– Вообще не базар! – неожиданно для приятелей согласился Еремей. – Закончим работу, поехали на Левбердон, я угощаю!
Мирон и Кот удивленно переглянулись.
– А пока приготовить волыны, от машины не отходить, глаз с бабла не спускать! Я к шефу пойду!
Тем временем хозяевам подали говядину, запеченную в соли с трюфельным маслом, которая буквально таяла во рту.
– За успехи в делах! – поднял бокал Иван. А когда они выпили, спросил:
– Этот твой чистодел не расколется, если его примут?
Авил одарил его долгим тяжелым взглядом. Хотя Иван, несомненно, был гораздо сильней, от этого взгляда ему стало не по себе. У него имелась большая фирма: специалисты, эксперты, бухгалтерия, мощный юридический отдел, свое охранное предприятие… Но бойцов у него не было, а киллеров – тем более!
– Его уже нет, – наконец сказал Авил. – Не думай об этом. Лучше скажи, ты можешь меня в депутаты провести? Место-то Шершня освободилось!
Иван пожал плечами.
– Почему нет? Задам вопрос одному человечку. Он такие вопросы решает.
– Я уже договорился насчет ученой степени, скоро должен корочку получить, – похвастал Авил. – Так что ты там скажи – солидный человек, кандидат наук… Им же нужны ученые!
Иван усмехнулся.
– Сейчас всем одно нужно. Поэтому я лучше скажу, что у тебя бабло есть!
– Ну, так – значит так! Тебе видней! Давай за наше сотрудничество!
– Давай!
Господин Авилов и господин Иванов чокнулись, выпили и заказали третью бутылку. Разделавшись с ней, по предложению Авила, выпили несколько коктейлей: «Маргарита», «Мохито», «Дайкири»…
– Кубинская линия, ромовая основа, – со знанием дела пояснял Авил. Иван уважительно кивал. Авилу это было приятно. Хотя сам-то он знал, что никакой он не специалист в еде и напитках, а обычный понторез.
Разошлись они через два часа, довольные обедом и друг другом.
* * *
Авил вышел из ресторана явно в хорошем расположении духа. Кот сидел за рулем, а Голуб привычно распахнул перед хозяином пассажирскую дверь «Гелендвагена».
– Отвезёте меня домой, – объявил Авил, обращаясь к Еремею, словно других рядом и не было. – И на сегодня всё, свободны!
Голуб бросил на конкурента злобный взгляд, но тут же успокоил себя простым объяснением: «Я-то с боссом остаюсь, а они уедут. Только почему Еремей стал среди них главным?
Авил не любил тесноты в машине, поэтому с ним вместе в «Гелендвагене» ехали только Кот и Голуб, а Еремей следовал сзади в своем «Ниссан-Теане» и Мирон сидел рядом с ним.
– На перекрестке надо обгонять босса, чтобы прикрыть в случае чего! – по старой памяти нравоучительно сказал Мирон.
– Я сам знаю, что надо делать! – оборвал его Еремей. – И ты будешь меня слушать, а не я тебя! Понял?
Мирон молчал. Он не понимал, что происходит и почему так изменился Еремей. Но знал наверняка: просто так подобные изменения в Организации не происходят.
– Ты понял?! – повысил голос Еремей.
– Да понял, понял, – поспешно сказал Мирон и всю дорогу держал рот на замке.
У кованых ворот своего дома Авил вышел из машины, чего обычно никогда не делал. Покачиваясь, он сделал жест, и подчиненные выстроились перед ним, как солдаты на строевом смотре, не предполагая, что могло прийти в голову хозяина, но не ожидая ничего хорошего от изменения протокола: приятными сюрпризами босс их не баловал.
Но на этот раз лицо Авила украшала улыбка, и хотя украшение было весьма сомнительным и скорей условным, бойцы расслабились: по крайней мере никого не пристрелит как предателя, а такие случаи, по рассказам братвы, хотя и нечасто, но бывали. Он прошелся вдоль короткого строя, держа в руке дурацкую синюю сумку, и неожиданно свободной рукой похлопал Еремея по плечу.
