Машины взлетали одна за другой, и лейтенант, набрав высоту и оставив позади бухту Касл-Харбор, не сразу отыскал в небе свою эскадрилью.
– Девятый к бою готов! – доложил он, настроив рацию.
– Понял, – услышал он ответ командира эскадрильи. – Держитесь, парни, сегодня нам будет весело.
– Вот они! – раздалось в наушниках (Уильям узнал голос Зануды Эдди, долговязого пилота из Виргинии). – Господи, да их миллионы! Надо начинать бой!
На остров шли самолёты, и их было много (не миллионы, конечно, но больше ста). И самолёты эти были германскими – лейтенант Картрайт узнал хищные силуэты истребителей «беовульф», изломанные крылья пикирующих бомбардировщиков «берсерк» и брюхастые очертания торпедоносцев «нибелунг». «Значит, к нам пожаловали авианосцы, – подумал он. – Впрочем, кто бы сомневался – немецким самолётам здесь неоткуда больше взяться».
Американский истребитель «лайтнинг»
А потом все посторонние мысли ушли, и лейтенант Уильям Картрайт, уже привычно ощущая «лайтнинг» продолжением своего тела, начал боевой разворот.
* * *
В августе 1941 германское морское командование, воодушевлённое успехом рейда на Панамский канал, решило нанести Америке ещё один удар – вопрос был только в том, где его наносить. Очень соблазнительной выглядела перспектива налёта на верфи Ньюпорт-Ньюса и Норфолк – на главную базу Атлантического флота США, – и Редер, командующий кайзермарине, склонен был осуществить эту операцию. Однако Лютьенс, командующий Хохзеефлотте, несмотря на присущий ему авантюризм, неожиданно выступил против. Да, говорил он, на моих шести тяжёлых авианосцах (повреждённый «Блюхер» закончил ремонт, а трофейные британские «Формидебл», «Индомитебл» и «Викториес», переименованные в «Дерфлингер», «Гинденбург» и «Фон дер Танн», укомплектовали германскими командами и авиагруппами) четыреста самолётов, но на американских базах атлантического побережья этих самолётов тысячи. Да, цель важная, но она и защищена соответственно – ударную волну встретят истребители и огонь множества зенитных батарей. Да, американский флот, имея всего три авианосца («Хорнет» и только что законченные постройкой «Эссекс» и «Индепенденс»), не сможет оказать серьёзное сопротивление, но германское авианосное соединение даже на отходе долгие часы будет находиться в пределах досягаемости тяжёлых и средних бомбардировщиков, не говоря уже о том, что на рубеже атаки оно наверняка будет атаковано торпедоносцами и пикировщиками – шансов на то, что целая армада сможет приблизиться к берегам Соединённых Штатов хотя бы на триста миль и останется при этом необнаруженной, практически нет. Успешный удар по шлюзам Панамского канала ещё ни о чём не говорит, доказывал Лютьенс, этот успех во многом стал следствием счастливого стечения обстоятельств – нет никаких оснований делать выводы об общей слабости и неорганизованности американцев и надеяться, что везение повторится ещё раз. Чрезмерным оптимистам, закончил он ядовито, невредно вспомнить, чем закончился в сороковом году рейд англичан на Вильгельмсхафен.
Поначалу Редер воспринял возражения Лютьенса в штыки (дошло даже до упрёков в трусости), но затем, взвесив все «за» и «против», гросс-адмирал вынужден был согласиться с его мнением – прямая атака восточного побережья США была чревата для Хозхзеефлотте очень серьёзными потерями ценнейших кораблей и обученных пилотов, и это при заведомо скромных её результатах: вряд ли двести палубных бомбардировщиков за один налёт смогут до основания разрушить крупнейший центр американского судостроения. Окончательно же Редера, горевшего желанием доказать кайзеру, что флот стоит затраченных на него средств, успокоило предложение Лютьенса атаковать Бермудские острова – последний бастион США в Северной Атлантике.
Эта идея была куда более разумной и реально осуществимой. На Бермудских островах базировалось не более ста американских самолётов, включая патрульные бомбардировщики «либерейтор» и «хадсон» и летающие лодки «каталина»: мощной палубной авиации немцев американцы могли противопоставить эскадрилью торпедоносцев «авенджер», три десятка истребителей и пару дюжин «мародёров», «дрэгонов» и «митчеллов». Острова обороняла бригада морской пехоты, береговая артиллерия насчитывала около трёх десятков орудий среднего калибра и до сорока зениток; в бухте Грейт Саунд стояли два эсминца, несколько сторожевых катеров и два транспорта последнего конвоя, прорвавшегося к островам, – силы явно несоизмеримые. Вмешательство американского флота считалось маловероятным, но на всякий случай у побережья США были развёрнуты двенадцать германских и четыре русские подводные лодки: тактика, применённая ещё Шеером против Гранд Флита. Противодействие высадке могла оказать дальняя авиация с материка, однако с приемлемой степенью риска считалось, что палубные истребители смогут прикрыть надводные корабли, тем более что авианосцы не должны были приближаться к островам – им следовало находиться примерно в ста двадцати-ста пятидесяти милях к востоку.
Захват Бермуд был стратегически выгоден – патрульные самолёты, базирующиеся на острова, попортили немало крови подводникам континенталов, – и девятого августа 1941 года Хохзеефлотте вышел в океан. К островам шли шесть авианосцев, шесть линкоров, два десятка крейсеров и около сорока эсминцев; на боевые корабли погрузили шесть тысяч солдат с лёгким вооружением, и ещё восемь тысяч солдат с артиллерией – второй эшелон десанта – находились на быстроходных транспортах, следовавших за ударным соединением. Подавляющий численный перевес – это самый надёжный способ одержать победу.
На рассвете тринадцатого августа авианосцы Хохзеефлотте приблизились к Бермудам на двести миль и подняли ударную волну в составе сорока восьми «берсерков», сорока семи «нибелунгов» и ста десяти истребителей, имевшую целью уничтожить авиацию противника и разрушить узлы обороны. Всё шло по плану, и даже одинокий «хадсон», оказавшийся на пути Хохзеефлотте, был сбит заранее поднятым в воздух «беовульфами» ещё до того, как он заметил германские авианосцы.
* * *
Бой над Бермудскими островами был яростным, но недолгим. Немногочисленные американские истребители частью были сбиты, частью, расстреляв боезапас, вернулись на свой аэродром – только для того, чтобы сгореть на лётном поле под бомбами германских пикировщиков. Возвращавшийся с патрулирования «либерейтор» неожиданно обнаружил к востоку от островов германские авианосцы и успел сообщить об этом по радио, прежде чем пылающим костром рухнуть в Атлантику. Однако атаковать немецкие корабли американцам было практически нечем – значительная часть ударных самолётов смешанного авиакрыла взлетела с пустыми оружейными подвесками, лишь бы не сидеть беспомощно на земле. Тем не менее, боеспособные «мародёры» и «авенджеры» ринулись в отчаянную (и безнадёжную) атаку на Хохзеефлотте и даже добились успеха: подбитый торпедоносец врезался в корму авианосца «Блюхер», разрушив оконечность и вызвав пожар. Повреждённый «Блюхер» под эскортом эсминцев покинул поле боя, но на следующий день американская подводная лодка «Трешер» добилась в него торпедного попадания, и невезучий авианосец, совсем недавно зализавший рану от торпеды с английской субмарины, с трудом доковылял до Скапа-Флоу.
