– Пока нет.
– Она не должна узнать.
– Рано или поздно узнает. И лучше бы рано.
Как непривычно и даже стыдно было думать о ней как о ближайшей родственнице. В поисках успокоения Кален не раз рылся в воспоминаниях, пытаясь найти хоть одну мысль о симпатии к ней как к девушке. К своему счастью, он ничего не нашел и все равно не мог побороть стыд за все обидное, что сделал и наговорил ей.
Еще больше его смущало другое:
– Не могу поверить, что Ариан – мой прадедушка.
– Альмент, получается, прапрадедушка, а Праетаритум – прапрабабушка.
– Кошмар, – Кален поежился словно от холода. – Не понимаю, как это могло произойти. Всю жизнь я рос в более-менее полноценной семье. Так как?.. И знают ли родители Ионы о том, что у них есть еще и сын?
На лице Самнии заиграла искренняя, но печальная улыбка:
– Они и твои родители. Нет, не знают. Тебе следует поговорить обо всем с твоей мамой. С вашей мамой. О родстве с ней Иона тоже не знает, – на этом Самния решила завершить разговоры о семейном древе. – Альмент не связывался с тобой?
– Нет. Он словно исчез. Его будто нет рядом со мной.
– А ты слышал легенду о ведьме, убитой в том крае, в котором живешь?
Кален недолго повышагивал туда-сюда, а потом вернулся к своему месту. Вопрос он воспринял с легкостью и без тени подозрения:
– Что-то слышал, но в современном мире таким историям уже не придают значения. Все это сказки… Или нет?
Загадочная улыбка королевы снова заставила его напрячься. Она манерно поднесла левую руку к губам, правую изящно положив на голое колено.
– В твоем городке есть старое дерево. Одна из немногих достопримечательностей. По легенде, уже единожды перерожденная ведьма была живьем заточена в нем, а сделала это с ней примерно десять веков назад бывшая и единственная жена Ариана – Мелани. Она же представительница пятого элемента.
– К чему вы клоните?
– Мелани дважды убивала эту ведьму, но первый раз ее похоронили лицом к крышке гроба, и ее душа смогла выйти наружу. А второй раз она вновь умерла не навсегда. Она была заточена в дереве, и потому у нее есть выход к земле, в которой…
– Лежат мертвецы. – По телу Калена пробежала холодная дрожь.
– Она жаждет возвращения, – мрачно продолжила Самния. Улыбки словно и не бывало. – И ты, ослабленный правнук ее заклятого врага, можешь оказаться ее целью. Поэтому берегись деревьев, с помощью которых она может нашептывать тебе, и глубоких ям. Там ее шепот ты будешь слышать отчетливо.
– Но что она может мне сделать? И зачем я ей? – Кален попытался разрядить разговор усмешкой вопреки страху, уже пустившему корни в его спокойствии.
– Даже думать об этом не хочу, – Самния потянулась к виноградной лозе и сорвала кисть. – Поешь, перед тем как проснешься. Этот виноград необычный, как ты помнишь. Он придаст тебе сил для побега.
– Побега? – Кален принял виноград, лишь сейчас поняв, насколько голоден. Спелые сочные ягоды оказались сладкими и сытными, не вызывающими тошноты.
– Территория, на которой вы с Тревисом находитесь, не так безлюдна, как ты думаешь. И я уже наслала на одного из хозяев тех земель вещий сон. Воспользуйся шансом и убегай.
– То есть никто не собирается мне помогать?
– Это и есть помощь. Ариан сейчас спрятал Ларалайн, и то же самое он собирается сделать с Ионой. Вам пока нельзя встречаться.
– По-моему, просто никто не хочет из-за меня париться.
– А по-моему, тебе пора.
Самния встала и опустилась к лицу Калена. От неожиданности парень допустил постыдную мысль, что его вот-вот поцелуют в щеку, но нежность королевы, дальней, как оказалось, родственницы, выразилась в виде объятия. Кален услышал щелчок, а после настала тьма.
Когда он проснулся, уже наступило утро следующего дня. Боль в теле, как и тяжелая усталость, исчезла. Руки были все еще связаны, одежда – грязна и где-то разодрана, но Кален чувствовал себя полным энергии.
Тревиса рядом не было, но облегчение от его отсутствия длилось недолго: Кален услышал, как с двумя щелчками поворачивается ключ. На него упал ослепительный свет нового дня, но его тут же затмила чья-то густая тень.
– Кто вы? – услышал Кален голос незнакомца. Приглядевшись, он увидел мужчину средних лет в фермерской одежде и с сигаретой, зажатой во рту. – Боже…
Достаточно было взглянуть на парня, чтобы понять, что он чья-то жертва, насильно удерживаемая взаперти. Мужчина поспешил освободить его от пут.
– Как ты здесь оказался?
– Долгая история, связанная с одним психом.
Когда веревки упали с рук, Кален поднялся с земли и поблагодарил своего спасителя:
– Спасибо. Нам нужно уходить. Он вот-вот вернется.
– Кто? – От мужчины неприятно несло перегаром. – Я сейчас же вызову полицию.
– Может, обойдемся и без нее? – послышалось со стороны выхода.
И вновь, когда свобода была так близко, жизнь подставила Калену очередную подножку, потому что именно сейчас, когда он здоров и свободен, на пороге ангара, прислонившись к стене, стоял, злорадно улыбаясь, Тревис.
Глава 40
– Ты встретился с ней, да?
Кален не мог шагнуть ни назад, ни вперед. Его тело помнило каждый удар Тревиса и свою беспомощность перед ним. Уверенность в шансе на побег померкла.
Тревис прошел внутрь ангара, закрыл за собой дверь и стал приближаться к загнанным в угол жертвам.
– Кто вы такой? – спросил мужчина. – Это вы заперли его здесь?
– Надо же, Самния прислала к тебе помощника, наверное, навеяв ему видения.
Мужчина в недоумении разглядывал парня, что был меньше его в два раза и младше не меньше чем в три.
– Я сейчас же звоню в полицию!
Он демонстративно вытащил телефон из кармана, и Кален, не успев предостеречь его от неверного шага, стал свидетелем умопомрачительной жестокости бывшего друга: тот быстро достал из кармана складной нож и ударил мужчину в плечо.
Мучительный вопль, раздавшийся в ангаре, не всколыхнул в Тревисе ни одной эмоции. Новомодный телефон тут же был раздавлен решительным ударом его ноги. Кален убедился, что рана не смертельна.
– Я не буду убивать его как свидетеля, но он видел слишком много и может все передать полиции. А вот если…
– Ты спятил! – Кален вскочил на ноги, едва не набросившись на него, когда вспомнил о своей слабости. Накинется, чтобы сразиться за свободу, – останется гнить избитым в ангаре.
«Бежать». Лишь это стремление теперь занимало все его мысли, но мужчина, который еще несколько минут назад был спасителем, теперь сам нуждался в его помощи.
