Но женушка Джека из другого теста! Жадная мерзавка! Все они таковы: сперва смотрят на вас невинными глазками, а потом обирают до нитки.
А когда из-за нее он убил лучшего друга, она засела в доме, точно крыса в норе, лишая его единственной возможности на счастливую жизнь. Если бы не она, он отыскал бы расписку и уничтожил. Но она играла с ним, как кошка с мышью! Она изводила его, терзала, она смеялась над ним, как над последним ничтожеством, когда он, икая от страха, удирал огородами, наткнувшись на какое-то рябое пугало в окне. А теперь она позвала с собой подругу, старую ведьму. Они хотят посмеяться над ним уже вдвоем!
Брендан не сдастся двум бабам. Они не возьмут над ним верх! Пусть его повесят, но он увидит, как разлетится вдребезги голова Кэти Эванс, а камни станут черны от ее крови. Он унесет это воспоминание с собой в могилу! Он будет хохотать в лицо палачу, и даже тогда, когда ему наденут петлю на шею, его смех будет метаться под сводами тюрьмы, – потому что Кэти Эванс отправилась в ад раньше него!
Миссис Норидж явственно осознала, что Коу не остановить. Ничего человеческого не осталось в его облике, и тот, кто увидел бы в этот миг Брендана Коу, не узнал бы его. Убийца схватил Кэти и в исступлении потащил к краю.
Вой ветра стал невыносим. Миссис Норидж показалось, что в него вливается пронзительный, оглушающий свист и яростный скрежет; она заткнула бы уши, если бы руки ее не отяжелели. Небо было безоблачно, но здесь, над Миднари-Рок, творилось что-то невообразимое. С трудом повернув голову, она увидела, что доктор Хэддок стоит, остолбенев, не в силах сделать ни шагу.
Воздух потемнел. Так темнеет вода под багровой тучей, в глубине которой рокочет гром; так темнеет пропитавшаяся кровью земля под мертвым зверем, принимая вытекающую из него жизнь.
Не бурю, не зарождающийся ураган – они наблюдали перед собой нечто иное.
Второй порыв ветра, еще сильнее первого, толкнул Коу. Миссис Норидж видела, как убийца отшатнулся и схватился за грудь. На лице его мелькнуло изумление, он огляделся, будто ища того, кто нанес этот удар.
Ветер хлестал Коу, словно бичом. Защищаясь, убийца выставил вперед руки, и миссис Норидж почудилось, будто одна красная полоса за другой вспухает на его смуглой коже. Камни заплясали на ровной поверхности, как если бы страшная сила встряхнула скалу, точно простыню; дерево на ее краю, переломившись пополам, с тяжким стоном рухнуло с обрыва. Земля ожила. Тысячи песчинок снизу, с берега реки, поднялись вверх, словно подхваченные невидимой рукой великана, – и визжащий черный рой взвился над Миднари-Рок, слепя и оглушая все живое.
А в центре этой бури стояла Кэти, закрыв глаза. Ни единый волос не шевелился на ее голове, ни одна оборка не колыхнулась на платье. Она стояла посреди полного безмолвия, посреди сияющей тишины, в голубом свете, укутавшем ее, точно кокон.
– Дже-е-ек! – взвыл Брендан, бессильно пытаясь схватить ее.
Горсть песка ударила его в лицо. Он вскрикнул от боли и принялся тереть глаза. Миссис Норидж видела, как он выставил вперед руки, точно слепец, и пытается наощупь идти к Кэти. Ветер оглушил его, стегал, кричал на разные голоса, сбивая Коу с толку.
Из бешено крутившегося песчаного роя выступило подобие фигуры. Фигура плыла, мерцая и дрожа. Она то рассыпалась, то уплотнялась; в ней можно было, точно в облаке, увидеть и человека, и льва, и гигантскую птицу.
– Джек! – отчаянно крикнул Коу, вглядываясь. – Это ты, Джек?
Он двинулся за ней.
