– Хочу тебя.
Но вдруг в кармане зазвонил телефон. Дрейк, черт его раздери, как не вовремя…
– Кто-то хочет тебя больше, – шепнули ему до того, как Санара прижал к уху телефон.
– Да. Буду, – отозвался спустя несколько секунд со сталью в голосе. И эту самую сталь сейчас он охотно направил бы не в образовавшуюся на семнадцатом уровне проблему, а в того, кто только что о ней сообщил.
– Буду ждать тебя в квартире. Очень ждать.
От ласковых податливых губ Аид не хотел отрываться.
– Жди.
– Развлекайся там.
Уходя, он видел, как развеваются от ветра ее волосы. Нова сказала, что до дома под номером два по улице Грандаль она доберется сама.
* * *
Уровень Семнадцать.
Томило.
Аид.
(Sam Tinnesz – Tear It Down [Hidden Citizens Remix])
Чужую машину, первую попавшуюся под руку, Кайд завел без ключа.
Жителей Томило – небольшого городка на юге семнадцатого – полчаса назад потрясли новости о жестоком стрелке, взявшем в заложники работников склада в доках.
– Территорию оцепила от зевак Комиссия. Не войти, не выйти.
Они, Санара и Дварт, синхронно подумали об одном и том же: «Сама Комиссия могла и нейтрализовать преступников», – но оба знали, Дрейк не тратит ресурсы там, где их можно сохранить и преумножить. Разумный подход. Для решения проблем есть они – отряд специального назначения с допуском действовать на территориях уровней с пятнадцатого по двадцать пятый. Можно ниже, можно выше, но работы и здесь хватало.
– Сколько там?
Пространство прощупывал Дварт; обязанности распределялись по талантам: Кайд вязал по рукам, Санара выносил приговор.
– Стрелок один, с ним за компанию двое друзей. Положил уже семь человек, еще пятнадцать прячутся по углам.
– Веселый парень.
– Точно. Его бросила девчонка, пришел за ней на работу, отомстил. Заодно всем, кто попался под руку.
– Любовь зла.
Дварт ухмыльнулся – не для него.
В Томило всегда холодно, установлен минусовой климат. На обочинах снег, дорога – сплошное бурое месиво; на полную работала печь в позаимствованном авто. На семнадцатый они попали через портал, дальше быстрее и проще на колесах.
Правый руль, зеркальное движение – Санара семнадцатый не любил. Дварту будто по барабану, этот и сквозь космическое пространство рулил бы с титановой уверенностью. С собой ни холодного, ни горячего оружия – оно им не требовалось. Оба способны тормозить время и менять пространство вариантов на ходу.
– Ты какой-то другой.
Водитель на коллегу не смотрел, только на темное полотно дороги.
– Другой?
– Изменился.
– Я женился.
В салоне потеплело еще градусов на десять – с искренним одобрением улыбался Кайд.
– Поздравляю.
– Спасибо.
– Познакомишь? Эра будет в восторге.
– Позже.
«Позже так позже».
– И все же, я не про кольцо. Ты стал сильнее.
«Я стал иначе себя контролировать», – подумал Аид. Она принимает меня, и непостижимым образом я принимаю себя сам. Раньше он жестко разграничивал светлую и темную части, теперь стал выдавать им допуск медленного слияния. Процесс ощущался странно, непривычно, но ему нравилось – где-то глубоко внутри он перестал себя сторониться.
– Где она сейчас? На Аддаре?
– В Лоррейне.
Тишина. Еще минуту, и они подъедут к указанной точке.
– Та самая?
– Та самая.
– Дрейк знает?
– А есть хоть что-нибудь, о чем он не знает?
– Загадка тысячелетия.
На этот раз Дварт улыбался прохладно; вокруг складского помещения, там, куда можно было подойти без риска и наткнуться на невидимую преграду, толпился любопытный народ. Стояли наготове машины скорой помощи; дежурили с микрофонами в руках бессонные репортеры. За ними, как прилепленные, переминаясь от холода с ноги на ногу, следовали нагруженные камерами операторы.
Дварт припарковался сбоку. Их не увидят, не засекут и не почувствуют – самых страшных карателей уровней. Им слава ни к чему. Просто дело, просто результат.
– Ну что, повоюем?
Шутка, которую способен оценить только Санара.
– Не родился еще смельчак, чтобы воевать против нас.
Почувствовал, будь он сейчас на Аддаре, уже укутался бы в тяжелую хламиду, как в кокон. А так, лишь глаза – белые прожекторы. Гасить их он будет дома, известным ему теперь новым путем. Способом гораздо приятнее, нежели Пантеон Миражей.
Их не увидели ни репортеры, ни те, кто стоял с оружием в руках в распределительном зале – широком, как колония без перегородок и стен. Тысячи ящиков, нагруженных друг на друга, образовывали лабиринт, в котором теперь укрывались выжившие; члены вооруженной компашки, прежде чем вторгнуться сюда для резни, приняли наркотики – их тонкий запах теперь ниткой вел двоих мужчин к месту преступления.
– Укутывай.
– Уже.
«Укутывал» Кайд специфически – уплотнял пространство, делал невозможным в нем движение тел, хотя мыслительный процесс и речевые навыки оставались «жертвам» доступными. Очень опасная обманка, ловушка, из которой не выбраться.
– Тогда берем.
Они вышли к троице аккурат из центрального прохода; пол забрызган кровью, в центре лужи неподвижная девушка; у дальних ящиков валяются еще четверо.
«Неудачный день для кого-то».
– Привет, – поздоровался Кайд тихо, но его услышали.
Оборвался женский смех, застыли в недоумении двое парней лет по семнадцать – один из них сегодня вдоволь наигрался «в стрелялки».
– Смотри, кто пришел, – хохмился его обдолбанный дружбан, – Колин, они хотят себе по патрону в пузо…
– Да всяко накормим.
У Колина темные сальные волосы, стрижка под женское каре – неудивительно, что такого неопрятного и неухоженного парня дампанули, думал Аид на автомате. Глаза дикие, беспросветные. Сегодня он впервые дорвался до черной свободы. Санара даже в чем-то его понимал, хоть ничуть не оправдывал. Девчонка с ними в компании тощая, крашенная в розовый, с пирсингом в губе. Увязалась следом, чтобы посмотреть, как накажут Дейру, бывшую подружку, отбившуюся от компании, бросившую своих – именно таковой розоволосой виделась ситуация. «Своих не бросают… за предательство надо платить…» У самой выражение лица дикое, затравленное.
– Клади их, Кол…
