Никто не хотел надолго задумываться о том, какой срок ему грозил. Из-за тяжести преступлений суд мог не учесть его возраста. Истории известны случаи, когда двенадцатилетние убийцы отправлялись в тюрьму на десятки лет.
Мистер и миссис Станли брали консультации у врачей и юристов, чтобы узнать, можно ли приписать их сыну невменяемое состояние, в котором он якобы совершал все преступления, ведь самое главное – причину – Тревис так никому и не назвал. Да и кто в нее поверит?
Переезд из межвремья в новый мир начался сразу после траура и продолжался следующие полгода. Все это время Кален провел там, ненадолго поселившись в замке. Каждый день он ловил на себе пытливые и заинтересованные взгляды людей, пускавших слухи о том, что именно он, пятнадцатилетний парень, должен стать следующим правителем межвремья.
– Ты правда так считаешь? – спросил Кален у Самнии.
– Признаться, не думаю, что ты потянешь. И нужно ли оно тебе? Ты, конечно, родственник Ариана, но…
Она развела руками. Самния навещала межвремье изредка: все больше помогала с переселением и со снами.
– Ты вообще отдыхаешь? – Кален согнулся над коленями.
Девушка развернулась и взглянула на юношу с неподдельным удивлением, словно никогда не слышала об отдыхе.
– А должна?
– Если честно, то из всех времен ты трудилась и трудишься больше всех. И… – Он опустил благодарный взгляд, – спасибо, что помогала мне все это время. И не только мне.
Самния замешкалась, не зная, что ответить. Если Кален не привык благодарить, то она – принимать благодарность.
– Нет, правда. Признай, что ты потрясающая.
– С-спасибо, Хоулмз. – Она сжала в руках свое белоснежное платье. – Сам-то ты как? Прошло уже шесть месяцев… с тех самых пор.
Кален вспомнил день, когда вернулся в мир живых, встретил Иону, узнал о смерти Ариана и спас Тревиса от самоубийства.
«Мне бы не помешала помощь психолога, но, боюсь, от него меня отправят в психиатрическую больницу».
Следующую неделю организм настойчиво требовал еды. Вечером, когда Кален заходил в обеденный зал, служанки бежали на кухню и приносили ему только что приготовленные блюда, среди которых встречались позиции из перечисленного когда-то Джелвирой меню.
Кален улыбнулся этим воспоминаниям. Тогда все были живы, мало кто собирался умирать, а смерть казалась укрощаемым зверем. Но порой ему представлялось, что жизнь на этом не закончила издеваться над ним. Ежедневно он ждал подвоха, нового поворота – так он отвык от покоя.
Самния схватила толстую увесистую папку с полки. Внутри хранилась полная отчетность по расходам за последний месяц. Деньги направлялись на строительство городов в новом мире, и, судя по грамотному распределению средств на развитие жизненно важных отраслей, Ларалайн оказалась отличным экономистом. Ее математический склад ума сыграл всем на руку. Треть межвремья уже опустела, и на полный переезд, по скромным оценкам Даффи, требовался еще год.
– Когда суд? – спросила Самния, убирая папку на место.
– Уже завтра. Я договорился с Ионой и Рейденом о встрече перед судом. Нужно будет кое-что обсудить.
Думать о теме разговора Калену было стыдно до мерзкой дрожи, но он был уверен, что если не осуществит задуманное, то будет жалеть до конца жизни.
«Ты принимаешь правильное решение», – поддержала его Мираджейн. С тех пор как условия сделки с ее стороны были выполнены, связь между ней и Каленом усилилась.
«Мне стыдно. Я чувствую себя предателем».
«И кого ты предаешь? – Сладкий смешок. – Кален, не забывай, что я стала частью тебя и многое чувствую. Я долго изучала особенности твоего характера и личных качеств. Они мне по душе. И ты сам мне по душе. Только поэтому я разрешаю тебе еще немного пожить спокойно».
«Не ври. Все дело в том, что сейчас не время для твоих развлечений».
«Ты раскусил меня. Если честно, ты и правда мне нравишься».
«Кстати, нам нужно будет вновь обсудить условия твоей двенадцатичасовой вольности».
«Прости, милый, но поезд ушел, как вы говорите. Я дала тебе право выбрать три вещи, которые ты мне запретишь. Ты назвал одну. На том и порешили».
Кален почувствовал, как покрывается холодным потом. Он услышал в голове звонкий смех.
«Я знаю, о чем ты сейчас подумал! Решил, что я начну без разбора вступать в интимные отношения».
«Вот именно! Раз уж ты так хорошо изучала меня, то должна знать…»
«Что тебя это физически не привлекает. Я знаю. Но меня-то привлекает. Все идет от головы, а двенадцать часов в день в ней хозяйничать буду я».
«Но мне такое совсем не нравится! Это ведь против моей воли. Это… практически изнасилование!»
«Сам виноват, что даже не вспомнил об этом. Кстати, ты уверен в том, что ты ас… асек… О, сколько же странных определений вы напридумывали за тысячу лет! Ты уверен, что это твое состояние не уйдет с возрастом? Уверен в том, что это не временно?»
«Нет, это не временно! Нет, это не пройдет! Так было всегда. Мне противно то, что кажется другим привычным. Если ты этого не понимаешь, то это еще не значит, что со мной что-то не так. И вообще не слишком ли ты разболталась? Смотрю, у тебя сегодня хорошее настроение».
«Просто я искренне восхищена тобой. По правде сказать, я в восторге. Ты довольно редкий экземпляр. Раньше таких как ты я съедала, только девушек. Какая же ты очаровашка! Даже жаль тебя, хомячок… Или ежик?»
«Тревис называл меня хомячком», – с болезненным теплом вспомнил Кален.
«Думаю, именно тогда ты ему и нравился. Хотя, если честно, я не уверена в том, что это чувство у него прошло… Ого, как у тебя внезапно забилось сердце!»
Кален едва не принялся отрицать ее слова, но пророчески предвидел долгую провокационную дискуссию на тему любви и принятия себя.
«Мы, кажется, говорили об условиях нашего сотрудничества».
«Мы, кажется, закончили говорить об условиях нашего сотрудничества еще полгода назад. Точка», – передразнили его в ответ.
Разговор заходил в тупик. Кален знал, что сразу уговорить Мираджейн не удастся, но он не собирался сдаваться. Еще будет время для наступления.
* * *
Рейден проверил серебряные наручные часы. Суд состоится в двенадцать, меньше чем через полчаса. Он выступал в качестве представителя Ионы – важной свидетельницы.
«Встретимся после суда, как и планировали?» – написал ему прокурор Харрис.
Рейден нахмурился, набирая положительный ответ.
«Чего ты хочешь от меня?»
На этаж поднялась Иона. Она оглянулась, заметила толпившихся у дверей зала суда присяжных и сжала ручку сумки за спиной.
