Я сделала шаг к раненому, опустилась на колени. На корячках приблизилась к мужчине.
– Помогите, – крикнула я, но голос изменил мне.
– Помогите, – вытирая слёзы, щекочущие щеки, заголосила снова, но из моего горла не вылетело ни одного звука.
На корячках добралась до двери, подёргала ручку – она не поддалась. Чтобы привлечь внимание стучала что было сил, по плоской гладкой поверхности костяшками пальцев. Ударов не раздавалось – они растворялись в нелепом глухом ритме музыки.
Вернулась к братку, уперлась в него руками и стала толкать его к выходу. Кожей чувствовала шерсть свитера. Ощущала тепло, исходящее от тела мужчины. Подол моей куртки и джинсы испачкались в его крови. Я кричала, звала на помощь – тщетно, так и не смогла выдавить из себя даже сипа. По щекам текли слёзы. Я их не вытирала. Они капали на свитер братка, но не долетали до него – растворялись в воздухе, словно кто-то невидимый их собирал, как дань страху и обречённости.
Неожиданно в коридоре раздалась мелодичная песня.
Вздрогнула. Появилась надежда, что смогу привлечь внимание. Вскочила на ноги. Преодолевая давление воздушной, сковывающей мои движения материи, бросилась к двери. Попробовала открыть её – заперто.
Я слышала стук каблуков, хихиканье девушек, их разговоры. Потом раздался мужской бас. Последовали нетрезвые препирательства. Но никто не открыл дверь и не вошёл внутрь, не обнаружил умирающего.
Вскоре люди ушли.
Так не должно быть! Видеть угасание жизни невыносимо! Нет!
Новый рингтон. Мелодия застыла.
– Привет! Артём, я плохо слышу – тут музыка громкая!
Это говорила я. Посмотрела на мужчину – он всё ещё сопротивлялся смерти. А за глухой преградой я щебетала по телефону:
– Нет, я не в кафе!
Мужчина протянул руку в направлении выхода. Из его горла вместе с кровью вырвался хрип. Он распластался на полу, обмяк.
– Всё верно! Ночной клуб! Хорошо, не волнуйся. Ходят тут какие-то козы, с ног сбивают. Выхожу, не переживай!
Я села, стараясь осознать происходящее. Передо мной лежал труп незнакомца, за дверью на перепонки давила музыка, а где-то там в чреве ночного клуба, прежняя я пробиралась сквозь танцующую толпу к Артёму.
– Какого хрена? – адресовала я вопрос Рыжей.
Она, смотрела на меня холодными живыми глазами и хранила безмолвие.
– Я тебя спрашиваю: какого хрена?! – завизжала и врезала по стене кулаком.
Воздух сгустился.
– Нет! Ты должна объяснить! Не смей так со мной поступать! Слышишь? Не смей!
В уплотняющемся, похожем на гель пространстве появилось очертание лица – невнятное, устрашающее, словно душа из другого мира прорывалась в этот.
– Не смей! – пригрозила я Рыжей.
Материю, что разделяла нас с призраком, растягивала непонятная сущность. Она старалась пробиться ко мне. Я вжалась в стену, подтянула к себе ноги, обхватила колени руками. Неизвестное чудовище продолжало вминаться в мой мир, натягивая и истончая воздушный помеху. Материя удлинилась, образуя складки и треснула, обнажая человеческое лицо.
Я завизжала. По телу прошла судорога. Уткнувшись лбом в колени, я продолжала шептать, словно мантру:
– Не понимаю. Не понимаю. Не понимаю.
Сильные руки обхватили меня. Не пыталась даже шевелиться – страшно. Я не знала, где находилась, и кто навалился на меня: призрак или живой человек.
– Тихо, – прошептал мне на ухо Кудряшка. – Всё хорошо. Маша. Тихо. Всё хорошо.
Меня трясло от холода и ужаса.
– Я рядом, – продолжал успокаивать парень. – Я рядом. Никуда не уйду.
На мои плечи легла куртка. Но я продолжала сидеть, уткнувшись в собственные колени, боясь поднять голову и принять действительность.
– Посмотри на меня, – Антон гладил рукой мои волосы. – Посмотри на меня, пожалуйста, Маша. Что тебя так напугало? Скажешь? Пожалуйста. Ты кого-то увидела?
Последняя фраза заставила меня сесть ровнее и взглянуть на парня. Его взор источал сочувствие. Антон хмурил брови. Они сошлись на переносице и казались одной линией. Захотелось провести по ним подушечкой пальца, чтобы почувствовать какие волоски на ощупь.
Переведя взор на пол, порадовалась, что не видела на нём трупа. Впрочем, Рыжей я тоже не наблюдала. Сеанс тыканья меня физиономией в прошлое окончен. Занавес.
– Тебе принести воды?
Я не сразу среагировала на вопрос Антона, привыкая к действительности. Он повторил его.
– Да, – собственный голос показался надтреснутым, чужим.
Откашлялась. Горло саднило, словно я простудилась.
– Тебе сюда принести или попробуем дойти до столика?
– Попробуем дойти до машины, и ты мне купишь газировку, – уже спокойнее продолжила я. – Деньги в сумочке. Принеси, я расплачусь по счёту.
– Уже всё оплатил. Не переживай. Давай попробуем встать.
Я с его помощью действительно встала на ноги. Мы благополучно покинули не только туалет, но и ночной клуб. Устроившись в машине, я наблюдала за тем, как Антон перебегает дорогу и направляется к магазину, принадлежащему известной сети.
Открыв дверь, я вышла на улицу, достала из кармана мобильник и нажала на вызов номера Жданова. Вовка ответил с третьего раза. Его голос был заспанным и хриплым.
– Привет! Есть новости?
– Привет! – ответила я. – Семь лет назад, в марте, в туалете Ночного клуба убили мужчину. Я не знаю с кем он разговаривал перед смертью, но речь шла о Тихом. Ему должны были кое-что передать.
– Понял. Что за клуб?
Я назвала.
– Жданов, прошу тебя собрать, как можно больше информации об этом случае.
– Да понял я, понял. Не переживай. Пойду работать.
– Чао.
– Вечером позвоню. Пока.
Я села на пассажирское сиденье. Кудряшка в этот момент уже пересёк проезжую часть и направлялся к джипу. Приняв, у Антона, бутылку с водой, я набрала номер телефона Фобосова.
– Привет, Михаил.
– И тебе. Как себя чувствуешь?
– Нормально. Готова дать показания.
– Сегодня, через час сможешь подъехать?
– Конечно, – я помедлила. – Миш, я могу тебя попросить узнать, кто был убит в туалете ночного клуба, семь лет назад? Точнее: в марте месяце. Крупный мужчина, высокий, хорошо одет. Думаю, он пришёл поужинать в ресторане, что на первом этаже. Телефон у него разбился – осколки валялись по всему полу. Он полз к двери – остался кровавый смазанный след. Для меня это не праздный вопрос. В тот вечер я тоже была в клубе. Быстро ушла, но… Меня интересует: нет ли ещё крови на этом пистолете? Не этим ли оружием был убит Индюк?
