«Вранье, потому что… я уже нашел своего человека».
Еще никто не спрашивал у него о подобном, и услышать такой вопрос от Межвремья было чем-то из ряда фантастики.
В ответ он промолчал. Боялся, что если начнет отвечать, то расскажет слишком много. Ариан понял, что ответа не дождется, и продолжил путь.
– Думаю, что если вдруг каким-то сверхъестественным образом ошибаюсь и истинная любовь действительно существует, то поцелуй должен быть одним из самых ярких способов выражения этой самой любви.
– Вы никогда не любили? – Санни наверняка знал ответ на этот вопрос, но попытаться стоило.
– Нет.
– Но как же ваша жена, от которой у вас родилась дочь?
– А кто сказал, что я ее любил? – Ариан остановился и продемонстрировал кривую усмешку. – Думаешь, если у меня от кого-то ребенок, – а она единственная, от кого у меня ребенок, и единственный человек, с которым у меня была связь, – то сразу любовь?
«Почему он обсуждает это со мной? Почему рассказывает мне об этом?»
– А как же иначе?
– Я не любил ее ни секунды. К тому же мне нельзя.
– Почему?
– Потому.
«Исчерпывающее объяснение!» – хотелось ответить Санни словами Ариана, но он вовремя прикусил язык.
– Говорят, что, когда время влюбляется, рождаются новые вселенные. У вас они есть?
– Я ведь только что сказал, что никого не любил.
Принц взлохматил волосы, чтобы как-то занять руки и успокоиться. Межвремье всегда держал его в напряжении.
Наконец впереди показалась невысокая деревянная дверь на железных петлях и с ржавой ручкой. Ариан просунул ключ в замочную скважину, пару раз покрутил и открыл ее. От противного скрипа, всколыхнувшего тишину туннеля, Санни сжался. Вдоль стен стояли встроенные в пол фонари, напоминавшие факелы. В центре небольшого помещения находился каменный стенд, а на нем – что-то похожее на сундук с замком.
У Ариана вырвался злорадный смешок. Он выключил фонарик и прошел вглубь комнаты.
– Вот и пришли! – Он взмахнул руками и покружился на месте. – Это место хранения сердца последней наследницы королевства воли.
Санни осторожно подошел к сундуку. Тошнота подступила к горлу от одного лишь образа человеческого сердца. Он отвернулся.
– Оно живое?
– Да. – Ариан подошел к декоративному факелу и постучал по стеклу лампочки в форме пламени. – Разумеется, живое. Хранится здесь сотни лет, но не портится. В этой комнате время замедлено.
По телу Санни пробежались мурашки. Он пересилил себя и приложил ухо к сундуку затаив дыхание.
– Оно не бьется.
Ариан оглянулся. Забыв о факелах, он как бешеный подбежал к сундуку, оттолкнул Санни и прислушался.
– Не может этого быть.
Он опустился на колени и стал ощупывать плиты, пока одна из них не поддалась и не раскрылась. На дне маленького тайника хранился ключ. С первого раза повелитель межвремья вонзил его в замочную скважину и провернул на три оборота. Крышка открылась. Внутри было обычное человеческое сердце, вырванное, казалось, только что. Но оно действительно не билось.
В порыве ярости Ариан снес сундук, и тот упал на пол вместе с сердцем. Санни старался не смотреть на этот орган. Завтрак рисковал оказаться на полу.
– Что за чертовщина?! – закричал Ариан. Он бы снес и каменный стенд, если бы тот не был таким тяжелым. – Почему оно не бьется? Оно должно биться!
Уоллинс боялся вымолвить хоть слово. Одно он теперь понял точно: если Юнис отдаст жизнь ради спасения Межвремья, нечему будет поддерживать королевство радости, и оно погибнет.
«Нужно ее предупредить».
Но Ариан словно прочитал его мысли и впился в него взглядом. Санни вжался в стену. Казалось, повелитель сошел с ума и уподобился дикому зверю, смотря на принца как на жертву, которую готовился разорвать на куски.
– Не смей рассказывать об этом Юнис, – процедил он сквозь зубы. – Иначе тебе конец.
– Но ведь королевство радости… – тихо начал Санни и тут же понял свою ошибку: не стоило начинать со слова «но».
За секунды Ариан приблизился к нему, схватил за горло и больно впечатал в стену так, что от удара загудела голова. Пальцы впились в кожу и не давали дышать. Уоллинс не мог сказать ни слова. Он с ужасом ждал смерти.
– Никому… никому и никогда не рассказывай об этом. Или я действительно убью тебя. У меня больше не осталось выбора. Смысла в моей жизни в сотни раз больше, чем в твоей, изгнанный принц, – Ариан сжал шею Санни сильнее и услышал жалобный хрип. – Ты меня понял?
Кто-то перехватил руку Ариана. Санни упал на колени и стал откашливаться, пытаясь восстановить дыхание.
– Не смей трогать этого мальчишку, – крикнула Праетаритум.
– Иначе что? У меня нет выбора, мамочка. Ты мне его не оставила!
Санни поднял взгляд.
«Мамочка?»
– Ты ничего мне не оставила и вместе с папой не хочешь меня признавать. Что мне еще остается делать? – Ариан истерически засмеялся, но в следующую секунду яростно прокричал: – Что? Ответь мне!
Королева прошлого была спокойна.
Качая головой, Ариан продолжил:
– Почему оно мертво? Оно же должно быть живым. Это же сердце последней наследницы королевства воли.
Праетаритум улыбнулась.
– Ты так думаешь?
Ариан пошатнулся.
– Что?
– Ты не узнаешь правду, пока не вытащишь ребят из королевства воли.
– Надеюсь, мне сейчас послышалось. – Ариан приложил ладонь к уху. – Я говорил тысячу раз, что не могу это сделать.
– Уверена: когда я тебе кое-что расскажу, ты бегом побежишь, чтобы спасти их, и найдешь сотни способов для этого.
Королева провела рукой по каменному стенду, на котором недавно стоял сундук.
– Но ты узнаешь об этом только после того, как вытащишь их оттуда.
– Я не смогу! – Ариан выходил из себя. Как бы он ни старался скрыть тревогу, все было тщетно. – Они сами должны найти выход.
– Они вряд ли смогут его найти, – глухо проговорил Санни, поднимаясь с колен. – Им нужно помочь.
– Даже при всем своем желании я не смогу! Так что нет смысла молчать, Праетаритум. Расскажи о том, что хочешь поведать.
Взгляд королевы смягчился. Она не видела в глазах сына лжи и поняла, что он говорит правду. Вернуть ребят ему не под силу.
– Что ж, раз так, то мой рот на замке.
Ариан почувствовал себя отвергнутым. Снова.
– Но почему?
– Это лишь сильнее тебя раззадорит. Ты и твоя вселенная обречены на исчезновение. Жители королевств еще могут разбрестись по другим измерениям, но ты – точно покойник. От смерти тебе не сбежать.
