Она брезгливо сжала его.
– Твой муж будет меня ненавидеть, – пробормотала она.
– Это уже его проблемы, – Василиса погладила ее по щеке. – Давай же. Как только порежешь мне шею, оттуда выпадет икринка. Проглоти ее, и скоро тебе станет лучше. Смотри, чтобы твоя рука не дрогнула. Будь сильной, не отступай.
Она помогла Руслане сесть на кровати, приставила лезвие к своей шее.
– Не сомневайся.
Руслана колебалась. Решившись, она зажмурилась и провела ножом по шее Василисы. На нее брызнула кровь, а через мгновение в руку скатилась золотая икринка. Руслана бросила нож на пол и проглотила ее. Тело Василисы завалилось набок.
– Заходите, – слабым голосом позвала Руслана.
Ее трясло от пережитого, хоть она и храбрилась. Только что она собственными руками прикончила живое существо. И это была не какая-нибудь рыба, а человек.
3
Берендей зашел первым. Руслана посмотрела на него, шмыгнула носом.
– Она сказала, что теперь я буду жить. Сказала, что для нее все кончено.
Берендей обошел кровать и увидел порезанное горло Василисы.
– Что значит кончено? – подал голос Иван. – Василиса? Ты здесь?
– Она умерла, – сказал Берендей, опередив Руслану. Он видел, как дрожат ее губы, и сказал это вместо нее.
– Как это? Она только что разговаривала со мной. Как она могла умереть? – в голосе Ивана слышалось недоверие.
– Она отдала свою жизнь мне, – негромко сказала Руслана. – Я съела икринку.
Иван рухнул на колени.
– Это конец. Икринка – то, что всегда должно было принадлежать только ей, – сказал Иван. – Помоги мне обнять ее, – потребовал Иван.
Берендей посадил Ивана на кровать, приподнял Василису, чтобы тот смог обнять ее. Руслана ютилась на чистой стороне кровати.
– Жаль, что я не могу тебя видеть, моя дорогая, – тихо сказал он, слегка покачиваясь.
Берендей поднял Руслану на руки, и вынес из комнаты, оставив супругов наедине.
– Ты наговорила мне глупостей, а теперь сбежала, чтобы ничего не объяснять. Ты всегда была такой, – Иван побоялся отпустить ее. Вдруг уронит, а поднять сам не сможет, потому что ничего не видит. – Я не согласен с твоим выбором, но ты ведь меня никогда не слушаешь. Глупая.
Он взглянул через плечо и сказал:
– Если вы еще здесь, похороните нас с Василисой в одной могиле.
Ему никто не ответил.
– Жаль, что все вышло именно так. Я думал, что нас ждет долгая жизнь, а мы провели вместе совсем немного.
Иван нащупал кольцо, вросшее в мертвую кожу, и выдернул его, отшвырнув. Кольцо запрыгало по комнате, прокатилось по деревянному полу и, закатившись в укромный уголок, упало.
Глава 27
1
– А я еще жалел о своих словах. Думал, что поступил плохо, что действительно дочь в чем-то виновата. Оказалось – нет, просто ее мать сошла с ума, – сказал Чернобог.
– Когда-то ты был прекрасным божеством, но теперь тьма проела твою душу. Позволь мне покончить с твоими мучениями, – Белбог протянула к нему руку.
Чернобог отшатнулся так, будто она коснулась его раскаленным железом.
– Я собираюсь вернуть себе силы и разобраться с проклятьем. В новом мире ты мне не нужна, – отчеканил он.
– Понимаю, – Белбог опустила взгляд на его жертву, присмотрелась к ней. – Красивая, молодая. Ей бы еще жить, да жить.
– Не тебе меня жизни учить. Уходи отсюда, и никогда не возвращайся.
– Как бы ты ни хотел вновь стать богом, твое тело смертно. Оно будет стареть, в один день заболеет и погибнет, а твоя душа без сосуда долго не протянет. Да и кроме той горстки выживших в Залесье о тебе никто не вспомнит. Как ты сможешь прожить, когда станешь никому не нужен?
Теперь промолчал Чернобог. Он внимательно смотрел на меня ярко-красными глазами.
– Я все же попытаюсь, – сказал он. – Найду нашу дочь, помогу ей стать той, кем она должна была стать. Из-за тебя я был вынужден выживать в теле волка, не заботиться о ней. Она думает, что я бросил ее.
– Ты и бросил, когда позволил себе поднять руку на смертного, – тон Белбога был поучительно надменным. – Не поднял бы, я бы вернулась к тебе, возможно, через несколько сотен лет. Но теперь мне ясно, что наши судьбы разошлись, когда Макош погибла. И ты знаешь сам, что в этом виновата Мара.
2
– Ты так думаешь или знаешь, что это ее вина? – спросил Чернобог, перекидывая нож из одной руки в другую. – Я вот знаю, что было на самом деле.
– Если ты думал, что пустые слова пробудят во мне любопытство, ты ошибался. Я могу предложить только обмен: ты рассказываешь мне правду, я не трогаю тебя и позволяю принести жертву, – Белбог и бровью не повела.
После ее слов мне стало противно. Девушка, лежащая на столе, отчаянно закричала. Чернобог прикрыл ей рот рукой.
– Я убью ее независимо от твоего желания, – сказал он. – Но ради Мары я расскажу тебе, как было дело. Макош потеряла дочерей, наших внучек, по вине ее мужа, Велеса. Он взял их с собой в Затуманье, и строго наказал ждать его на одном из островков.
Так случилось, что заигрались они с туманными червями. Когда Велес вернулся, их тела лежали на острове, а души похитил туманный червь. Много сил тогда потратил безутешный отец, и в конце концов позвал Мару. Она помогла ему вернуть души дочерей, но оживить их была уже не в силах. Тогда они с Велесом решили, что отправят их в мир смертных, чтобы они смогли прожить долгую и счастливую жизнь.
Когда Макош узнала о смерти Доли и Недоли, то была безутешна. Ты еще помнишь, как она приходила к тебе, падала в ноги, умоляла вернуть их. И когда ничего не вышло, она покинула свое божественное тело и отправилась следом за ними, чтобы переродиться в смертном мире и вновь стать счастливой матерью своих девочек.
Это был выбор Макоши. Мара же пыталась вернуть ее, но не успела. И тогда ты взвалила на ее хрупкие плечи непосильную ношу вины, которой у нее не было. Заставила верить, что все произошло из-за нее. Так Мара и озлобилась, доверяя секреты только мне. Ты же ее слушать не желала, а должна была.
У меня на сердце что-то надломилось. Трагичная история богов Залесья сумела растопить во мне лед. Я бы заплакала, если бы контролировала свое тело…
– Что было, то прошло, – сказала Белбог. – Как и обещала, я оставлю тебя наедине со своей жертвой. Но ты ничего не сможешь изменить. Судьба Залесья уже написана.
3
«Слава, очнись», – голос показался ему приглушенным, будто доносился из телевизора, что стоял в комнате деда.
Слава открыл глаза. Он очутился на диване, пропахшем табаком, и с сильно продавленными пружинами. Комната подернулась дымкой от сигар. Обычно дед при внуках не курил, но, видимо, забыл о том, что он у него гостит.
