— Словом, кончай донимать меня расспросами о том, о чём я понятия не имею. Давай лучше допьём эту бутылку, — она указала на стоявший на столе вермут.
— Ладно, — Макс сделал вид, что уступает. — Ещё по одной.
— Говори за себя.
***
Когда «Звёздный прибой» вошёл в таможенную зону Плутона, Макс спал в своей каюте. Его вещи лежали на полу и столе, а над ними кружил небольшой динсбот с шестью суставчатыми манипуляторами, делавшими его похожим на металлическое насекомое. Робот уже минут сорок осматривал комнату Макса, внимательно изучая его вещи, тщательно сканируя одну за другой. На удивление крепкий сон Макса был вызван газом, который капитан корабля запустил в его каюту через три часа после того, как парень лёг спать.
Сейчас динсбот трудился над кейсом с документами, но система защиты оказалась слишком сложной, и ему пришлось сдаться. Просканировать чемодан тоже не удалось: он был снабжён на этот случай специальной защитой. Впрочем, содержимое этого чемодана не очень интересовало хозяев робота.
В конце концов, динсбот тщательно разложил всё по местам и вылетел из каюты. Через пару минут специальные системы корабля откачали усыпляющий газ, и вскоре Макс погрузился уже в обычный, естественный сон.
Глава 39
«Звёздный прибой» состыковался с таможенным пунктом около полудня по плутонийскому времени. Когда корабль досматривали, Макс уже проснулся и завтракал вместе с Женей в кают-компании. Они предъявили свои документы, и вскоре таможенники разрешили «Звёздному прибою» продолжать путь.
Через несколько минут корабль вошёл в искусственно созданную атмосферу Плутона, а затем начал снижение.
— Где мы сядем? — поинтересовался Макс, разглядывая быстро проносящиеся за иллюминатором облака. — Прямо в Вифлееме?
— Да, там отличный космопорт, — ответила Женя. — И, кстати, не один.
— Рей Фолнер в городе?
Женя пожала плечами.
— Не знаю, — сказала она, отбрасывая со лба золотистые волосы. — Может, встреча будет не в Вифлееме. Чего ты волнуешься?
— Я спокоен, — Макс покачал головой. — Но всё произошло довольно сумбурно, разве нет? И я даже не сообщил своим об изменениях в плане.
— Ну, я думаю, тебе не впервые импровизировать. Мы тоже не ожидали, что появятся федералы, знаешь ли.
— Но неплохо выкрутились.
— Что ты хочешь сказать?
— Федералы, может, и неважно подготовились к этой операции, но вы-то не облажались.
— Мы постарались обезопасить твой приезд, Джон.
— Да, вы молодцы, — Макс покачал головой. — Но мне бы хотелось связаться со своими и доложить о том, что место встречи пришлось перенести.
— ОК, Джон, — Женя несколько секунд смотрела в иллюминатор, разглядывая облака. — Когда мы приземлимся и устроимся, можешь связаться со своими.
— Спасибо, — ответил Макс с иронией. — А почему бы мне не сделать этого отсюда? Думаю, в корабле есть доступ к Сети?
Он, конечно, в некотором роде блефовал: в документах Сеймора хоть и содержались имена и контакты мятежников с Миранды, тем не менее, у него не было уверенности, что он сумеет действительно выйти с ними на связь и, главное, что он этого хочет.
— Лично мне не жалко, — ответила Женя, — но, думаю, лучше подождать, пока мы не приземлимся.
Макс кивнул, изобразив на лице скептическую ухмылку, но на самом деле испытал облегчение. Настоящее же беспокойство вызывал у него тот факт, что он не встретился с Терентьевым и не передал ему никакой информации. С другой стороны, ничего существенного он собрать не успел, и это рандеву не принесло бы ЧО никакой пользы. Вот если бы связной встретился ему сейчас…
— Не расстраивайся, — прервала ход его мыслей Женя. — Ты ведь не пленник. Уверена, всё пройдёт отлично.
Макс кивнул, но не совсем искренне: он чувствовал, что его всё ещё проверяют. Возможно, будут проверять до самого конца. И он собирался выдержать это испытание, потому что иначе не стоило начинать игру.
— Пристегнитесь, если ещё этого не сделали, — прозвучал голос Сантьерры. — Мы идём на посадку.
Макс последовал совету и выглянул в иллюминатор. Он увидел, как на горизонте из сероватой дымки появляются небоскрёбы мегаполиса. Вокруг расстилалась заснеженная равнина: несмотря на то что благодаря искусственно созданному парниковому эффекту температуру на Плутоне удалось повысить, она всё равно оставалась минусовой и в среднем равнялась минус восьми — минус двенадцати градусам в обитаемых зонах, и минус 24 — минус 28 на остальной поверхности планеты.
«Звёздный прибой» плавно снижался, собираясь сесть на космодроме имени Циолковского. Корабль сбросил скорость до минимальной и, зависнув над бетонной площадкой, начал выпускать опоры. Под брюхом «Звёздного прибоя» клубились горячие отработанные газы, и с двух сторон к нему уже устремились роботы с мощными насосами, чтобы откачать их и дать возможность пассажирам выйти из корабля. Похожая на огромное уродливое насекомое яхта замерла, прочно сев на шесть опор.
— Мы на месте, — сказал Женя, отстёгиваясь и вставая. — За нами должны приехать.
— Я никого не видел, — сказал Макс, тоже поднимаясь со своего места.
— Наверное, нас ждут у выхода с космопорта, — предположила Женя, беря сумочку.
Они направились к люку. Тем временем, роботы уже очистили посадочную площадку от газов. Справа от двери зажёгся зелёный огонёк, и она открылась. К борту корабля подкатил трап.
— После тебя, — сказал Макс, пропуская Женю вперёд.
— Мерси, — ответила та.
Когда они спустились, то увидели, что от таможенного терминала к ним направляются несколько динсботов-погрузчиков, которые должны были забрать багаж.
Макс крепче сжал кейс с документами. «Последний этап! — подумал он. — Если меня не заметут в этом космопорте, то остаётся шанс накрыть всю лавочку заговорщиков».
Он огляделся. Впереди высилось прямоугольное здание таможенного терминала, над ним развевались знамёна: на одних был изображён лев внутри венка из дубовых листьев — герб Содружества, на других красовался чёрный пентакль на красном фоне.
«Ого! — подумал Макс. — Похоже, здесь Пентаклизм является чуть ли не официальной религией. Может, и мои новые друзья-повстанцы подсели на него? Надеюсь, им не приспичит обратить и меня в свою веру».
— Идём? — спросила Женя, с нетерпением глядя на него.
— Да, конечно, — Макс двинулся вслед за ней.
Когда они подошли к терминалу, их нагнали роботы-погрузчики с багажом.
— Паспорт приготовил? — спросила Женя.
— Угу, — отозвался Макс, нащупывая в кармане пластиковую карту.
Таможенный инспектор, как и на Уране, оказался роботом. На груди у него красовался символ пентаклизма.
