– Эй!
Кален обернулся на крик, отчасти благодарный тому, кто вытащил его из размышлений. Спасителем оказался смуглый паренек его возраста, окруженный компанией друзей. Недоброжелательный вид подростков внушил ему недоверие.
– Откуда ты? И как долго здесь?
– Я не знаю, – Кален встал и отряхнул джинсы. – Здесь ведь такое странное течение времени.
– Он о том, какого цвета твой дом.
Опустошенный и нежелающий заумных и глубоких разговоров Кален ответил, не глядя:
– У меня нет дома…
– Врешь, – в голосе паренька послышались агрессивные нотки.
– Скорее всего, его дом уже черный, поэтому он несет чушь, – заговорили его друзья.
Кален сжал плечи от поднявшейся болтовни и споров. Связь с миром терялась, и он чувствовал себя в состоянии полудремы. Но его лишили удовольствия заснуть толчком в грудь и мерзким вызывающим:
– Эй! Покажи свой дом.
– Я же сказал, что у меня его нет, – Кален сжал кулаки. – Но даже если бы и был, то вам какое дело?
Внезапно он вспомнил рассказы Тревиса: даже в этом мирке свои правила, и люди здесь были, стоит отметить, такими же, как в их живом мире, а значит – доброжелательными, враждебными, равнодушными, просто злыми и многими другими. Но главным, о чем он вспомнил и сам бы наверняка не узнал без помощи того, кого с такой легкостью отправил на тот свет, был самосуд среди полумертвых. Кто говорил, что за жизнь борются одни добряки?
– Мне он не нравится, – услышал Кален голос перед собой, которому вторило одобрительное мычание компашки.
Предводитель шайки, тот, что заговорил с ним первым, вновь обратился к Калену, на этот раз выдавая ядовитые нотки, которые навели его на мысль, что паренек собирается заниматься самосудом не во благо оранжевой долины, а себе на потеху:
– Спрашиваю последний раз: из какого ты дома?
Кален чувствовал, что это последний шаг, но то ли дерзость распустила ему язык, то ли усталость от тяжести его участи:
– Отвечаю последний раз: у меня нет дома.
В следующие шесть секунд, пока его окружили и начали подталкивать к Последнему Пути, Кален думал о том, как забавно и мстительно поступала с ним жизнь. Он столкнул Тревиса с обрыва, когда тот потянулся, чтобы спасти его от мнимой гибели, а теперь его самого, мстителя, толкали вслед за ним.
Ирония обрела бы более яркие краски, если бы не тяга Калена к жизни и необходимость найти Иону.
Его зажали со всех сторон, постепенно сокращая пространство, словно он был добычей, но не для того, чтобы полакомиться его плотью, а чтобы насладиться представлением и его страхом. Много чести, а Кален слишком горделив, чтобы доставлять им такое удовольствие.
– Стойте!
Из-за одного из зеленых домов выступила женская фигурка. В поднимающемся тумане Кален разглядел и золотистые волосы, собранные в высокий хвост, и длинные ноги, и изящные руки, которые не раз щипали его ногу, когда он болтал лишнее, и горящие страхом серые глаза.
– Господи. А раньше ты не могла появиться?
– А мог бы ты не наезжать на меня в такой момент, непутевый брат? – Иона развела руками, как только подошла к сомкнувшейся вокруг Калена толпе парней.
Юноша застыл, сраженный последним словом.
– Откуда ты?..
– Это еще кто? – удивился долговязый смуглый парень, стоявший чуть согнувшись, словно готовый к атаке баскетболист.
– Пожалуйста, отпустите его.
Кален хлопнул себя ладонью по лицу от невинности формулировки просьбы Ионы.
– Он же ничего вам не сделал. И у него правда нет дома, зато он есть у меня – зеленый.
– Это сути не меняет, девчонка, – огрызнулся кто-то из толпы. – Не может быть, что у него нет дома. У всех есть.
– И из-за того, что он отличается от других, вы решили сбросить его в реку и убить? Кем вы были, когда были живы?
– Черт возьми, я не собираюсь спорить с девушкой.
Иона переступила с ноги на ногу и сжала кулаки.
– Сбросите его или нет – тоже сути не меняет, ведь дома у него нет, а значит, и место не освободится.
Наступила удивленная тишина. Задумчивые взгляды членов шайки блуждали по земле словно в поисках смешной истины.
– Но он ведь врет.
– Даже если бы и так, вы хотите взять на себя такой грех? Ведь это убийство. Может, в этом мире и нет правосудия, но я уверена, что если проследовать по реке, то на том свете вы его точно найдете.
Иона не собиралась отступать, и каждый это понимал. Привлеченные их криками люди вокруг начали с интересом подходить ближе. Парни из шайки стали оглядываться. Лишнее внимание оказалось им ни к чему.
– Хорошо, пусть живет. Все равно я сомневаюсь, что он вернется назад, – наконец сдал позиции долговязый.
Шайка растворилась в толпе быстро, словно ее и не было. Разочарованные неудавшимся самосудом люди вернулись в свои дома.
Кален не знал, с чего начать разговор. Или как вообще люди начинают разговоры, ведь от счастья и удивления он позабыл все слова. Иона подошла к нему ближе, на расстояние двух вытянутых рук. Смущенно улыбаясь, она заговорила первой:
– Ты пришел сюда за мной?
Кален медленно кивнул, не сводя с нее глаз.
– А ты знаешь о том, что мы с тобой?..
Улыбка сошла с лица Ионы, и она тоже медленно кивнула.
– Но откуда?
– Однажды я расскажу, но не сейчас. У нас мало времени.
– Да брось! Сначала Тревис со своими загадками, а теперь…
– Тревис? – Иона качнула головой вбок. – Он здесь?
– Да… то есть нет. Он… был здесь.
Взгляд Ионы стал печальным и пронзительным. Калену показалось, что тревожные мысли отражаются в его глазах и она с легкостью их читает.
– И где же он? – спросила она холоднее. Точно, каким еще может стать ее отношение к нему после того, как Тревис оставил ее без сознания в горящем доме? А впрочем, это уже не имело значения:
– Я убил его. Из-за него могли появиться проблемы, ты должна это понимать. – Кален поднял на сестру растерянный взгляд. – Я же поступил правильно?
Иона не нашла в себе смелости ответить.
– Давай пойдем ко мне…
Заложивший уши грохот не дал ей закончить. Казалось, кто-то большой и увесистый шагал по сотрясающейся земле. Но это было то, о чем предупреждал его Тревис, – землетрясение.
– Нужно уходить! – кричала ему Иона. – Кален, отойди от обрыва!
Она шагнула вперед, чтобы схватить его за руку и потянуть к себе, но было уже поздно. Один шаг вперед, два назад из-за потери опоры под ногами, и Кален потерял драгоценное равновесие. Он скрылся за обрывом.
