Сейчас мой друг не осуждает, он пытается помочь.
- Кстати, - копается в своем рюкзаке Глеб Дмитриевич, - я кое-что нарыл для тебя. За городом, возле того непонятного предприятия по мусорным отходами, я нашел машину, которая, как мне кажется, похожа на ту, что сбила нашу Мари.
Глеб Дмитриевич показывает мне фотографию, а я киваю, узнавая автомобиль, последние цифры номера совпадают. Друг сурово смотрит на меня, радость по поводу рождения сына куда-то исчезает.
- Эта машина оформлена на твою Ирину, я у своего знакомого гибэдэдэшника был, - подымает начальник на меня черные, как ночь глаза, - по документам это тачка твоей докторши.
Глава 40. Ирина
Не соображу, ума не приложу, как смогла добраться до дома. Бежала, будто в вакууме, сердце билось у самой глотки, ноги вязли в какой-то жиже, а руки цеплялись за воздух. Я потеряла сумку и даже не поняла где. В кармане кофты вибрировал телефон, но я не соображала что нужно поднять трубку и поднести ее к уху.
Вбежала на второй этаж прямо в обуви, пулей пролетев мимо сваленных в кучу на первом вещей. Дверь в кабинет мужа была открыта, первое мгновение, я хотела влететь и устроить истерику, но почувствовала, что сил на это не хватит. Думала, побежать в комнату Женечки и найти свою дочь, обнять, прижать к себе, но потом поняла, что в кабинете мужа речь идет обо мне.
Он называл меня фригидной, толстой бабой, которая не видит дальше своего носа, но мне даже больно не было, я, стоя у косяка двери, с каким-то кровожадным интересом впитывала другое.
- Сергей Борисович, мне очень жаль! Я до сих пор не могу понять, как так вышло?!
Петр Иванов, его бессменный помощник, его правая рука, оправдывался перед боссом, умоляя простить его.
- Ты понимаешь, – властно, но лениво и надменно выдохнул Сергей, качнувшись в кресле, я слышала скрип. – Что из-за того, что ты сбил эту чертову собаку, ты, по-сути, привел рыжего к ней!
- Случайно! Я торопился на встречу с вами, нужно было срочно привести бумаги и я ...
- Не смотрел на дорогу? - громко зевнул муж.
- Я смотрел. Бл*дь, я в жизни не нарушал правил дорожного движения, она вылетела из ниоткуда.
Сергей рассмеялся:
- Если бы не ты, они бы никогда не познакомились, купидон ты мой сраный. Кто бы мог подумать, что моя фригидная женушка... П*здец, как он умудрился ее окрутить?
- Сергей Борисович, он легкомысленный мужик, у него куча баб было, не думаю, что это серьезно. Я справки наводил, он наиграется и бросит ее.
Но Сергей вскипел:
- Несерьезно?!Несерьезно, бл*дь! Она уже вещички собрала. Ты мне скажи, почему твой супергениальный план не сработал?
Иванов заскулил:
- Не знаю, мне казалось, что ваша жена пугливая, и если на нее нападут в темноте, то она спрячется. Я хорошо ей вмазал, как вы и просили, но стало только хуже. Он бегает везде, расследует, бл*дь.
- Потому что надо было написать кого конкретно забыть, - смеется Сергей, - а не разводить какую-то х*ню мистическую, даже я бы не допер о ком речь.
Рукой зажимаю рот, от ужаса и отвращения не могу даже плакать , слезы высохли. Сколько лет я жила рядом с монстром?
- И сегодня она провела ночь у него.
- Да насрать мне с кем она трахается! Смешно прям, крутой же мужик, спасатель, молодой, сильный, что он нашел в моей клуше? Ее только полудохлые собаки интересуют! Она должна быть при мне! И ты знаешь почему! Если начнётся разборка, мы выйдем сухими из воды, только в том случае, если все будет, как мы оформили и продумали.
Меня трясёт, как во время спинальной анестезии, когда нервная система не справляется, руки начинают дрожать сами по себе, бьются о металлический медицинский стол. Какой же дурой я была? Я больше не слушаю, я бегу в комнату дочери, но Женечки там нет, а сейчас каникулы. Куда он ее засунул?
- Где моя дочь? – захожу в кабинет, хриплю, не узнавая свой голос.
- Ириш, - расплывается эта гнида в улыбке, - где ты была? Я волновался. Ты что такое придумала? Петь, оставь нас. Почему с вещами? - делает шаг мне навстречу, раскидывая руки для объятий. - Я вещи твои забрал, ты чего обиделась что ли?
Шавка слушается, а я смотрю на Иванова с такой ненавистью, что он исчезает еще быстрее. Опускаю голову, но тут же вздергиваю подбородок, только для того, чтобы взглянуть своему ненавистному мужу в глаза.
- Где. Моя. Дочь!?
- С Женей все нормально, я решу этот вопрос, - засовывает руки в карманы.
- Не поняла!? – говорю гортанным, страшным, почти орущим голосом, никогда не разговаривала так, но жизнь моментально научила.
- Это небольшая неувязка, я решу ее.
- Быстро сказал, где моя дочь!
Сергей садится за стол, вздыхает, переплетая пальцы рук.
- Наша дочь у Льва Игоревича, начальника местной полиции.
- Что? У папаши твоей дешевой шлюхи? Что делает наша дочь там? И где ее няня?
Сергей усмехается.
- У нас с Львом Игоревичем вышел небольшой спор, который мы никак не можем решить, он вздумал сыграть по-грязному?
- Что?
Мне плохо, мне так плохо, что я сгибаюсь пополам, припадая к стене. Тошнотворная паника сжимает горло. Ощущаю головокружение, неустойчивость, лёгкость в голове, какое-то предобморочное состояние.
- А ее няня в больнице, - продолжает Сергей, как ни в чем не бывало. - Кто-то приложился к ее голове, - крутит телефон, отворачиваясь к окну.
- Я не понимаю, - у меня истерика, слезы, сопли, слюни, я больше не владею своим телом, - ты спокойно сидишь здесь, когда наша шестилетняя дочь находится у какого-то мужика?
- Ириш, прекрати орать. Даже не знал, дорогая моя, что ты такая громкая. Ничего он ей не сделает, вернет.
Я в дикой истерике, летаю по кабинету, как фурия.
- Ты что совсем дебил? Он хочет денег? Так дай ему денег!
- Он хочет часть того, что принадлежит мне, и я не собираюсь этим делиться.
Словно потеряв рассудок, я впадаю в беспамятство и не могу собой управлять.
- Это наша дочь! Очнись! Это не машина и не дом! Дай ему то, что он просит!
Меня нужно облить холодной водой, иначе я сойду с ума.
- Нет, я решу этот вопрос, не переживай, дорогая, и распакуй вещи, не хорошо, что они валяются при входе в дом.
- Да пошел ты в ж*пу, кретин чертов!
Ору, разворачиваясь к выходу, чувствуя онемение и покалывание в конечностях, спутанность мыслей и боли в животе.
Глава 41. Павел
Я натыкаюсь на перепуганную Ирку при входе в КСП. Ступеньки скользкие после дождя, и я подхватываю ее, помогая удержаться на ногах. Нам нужно поговорить, но зареванный вид докторши откладывает все беседы на потом. Мы переходим дорогу, я веду Мари и пытаюсь успокоить свою женщину, несколько раз глажу по голове, прижимая к себе, но ничего не могу разобрать. Она заикается, рассказывая про дочь, мужа и главного мента. Причем тут начальник полиции, когда мы должны решить, что делать дальше?
