В это мгновение за окном снова громыхнул гром, лампа под потолком просияла электрическим светом, и Аня услышала, как Андрей воет в кухонном отсеке. Ее сокамерницы сидели за столом, ошалело вертя головами, а юный полицейский стоял, смешно раскинув руки, словно ловил кого-то невидимого. Он изумленно смотрел на лампу и, кажется, не понимал, что ему делать. Аня тоже не понимала – но ее словно подкинуло с лавки какой-то невидимой силой и понесло на кухню.
Андрей скулил, разглядывая свои ноги в спущенных штанах – на бедрах у него наливались огромные пунцовые пятна. Аня подбежала к нему и тут же беспомощно заозиралась в поисках холодильника, но его на кухне спецприемника не было.
– Лед у вас есть? – рявкнула она в сторону столовой, где оставался полицейский. В эту секунду он, однако, и сам вбежал на кухню.
– Выйдите! – испуганно крикнул он Ане.
– Лед у вас есть, говорю? Ему что-то холодное надо!
– Выйдите, вам тут нельзя находиться!
Андрей заскулил тише. Аня увидела своих сокамерниц, ошеломленно таращащихся на них из-за спины полицейского.
– Андрей, тебе нужно приложить что-то холодное, – как можно ласковее заговорила Аня, – где тут моют посуду, где холодная вода?
Андрей всхлипнул и ткнул пальцем на дверь, которая вела в еще один отсек кухни, невидимый из столовой.
– Пойдем туда, – сказала Аня, осторожно беря его за руку и направляясь в сторону двери. Полицейский шагнул им навстречу, но Аня мазнула равнодушным взглядом по его лицу и, не сомневаясь, что он послушается, добавила коротко: – Врача позовите.
В следующей комнате был только стол и длинная, во всю стену, низкая раковина с несколькими кранами в ряд. Аня включила холодную воду.
– Надо поливать на ожог. – Она посмотрела на Андрея. Он чуть не плакал, но, глядя на нее в ответ, кивнул. Зачерпнув ладонью воду, он плеснул ее на кожу ноги и тут же снова заорал.
– Холодно! – яростно проскрежетал он сквозь зубы и тут же опять плеснул водой на ноги. Вода текла вниз, по его коленям, прямо в штаны.
На кухню торопливо, шлепая тапочками, вбежала врач. Это была та же женщина, что осматривала Аню при оформлении в спецприемник. За ней семенил полицейский.
– Что случилось? – взволнованно воскликнула она.
– Кипятком обварился, – отрывисто сказала Аня.
Андрей продолжал остервенело лить себе на ноги воду.
– Лед, скорее! – невесть кому скомандовала врач и сама же выскочила из кухни. Аня слышала, как она отпирает свой медицинский кабинет рядом с кухней и хлопает там какими-то дверцами. Через полминуты она вбежала обратно в кухню с пачкой льда.
– Есть только одна, прикладывай поочередно! – велела она Андрею. Он послушно взял в руки лед и приложил сначала к одной ноге и сразу же ко второй. – Теперь пойдем со мной в кабинет.
Андрей сделал несколько мелких шажков вслед за ней – в спущенных штанах он не мог идти быстрее. Аня почувствовала, как в носу защекотало от смеха. Она давно заметила, что так выражалась ее реакция на любое сильное переживание – пока остальные рыдали, она заливалась хохотом. Объяснять окружающим такое нетипичное поведение было непросто, и, чтобы сдержаться, Аня торопливо отвела глаза.
– Да штаны-то сними! – в сердцах воскликнула врач и тут же наклонилась помогать, таща за штанину. Андрей кое-как выпутался из одежды и нарочито широко зашагал в медицинский кабинет. Плакать он, кажется, перестал.
Когда они скрылись за дверями медкабинета, все еще некоторое время смотрели им вслед. Наконец юный полицейский вернул себе присутствие духа. Переведя взгляд с Ани на ее соседок, столпившихся в дверном проеме, он решительно приказал:
– В камеру!
– А поесть? – разочарованно протянула Ирка. Никакие происшествия не могли сбить ее с толку.
– Поели уже.
– А кипяток? – угрюмо спросила Наташа.
Все замолчали. Диана покосилась через плечо в ту сторону, где на полу валялась их бутылка.
– Потом принесут вам кипяток, – насупился мальчик-полицейский. – Давайте, выходим.
Помедлив секунду, все потянулись к выходу, только Ирка вздыхала и метала скорбные взгляды на покинутый стол.
На лестнице они столкнулись с Лехой и Виктором Иванычем, тащившими огромный алюминиевый бидон. Видимо, лица у Аниных сокамерниц были такие выразительные, что баландеры на секунду остановились и Леха неуверенно спросил:
– А что случилось?
– Вы где ходите? – напустился на них полицейский. Кажется, ему было неловко за свое недавнее смятение и теперь он стремился восстановить авторитет повышенной грозностью. – Оставили тут одного, который даже бутылку удержать не может!
– Да нам сказали еду снизу принести… Еще же ужин даже не начался, это девок раньше просто привели…
– Проходите, – буркнул полицейский Аниным соседкам, мнущимся на лестнице.
Они молча просочились мимо баландеров, провожавших их недоуменными взглядами. Аня вышла последней.
Силуэт дерева в лестничном окне был неподвижен, только листья подрагивали от капель. Кажется, гроза стихла, и теперь на улице просто шуршал дождь. В полной тишине арестантки зашли в свою камеру. Когда за ними закрылась дверь, Аня почувствовала такое опустошение, что ноги сделались ватными.
– Вы это видели? – спросила она.
– А ты, Анька, молодец, не растерялась, – со сдержанным одобрением проговорила Катя и направилась к тумбочке. – Блин, жрать охота.
– Нет, когда выключился свет, вы это видели?
– Что видели?
– Ну, людей.
– Я та-а-ак испугалась, когда выключился свет! – проблеяла Майя и молитвенно сложила руки на груди. – Я вообще темноты боюсь, а тут еще и гроза. Что это было вообще?
– Да какие-то перебои с электричеством, наверное, – сказала Диана, щелкая зажигалкой. – Но вообще стремно было – еще гром этот, и чувак сразу заорал. Прямо как в кино все совпало. Ты там бутерброд делаешь? Сделай и мне!
– Вы людей видели, когда выключился свет? – рявкнула Аня, потеряв терпение.
– Каких еще людей? – нахмурилась Катя. Она достала из пакета хлеб, положила на него сыр и протянула Диане.
– Я лично вообще ничего не видела, – сообщила Майя. – Но я так испугалась, что глаза сразу зажмурила. А что там были за люди?
Аня беспомощно обвела их взглядом.
– Не знаю, кого ты там видела. По-моему, в такой темноте вообще ничего нельзя было разглядеть. Да и сколько это длилось – пару секунд? – невнятно сказала Диана, жуя бутерброд. Она воссела на свою койку, и та слегка провисла.
– Блин, даже чаю не попить теперь, – проворчала Катя. – Все твое рукоделие, Наташа! Чему тебя только на зоне учили.
– Я нормально все сделала, это он к-криворукий, – огрызнулась Наташа. Она уже забралась на свою верхнюю койку под одеяло и открыла кроссворд. – Взялся неправильно, вот она и п-порвалась.
