Миллисент Кендел и Гэвина Фейна могла бы закончиться. Однако четыре месяца спустя миссис Норидж получила письмо. Содержание его было таково, что она сочла необходимым незамедлительно поделиться с бывшей воспитанницей.
В первых строках адресант сообщал, что он пишет по просьбе и от имени Джека Одли, который находится в больнице святой Катерины, что в Ливерпуле. Джек просил передать Эмме Норидж, что на середине пути в Порт-Джексон «Мари-Роуз» постигла беда. Несколько заключенных подняли бунт. Убив конвоира и двоих матросов, они завладели оружием, и тогда к ним присоединилось еще около тридцати осужденных. На судне завязался бой, в котором и был ранен Джек. Однако команда во главе с капитаном оказала сопротивление; на их стороне было численное и огневое превосходство. Девятерых заключенных застрелили, пятерых ранили.
– «После этого все остальные разбежались, как зайцы, – читала вслух миссис Норидж, – а кое-кто от страха попрыгал за борт. Их выловили, хотя если б меня спросили, я бы сказал, пусть поплавают с акулами. Среди тех, кого застрелили, был Гэвин Фейн. Он-то, рассказывали, и подбил остальных бунтовать, чуть только смог говорить после сами знаете чего. Застрелил его капитан, я видел это своими глазами. Он лежал мертвый на палубе, и голова у него была пробита пулей. А мы с Джорджем ни при чем, не подумайте. Наш с вами уговор мы соблюли».
Дочитав, миссис Норидж разорвала письмо и бросила в камин.
– Упокой Господь грешную душу Гэвина Фейна, – сказала она, глядя, как чернеют в пламени обрывки. – Он все-таки добился мужского правосудия.
Кошка Эббервилей
– На помощь! Эстер плохо! На помощь!
На крик полковника сбежался весь дом.
Эстер Эббервиль, обмякнув, лежала у него на руках. Стали искать нюхательную соль, но миссис Эббервиль пришла в себя раньше, чем горничная принесла склянку.
– Кошка была здесь! – слабо проговорила она. – Сидела на подоконнике в коридоре!
– Я видел эту тварь собственными глазами, – подтвердил взволнованный полковник. – Пытался схватить ее, но только уронил вазу. Зачем по всему дому расставлена эта рухлядь? А потом Эстер потеряла сознание, и мне стало не до кошки.
– Мне показалось, она вышла прямо из стены! – простонала миссис Эббервиль. – Какой ужас! Полковник, прошу вас, отведите меня в мою спальню. Мне нужно прилечь.
– Разумеется, моя дорогая.
Деррик Стюарт, заботливо полуобняв хозяйку дома на правах родственника и старого друга, повел ее по коридору. Гости остались возле окна.
– Смотрите, и правда, шерсть! – подал голос Реджинальд, успевший вытащить лупу и обследовать подоконник.
Дамы, собравшись вокруг, внимательно рассмотрели несколько длинных волосков.
– Во всяком случае, это не призрак, – сказала миссис Норидж. – Миссис Эббервиль, вы видели, куда она исчезла?
Эстер, обернувшись, покачала головой.
– Я была так поражена, что вскрикнула, и кошка как будто растворилась в воздухе.
– А вы что скажете, полковник?
Деррик Стюарт задумался.
– Не могу ответить ничего внятного. Только что она была здесь – и вот ее уже нет. Какое-то колдовство!
– Мне казалось, это обыкновенная черта любой кошки, – кротко заметила гувернантка. – Но, разумеется, я могу ошибаться.
– Будь при мне револьвер…
Хор протестующих голосов заглушил слова полковника.
Лорин Грант заявила, что оружие могло бы взорваться прямо в его руках. «Такие случаи известны науке!» – прибавила она. Реджинальд поддержал девушку. «Вы слишком дороги нам, полковник!» Сильвия Пэриш своим тихим монотонным голосом заметила, что против существ, которые не принадлежат ни этому миру, ни потустороннему, нельзя использовать оружие, созданное людьми. «Темные силы могут разгневаться…» – начала она, но ее перебила Флоренс Эббервиль.
