– Не вам, бриттам, рассуждать о варварстве! – резко перебил его Август. – «Ударьте своего врага в живот и продолжайте наносить удары, когда он упадёт; бросьте пленных в кипящее масло, если возьмете их, подвергните пыткам женщин и детей. Тогда люди будут бояться вас…» – это сказал не варвар, а ваш высокопоставленный соотечественник, лорд Фишер, знаете такого? И сказал он это не во времена тёмного средневековья, а всего полвека назад, на Гаагской мирной конференции. Нам есть с кого брать пример – вы, бритты, после подавления восстания сипаев в Индии казнили тысячу индийцев за каждого убитого англичанина, используя слонов в качестве живых помостов для виселиц! И что нам мешает обращаться с вами так, как вы обращались с другими?
Черчилль не ответил – набычившись, он молчал.
– Впрочем, – принц снова улыбнулся-оскалился, – мне почему-то кажется, что если мы расстреляем семьи моряков, которые уведут свои корабли за океан, и если из-за вашего бычьего упрямства миллион-другой английских юношей умрут в шахтах и каменоломнях, работая на Германию, а миллион-другой английских девушек будут истрёпаны в солдатских борделях до состояния замызганной половой тряпки, ваша совесть не изгрызёт вас до костей, сэр Уинстон. Поэтому мы поступим по-другому: наш карающий меч обрушится не на головы простонародья, а на холёные шеи вашей элиты. Мы вырежем всю вашу знать, уничтожим физически – это обычная средневековая практика, так делали все завоеватели, покорившие какую-либо страну. Так поступил бы и мой тёзка Вильгельм, если бы у саксонских танов не хватило ума склониться перед нормандскими ярлами и тем самым сохранить не только свои жизни, но и земли и привилегии. Народу ведь всё равно, кто будет править: эрл Бултонский или маркграф Саксен-Кобургский… Так что мы начнём рубить головы сверху – у вас в Англии казнили даже королей и королев, для вас это не в диковинку.
– Вы осмелитесь посягнуть на жизнь Его Величества? – спросил Черчилль, внешне сохраняя спокойствие.
– Вряд ли, – принц тяжело вздохнул. – Все королевские фамилии Европы состоят в родстве, и мой венценосный отец, который пока ещё кайзер, а также мой старший брат, кронпринц Фридрих, который уже одной ягодицей сидит на троне, на это не пойдут. Но у вас в Англии хватает и других знатных особ – вы не до конца истребили друга друг в кровавой распре Алой и Белой Роз. И знаете, кто будет первым кандидатом на обезглавливание? Вы, мистер Черчилль, вы лично. Причём в угоду «цивилизованному общественному мнению», – принц Август скривился, словно надкусил что-то очень кислое, – будет устроен суд, которые признает Великобританию виновной в развязывании этой войны, а вас, её премьер-министра, виновным в преступлениях против человечества. Горе побеждённым – победитель всегда прав, а юристы, эти маги и кудесники нашего времени, трудолюбиво подведут законный фундамент под любые его действия. Надеюсь, в этом вы не сомневаетесь?
– Если вы развяжете террор, – хрипло произнёс герцог Мальборо, – у вас земля будет гореть под ногами. А потом Соединённые Штаты превратят Германию в пустыню.
– Не исключено, – согласился командующий армией вторжения, – только вы этого уже не увидите. Я знаю, вы мужественный человек, мистер Черчилль, и готовы приобщиться к сонму великомучеников. Но вы ещё и умны, так подумайте: Соединённые Штаты Америки вас предали, а вы собираетесь гордо пойти на плаху ради их грядущей победы. Да если бы Америка вступила в войну в прошлом году, и в Исландском сражении приняло бы участие американское авианосное соединение, мы с вами, может статься, не обсуждали бы сейчас условия вашей капитуляции! Но нет, США предпочли продавать вам патроны и не спешили с реальной военной помощью. Англо-саксонское братство… Миф это, мистер Черчилль, – мы, немцы, и вы, англичане, являемся народами одного корня, и мы куда ближе друг другу по крови, чем вы и заокеанская нация-конгломерат, пусть даже говорящая на одном с вами языке. Мы не испытываем ненависти к англичанам – все карательные меры, о которых я говорил, мы можем предпринять – и предпримем! – только в случае вашего неоправданного упорства и вашего нежелания прислушаться к голосу разума, что равносильно продолжению бессмысленного сопротивления. Кайзеррейх отнюдь не стремимся уничтожить Англию как государство, нас вполне устроит Британия-партнёр – разумеется, младший, мы ведь всё-таки победили, – в известных пределах сохранивший свою самостоятельность под верховной властью кайзера.
«Да, – подумал Черчилль, – вам нужна Англия как экономка, смирившаяся со своей участью и время от времени греющая хозяину постель, а не в качестве грубо изнасилованной рабыни, только и ждущей подходящего момента, чтобы подсыпать яду в хозяйское вино. Хм, на месте германцев я рассуждал бы точно так же…».
– Мы сохраним вам статус, который имеет любое европейское государство из тех, что находятся под дланью кайзера, – продолжал «железный принц», – и даже оставим вам ваши колонии… часть из них. И гордая английская аристократия будет по-прежнему развлекаться псовой охотой, скачками и умными разговорами за файв-о-клоком. Что же касается вашего вассалитета – лучше потерять часть, нежели целое, это же аксиома. И неужели вы думаете, что американцы в случае победы даруют вам партнёрство равноправное? Как бы не так! Они целенаправленно устраняют с мировой арены всех мало-мальски опасных конкурентов – это вы испытали на своей собственной шкуре ещё в Первую мировую. Могу также добавить, что лидеры независимой Ирландии и Шотландии, к которым мы уже обратились с подобными предложениями, выказали к этим предложениям живейший интерес. Они задержали в своих портах стоявшие там английские боевые корабли и готовы передать их нам в знак своей вассальной преданности. Вот это я называю разумным подходом к вопросу… А что скажете вы, мистер Черчилль? Какой вариант вас больше устроит – «бархатный» или «железный»?
«У Британии нет постоянных друзей, – подумал герцог Мальборо, – у Британии есть только постоянные интересы. Нам важно избежать тотального опустошения, а там – будущее покажет».
– Мне кажется, – произнёс он, – первый вариант более наполнен здравым смыслом.
* * *
Приказ Его Величества, короля Георга VI, своему флоту и его адмиралам был чётким и ясным, и не допускал двойного толкования. А для особо непонятливых в нём были и такие строки: «Офицеры, повинные в неисполнении или ненадлежащем исполнении этого приказа, будут считаться изменниками и подлежат самому суровому наказанию».
Ройял Нэйви, краса и гордость Британии, перешёл в руки немцев – тевтоны получили авианосцы «Викториес», «Формидебл», «Индомитебл», линейные корабли «Дьюк оф Йорк», «Кинг Эдуард VII», «Кинг Джордж V», до тридцати крейсеров, свыше ста эсминцев и около сорока подводных лодок. Не всё прошло гладко – кое-где британские морские офицеры не выполнили приказ о сдаче, несмотря на дополнительное «разъяснение». В Скапа-Флоу были затоплены дредноут «Ривендж», ветеран Ютланда, несколько крейсеров и десяток эсминцев, а часть кораблей из тех, что были готовы к бою и походу, ринулись в Атлантику на прорыв. Прорваться в Канаду удалось немногим: линкор «Принс оф Уэлс» был перехвачен немцами и затонул под градом бомб и авиаторпед, на дно ушли четыре крейсера и дюжина эсминцев.