Брендан, полуослепший, шел вдоль края пропасти, пытаясь схватить то, что ускользало от него. Все ближе, ближе, ближе… Лицо его было искажено ужасом. Он выкрикивал невнятицу, он то бранился, то молил отпустить его. И, наконец, нога его соскользнула с края скалы. Брендан взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие. Быть может, это ему бы удалось, но последний порыв ветра, самый страшный из всех, ударил Коу в плечо.
Брендан взвыл, зашатался и с последним воплем – «Джек!» – рухнул в пропасть.
И все оборвалось.
Нечто, чему миссис Норидж не знала названия, замерло перед Кэти. Лишь легкое движение воздуха возле ее прекрасного лица, словно прощальное прикосновение того, кто уходит навсегда, – и оно растаяло в солнечном свете, исчезло, не оставив после себя ничего, кроме еле слышного вздоха.
* * *
– Рад сообщить вам, что миссис Эванс пришла в себя. – Доктор Хэддок встретил вопросительные взгляды двух женщин и ободряюще улыбнулся: – Нэнси, вы можете зайти к ней.
Девушка скрылась за дверью, где лежала больная, и из комнаты донеслось радостное восклицание.
– Я навещу Кэти позже, – сказала миссис Норидж, поднимаясь. – Вы полагаете, с ней все будет в порядке?
– О да! Потрясение лишило ее сил, но природа возьмет свое. Она быстро встанет на ноги.
Гувернантка бросила взгляд в окно.
– Утро нынче прекрасное. Не составите ли мне компанию на небольшой прогулке, доктор?
– С радостью!
Они вышли в сад, где еще сверкала роса.
– Я о многом хотел бы вас расспросить, – сказал Хэддок. – Но вы, кажется, всю ночь провели у постели Кэти? В таком случае мое любопытство лишь утомит вас.
– После вашего лекарства Кэти крепко спала и проснулась лишь раз; к тому же Нэнси подменяла меня. Не стану скрывать, что я рассчитываю на откровенность в обмен на откровенность.
– Неужели мне есть чем с вами поделиться? – удивился Хэддок. – Я явился под занавес событий!
– Я полагаю, капитан Шакпи был у вас не совсем с обычным визитом.
Доктор озадаченно взглянул на свою спутницу и рассмеялся.
– Вы не перестаете поражать меня, миссис Норидж. Как вы узнали? Нет, постойте! Сперва расскажите: как вы догадались, что это Брендан убил беднягу Джека?
Гувернантка с наслаждением подставила лицо свежему утреннему ветру.
– Когда я поняла, что гибель девочки в Морпете ни при чем, я задумалась о причинах, которые толкнули убийцу Эванса на преступление. Эванс считал, что имеет достаточно денег, чтобы купить коттедж у Гилберт-Милтонов. А его лучший друг год назад вложился в дело своего приятеля – чрезвычайно удачно, по его словам…
– …которые ничем не были подтверждены.
Миссис Норидж кивнула.
– Именно так. Все поверили мистеру Коу. Как не поверить человеку, сорящему деньгами направо и налево! Но торговля зерном переживает плохие времена. Сельскохозяйственные земли собственники переводят в луговые. Скотовладельцы обогащаются. Цены на пшеницу упали в четыре раза. Приятель разорился, и Брендан потерял все деньги – чужие деньги! Он продолжал жить на широкую ногу, как ни в чем не бывало, и врать всем подряд. Удачная женитьба могла бы поправить его дела. Коу бросил девушку, за которой ухаживал прежде, и выбрал богатую наследницу. Осталось провести ее отца – и он будет богат! Но тут старик Говард решил продать коттеджи, и Джек потребовал свои деньги назад. Если бы стало известно, что Брендан нищ, про свадьбу ему можно было бы забыть. Джек не тот человек, чтобы закрыть глаза на обман. Он предупредил бы семейство девушки, и для Коу захлопнулись бы все двери.