– Молодец, умеешь работать! Назначаю тебя звеньевым!
Улыбка исчезла, босс перевел взгляд на Мирона с Котом:
– Скажите Зайцу, Тихому, Коклюшу, что теперь он вами командует! А покажет себя хорошо – я его на бригаду поставлю!
Потом повернулся к начальнику охраны.
– И ты, Голуб, всем пацанам расскажи, пусть прикинут хрен к носу и ведут себя с ним правильно, уважительно! Это мой приказ! А сейчас забери у них пушки, а то нажрутся на радостях, да полгорода перестреляют!
Когда Голуб разоружил возбужденную новостями троицу, разъездная охрана вошла во двор, чтобы передать босса внутренней охране. Правда, на этот раз Авил разрешил Еремею остаться в машине. Это был знак особого расположения.
Сопроводив босса до дома, Кот и Мирон вышли из двора и нерешительно стали у «Ниссана-Теаны». Еремей, развалясь, сидел за рулем и смотрел в другую сторону, как будто никого не замечал. Они переминались с ноги на ногу, терпеливо ожидая, когда новый начальник обратит на них внимание. Наконец, звеньевой повернул голову.
– Чего стоим, кого ждем? Пора на Левбердон ехать, нас там уже заждались!
– Поняли, босс, едем! – они мгновенно запрыгнули на заднее сиденье, и «Ниссан» рванулся вперед, держа курс к Южному мосту.
* * *
Город располагался на правом берегу Дона. Правом – с маленькой буквы, по обычным правилам орфографии. Потому что берег сам по себе, это просто-напросто полоса суши вдоль реки. А Левый берег, или сокращенно Левбердон – это отнюдь не сухая географическая категория, а символ веселого, если не сказать – разгульного, времяпрепровождения. Еще во времена советской власти он был застроен скромными базами отдыха, потом появились шашлычные и несколько кафе… И, естественно, народ потянулся сюда за развлечениями – как укладывающимися в рамки социалистической морали, так и выходящими за их пределы. Потому что когда человек вкусно поест и хорошо выпьет на природе, он расслабляется и хочет продолжать отдых, ему мало шахмат и шашек на базе, оплаченной профсоюзом, даже рыбалка, загар на песке и купанье в ласковых водах Тихого Дона уже не приносят полного релакса… А в злачных местах и вокруг них тусуются девушки с написанной на лицах бескорыстной доступностью, на некоторых базах собираются любители погонять шары по зеленому сукну биллиардных столов, есть где найти компанию и любителям картишек… Нет, конечно, правильных членов трудовых коллективов сбить с одобряемого и закрепленного в правилах поведения на базах пути заслуженного отдыха трудно, даже практически невозможно, но есть и слабые духом личности, которые плевали на все правила и безоглядно окунались в водоворот пьянства и разврата. Больше того, хотя и трудно поверить, но некоторые специально за этим и ехали на Левбердон!
Конечно, с социалистических времен много воды утекло. Снесены или пришли в запустение и сгнили фанерно-щитовые профсоюзные избушки на курьих ножках с «удобствами» во дворе. Их место заняли фешенебельные и не очень, но вполне приличные гостиницы с ванными и туалетами в номерах. Вместо полутора десятков третьесортных точек питания появились сотни вполне пристойных заведений, которые имеют полное право называться ресторанами и кафе. И, конечно, почти бескорыстных любительниц алкогольно-эротических приключений вытеснили модно одетые, пахнущие духами профессионалки с умелым макияжем и твердым ценником, которых по нынешним временам мудрено и непонятно именуют «девушками с пониженным уровнем социальной ответственности». Впрочем, и непритязательные дешевые шлюхи имелись здесь в изобилии, заполняя нишу бюджетного отдыха. Все это не мешало выезжать на природу и отдыхать обычным горожанам, которых Еремей, Мирон и Кот презрительно называли «лохами».
