Доктор сел за стол и поправил очки.
- В общем у вас все в порядке, - посмотрел он на мужа. - Спермограмма, MAR-тест и далее, по списку. Все без отклонений.
Женщина опустила глаза.
- Аборт дает много последствий, являясь тяжелой биологической травмой, – прочистил он горло, поправляя белый халат. - Осложнения после аборта бывают и ближайшими, и отсроченными. Травмируются шейка и тело матки, операция производится "вслепую", и это может привести впоследствии к формированию рубцов и сращению, и дальнейшему нарушению функции матки.
Девушка стремительно бледнела, муж вернулся на стул рядом.
- У десяти процентов здоровых женщин аборт является толчком к развитию острых и хронических заболеваний женских половых органов, также часто приводящих к бесплодию. По данным акушерских клиник из тысячи женщин...
- Доктор, пожалуйста, - вздохнул супруг, глядя на жену, что не смогла удержать слезу.
- Короче говоря, мы попытаемся сделать все что возможно, но гарантии я вам дать не могу. И никто не сможет.
В кабинете повисла тишина, супруг осмотрелся. Угол и одна из стен были выделены под почетные грамоты, развешенные там, как доказательство образованности и профессионализма доктора. Это могли быть дипломы, сертификаты, но мужчина, сжимавший руку жены, разглядеть их со своего места не мог. На противоположной стене весели фотографии, где врач был изображен во время профессиональной деятельности, а еще вместе с известными личностями.
Девушка открыто заплакала, а муж ее вывел в коридор. Прием был закончен.
Глава 34. Павел
А она похорошела. Стою в темном углу у входа в конференц-зал и наблюдаю за шикарной блондинкой, что раньше, и в этом я уверен, никогда бы не села на предпоследний ряд во время научно-практической конференции с увлекательным названием «Рентген анатомия и рентген патологии грудной полости у мелких домашних животных». Вчера, листая её ежедневник, заметил это мероприятие и уломал Глеба отправить меня в город по неотложные бумажным делам. Ему про Ирину я ничего не сказал, а то опять разбухтится.
Вроде бы строгий чёрный брючный костюм, а смотрится горячо, особенно белая блузка в распахнутом пиджаке, у которой слишком много расстёгнутых пуговиц. И туфля, которая сползла и теперь болтается на женских пальчиках, Иришка её не поправляет, загадочно улыбаясь и покачивая. Белокурые волосы распущены и раскиданы по плечам, ярко контрастируя с чёрной тканью. А ещё эта помада: яркая, сочная, вызывающая. Ей идет, но что за цвет для приличной женщины? Совсем распоясалась.
И тут к моей ветеринарше подсаживается важный мужик с бородой, на вид ему лет сорок, он подсовывает ей какие-то бумаги, чем-то интересуется. И она мило улыбается, помогая, советуя, охотно вступая в контакт. Она хоть заметила, что он подходит к ней уже в третий раз? Первый был в гардеробе, потом у регистрации участников конференции, а теперь в зале. Конечно, источая столько сексуальной энергии, можно зацепить немало подобных ребят.
- Вы можете занять любое место, - подталкивает меня в зал женщина с бейджиком, - не стоит стоять в проходе.
Я знаю свое место, но, похоже, его уже заняли. Парни с рюкзаками в таких залах не водятся. Поэтому я вместе со своей рыжей башкой, здесь смотрюсь скорее, как инородный элемент, чем привычное явление. В своём зелёном спортивном костюме и белых кедах, я как пацан, которого случайно пустили в приличное заведение. Но вход здесь свободный, поэтому я иду в предпоследний ряд. Ирина сидит с краю, и рядом с ней можно приземлиться лишь с одной стороны. Извиняюсь, стараясь не наступать всем этим угрюмым зверюшкиным докторам на ноги.
Останавливаюсь возле мужика. Места мало, и я упираюсь в его дохлые колени, а своей широкой спиной загораживаю добрую половину экрана. На меня шикают и просят сесть. А Ирка смеётся, прикрывая лицо рукой.
- Вы заняли моё место, - предлагаю ему свалить по-быстрому.
- Вы можете сесть на любое другое, здесь без билетов. Хорошего дня, - наклоняется он к моей докторше, что-то объясняя про кишечные инфекции у хомяков.
- Молодой человек, вы мешаете, сядьте, пожалуйста.
Хотел же по-хорошему.
- Дедушка, - наклоняюсь к нему, поправляя пестрый галстук, - у вас все равно нет шансов. Она ценит ум и общее развитие. У вас наверняка тьма интересов: все эти кишечники и заднепроходные пути. Но она сходит с ума от здоровенных полуголых спасателей, - добавляю шёпотом, - уж я то знаю, - подмигивая.
- Пашка, прекрати! Сядь, - краснеет, но давится смехом докторша. - Макар Дмитриевич, дорогой, мы с вами потом обязательно поговорим, хорошо? - хлопает по плечу. - Пустите его, он все равно не отстанет.
- Это ваш знакомый, Ирина?
Дедуля недовольно уступает, а я, наконец, плюхаюсь рядом со своей ветеринаршей.
- Что ты здесь делаешь?
- Вычитал у тебя в ежедневнике, - поворачиваюсь к ней, сморщившись, - «дорогой»? Ты назвала его «дорогой»?
Ирина улыбается.
- Еще раз такое услышу, и будешь танцевать передо мной голой, вымаливая прощения.
Ее глаза округляются в неподдельном удивлении.
- Хотя, ты все равно будешь.
Она усмехается, закатывая глаза, но поворачивается ко мне. Смотрим друг на друга. До смерти хочу поцеловать малиновые пухлые губы. Как же ей идёт эта развратная помада. Какой-то миг думаю, подозревая, что она мне не простит, если я это сделаю. Но, во-первых, в зале темно, а, во-вторых, все равно хочу. Надо же как-то поздороваться.
Наклоняюсь и глубоко целую, без тормозов. Так что голова кружится.
- Пашка, - отбивается Ирина, ругаясь шепотом, что довольно забавно, - веди себя прилично.
- Скажи, что ты меня хочешь, и я попытаюсь. Давай, - наклоняюсь к ней, подставляя ухо, чтобы она сказала то, что я требую. Думаю, что она уйдёт от ответа.
Ирка несколько секунд мнется, потом отвечает просто и непринуждённо:
- Хочу.
Но если бы она просто сказала, возможно, низ моего живота не окаменел бы так сильно. Но Ирина поражает меня, она не просто говорит о желании, она дико возбуждает меня, быстро и незаметно лизнув моё ухо своим острым язычком. Нет, она точно меняется.
- Давай сбежим отсюда? - я отчего-то серьёзен, меня замыкает.
Мне уже не до шуток. Все, о чем я могу думать – это голая докторша, прижатая моим телом к кровати.
Ирина солнечно улыбается, не в силах отвернуться. Что это со мной? Кажется, красивее я никого не видел. Она наклоняется, сжимая мою руку, чуть выше локтя.
- Нет, Пашка, я должна досидеть до конца. Все послушать, чтобы потом рассказать другим докторам клиники. И в пять вечера получить сертификат, таков план.
Да что это такое? Как чокнутый маньяк пялюсь на её лицо, даже просто сидеть рядом приносит болезненный кайф. Фигня какая-то.
