– Мы с тобой эту машину не видели, так что…
– Зато мы с тобой видели вот это, – седовласый выдвинул ящик стола и достал оттуда сотовый телефон, отобранный у Анджелы при обыске и привезённый вместе с аквалангом. – Ты можешь сказать, что это такое? Я – нет.
– Сами расскажут, когда поймут, что продолжать валять дурака опасно для жизни.
– Возможно. Но я не представлю, где такое можно сделать: во всяком случае, у нас на Земле таких штук не делают.
– Что ты имеешь в виду?
– Что они не земляне, – спокойно сказал Фил, – а прилетели к нам с другой планеты: например, с Марса. На той самой машине, которая так удивила морских пехотинцев.
– Док, ты начитался Берроуза
[34]. Какие, к черту, марсиане? Ты в своём уме?!
– В своём. Вселенная, если верить астрономам, очень велика – вряд ли господь создал её только для нас одних, это чересчур расточительно. И самое главное, майор Уоллес, твои шпионы, судя по этой вот игрушке, – он повертел в руках мобильник, на экране которого сменялись цветные картинки, – владеют незнакомыми нам высочайшими технологиями. А технологии – это оружие: с их помощью можно выиграть войну, которую мы проигрываем. Они не от мира сего, Крис. Я видел реакцию здоровяка: он и знать не знал, что Соединённые Штаты Америки воюют с Народной Россией – уж в чем-чём, а в психологии я разбираюсь, это моя работа. И как ты это объяснишь? Откуда он взялся, такой неосведомленный?
– Что ты предлагаешь, док? Найти для них самолёт, и отправить этих твоих марсиан на материк? Это фантастика похлеще Берроуза – последние наши самолёты уже догорают на аэродромах. Ты не в своём Гарварде, доктор Эндрюс, ты мобилизован и служишь военным психологом. А здесь у нас война, на которой не место всяким там фантастическим гипотезам. И я расстреляю этих четверых, будь они хоть марсианами, хоть посланцами преисподней – расстреляю хотя бы для того, чтобы их высокие технологии не достались раджерам, которые скоро ворвутся на улицы Кингстона. Будь ситуация немножко другой, тогда, может быть, я и подумал бы над твоей версией, но сейчас… Будем считать, что им не повезло: бывает. Всё, разговор окончен. Я и так потерял с тобой кучу времени, которого у меня нет. Мне некогда: генералу сообщили, что в районе Портмо кто-то якобы корректирует дымами огонь русских крейсеров, и он приказал мне лично проверить эту информацию. Скорее всего, это ерунда, но со стариком не поспоришь: если я не выполню его приказ, он расстреляет меня раньше, чем я расстреляю твоих марсиан. Так что я поехал, а ты жди моего возвращения, и ничего без меня не предпринимай, гуманист несчастный.
Глава восьмая
ПУЛИ ЯНКИ И СНАРЯДЫ РАДЖЕРОВ
Камера, куда отвели пленников, располагалась в конце коридора и с трех сторон была замкнута внушительными капитальными стенами. Как только лязгнул дверной замок, Вован со сноровкой, свидетельствовавшей о его знакомстве с подобными помещениями, осмотрел все углы, в нескольких местах простукал стены и даже попробовал дотянуться до маленького зарешёченного окошка. И выдал резюме: «Отсюда не убежишь». Мэрилин плакала; Анджела впала в ступор и молча хлопала глазами, демонстрируя полное непонимание происходящего.
– Неужели они нас расстреляют? – выдала она наконец.
– Нет, – утешил её Вован. – Нас только поставят к стенке, а потом откуда ни возьмись выскочит жизнерадостный ведущий и заорёт: «Улыбнитесь, вас снимает скрытая камера!». Расстреляют, детка, даже не сомневайся – таких масштабных шоу не бывает, тут бабок надо вложить немеряно. Но тебя напоследок трахнут в качестве компенсации морального ущерба, так что ты сильно не расстраивайся.
– Но за что? Вова, я ничего не понимаю! Что мы нарушили?
– А вот это я и сам хотел бы знать. Война какая-то между Россией и Америкой… Это что, за неделю, что мы тут прохлаждаемся, Россия объявила войну Америке и добралась аж до Ямайки? А почему тогда ядрён батоны не летают, и по ящику об этом ни гу-гу?
– Ребята, – сказал Павел, собрав мысли в кучу, – я знаю, в чём дело. Мы попали…
– Что мы попали, – Вован саркастически хмыкнул, – и ежу ясно.
– Ты не понял, Володя. Мы попали в прошлое: провалились во времени.
– Чего-чего?
– Фантасты, – пояснил Павел, – об этом писали много раз, и фильмы есть на эту тему.
– Паша, – ласково спросил бывший афганец, – ты головой не обо что не ударялся, когда мы в кювете прятались?
– А ты видел календарь у дверей кабинета, где нас допрашивали?
– Это который с бабой в матроске? Видел мельком, ну и что?
– На этом календаре – тысяча девятьсот сорок четвёртый год, месяц июнь. Мы попали в прошлое, и тогда всё понятно: и старинные винтовки, и война. Туман серый помните? Вот это и был переход во времени.
Анджела и бизнесмен переглянулись. Мэрилин перестала плакать.
– Погоди, – Вован яростно поскрёб подбородок, – чёт я припоминаю… Кино вроде было такое, где наши парни попали в прошлое, на войну, и там навешали люлей фрицам. Это типа так, да?
– Типа да. Но есть нюанс. Что там у нас было в сорок четвёртом?
– В тысяча девятьсот сорок четвёртом году, – тоном примерной ученицы ответила Мэрилин, – американские войска под командованием генерала Эйзенхауэра высадились в Нормандии и начали наступление на Берлин.
– Угу. А что в это время делали русские?
– Русские? Они, это…
– …гоняли по Сибири японо-немецких диверсантов эскимосской национальности, – невозмутимо подсказал Павел.
– Ну да, – неуверенно согласилась Мэрилин. – Они тоже воевали. Против Гитлера, кажется…
– А здесь они воюют против Соединённых Штатов Америки. В нашей истории в ходе Второй Мировой войны никто Ямайку не атаковал, и уж тем более не летали тут самолёты с красными звёздами. Мы переместились в пространственно-временном континууме, и…
– Студент, не грузи мозги, а то они у меня вскипят, – предупредил Вован. – Ты давай на пальцах, ага?
– Мы перепрыгнули не только во времени, но и в пространстве, и оказались в каком-то параллельном мире. Не понимаете? Был такой умный американец, Эверетт его фамилия, так вот он создал теорию многомерной Вселенной
[35], где существует бесконечное множество зеркальных миров, миров-копий, и ход истории в этих мирах разный. Точки перегиба… это долго объяснять. И эти миры при определённых условиях контактируют, и тогда возможны переходы из мира в мир. Как это может быть, я не знаю – я не физик, да и физики в этом деле не секут, – но факт, как говорится, налицо: мы попали в альтернативный мир, и оказались в чужом пиру похмелье. Слышите?
