– Да. Ты выглядишь кремнем, но я знаю, что внутри тебя живет маленький мальчик, до смерти мной напуганный, – Руслана игриво повела бровями. – Скажи, Берендей…в тот день ты правда промахнулся или не хотел меня убивать?
Берендей пожал плечами. Он не хотел отвечать ей, что промахнулся, испугавшись. Если бы он был чуть смелее в том возрасте, отец начал бы гордиться им раньше, а сама русалка висела бы в зале трофеев в царском замке.
– Считай, что у меня было доброе сердце, – сказал Берендей.
– Оно и сейчас у тебя не злое, – Руслана приподнялась на локтях. – Если не хочешь говорить о слезах, то хотя бы покажи свою обитель.
3
Берендей помог Руслане одеться и забраться к себе на спину. Она крепко сжимала его плечи, но ногами шевелить не могла, поэтому он поддерживал их руками. Берендей шел по замку, рассказывая Руслане его историю. Она быстро заскучала и нетерпеливо прервала его:
– Прошу, давай опустим биографии создателей. Я хочу слышать только то, что касается тебя.
– Зимняя роща досталась мне в тот момент, когда отец велел нам выбрать территорию. Мне нравилось, что замок стоит вдали от мирских забот. Я хотел и дальше быть затворником, но отец велел мне жениться перед тем, как умер. Тогда я обратился с просьбой к подруге детства. Она жила при царском дворе, была бедна и не могла иметь детей, поэтому на ней никто не женился. Я предложил ей выйти за меня, она согласилась.
– Ты был женат? – Руслана вдохнула воздух и закашлялась, подавившись слюной. – А как же я?!
– Я не любил Людмилу.
– Значит, ты любишь меня! – тихое восклицание разлетелось по коридору, ударяясь об его стены и возвращаясь обратно.
– Мы прожили с Людмилой здесь около года, потом она заболела и умерла. Я похоронил ее, а долг перед отцом был выполнен. Я думал, что никогда и ни с кем не захочу разделить свои покои, но потом появилась ты…
– И-и?
– И я не сомневался в том, чтобы пустить тебя в свою жизнь. Наша первая встреча была неприятной, как и вторая после долгой разлуки, но я бы хотел, чтобы мы больше не разлучались.
Руслана погладила его по щеке, прижалась к плечу и тихо вздохнула.
– Увы, медвежонок, совсем скоро мы опять расстанемся. Теперь уже навсегда.
4
Кощей не сразу нашел комнату, где притаились коты.
– Баюн! Мне нужно, чтобы ты пошел со мной, – сказал он, держась за дверную ручку.
– Мяу?
– Зачем он тебе, царевич? – перевел кот Ученый.
– Мара хочет его видеть.
– Мара?! Ну уж нет, моего котенка я смерти в лапы не дам! – шерсть на спине кота встала дыбом, хвост вытянулся трубой.
– Не думаю, что смерть животного то, что ей нужно, – ответил Кощей, – к тому же она позвала его явно не для этого.
Баюн спрыгнул с подоконника, прошел мимо деда и что-то тому мяукнул. Ученый обеспокоенно вздохнул.
– Что ж…хочешь решать сам, решай. А я пока посижу у камина. Старые кости слишком сильно ломит, – он свернулся клубочком на ковре и в ту же секунду заснул.
Когда Кощей с Баюном зашли в помещение, Мара вглядывалась в лицо Таи.
– Как она? – спросил Кощей.
– Пока не ожила, – Мара повернулась к коту, подняла его на руки и погладила по голове. – У меня есть к тебе дело, комочек шерсти. Царевичу Кощею скоро понадобятся твои волшебные силы. Ты же поможешь ему?
– Мяу! – Баюн подернул усами, но замурлыкал, когда она стала чесать ему за ушком. – Мр-р, мяу. Мяу.
– Что? Говоришь, что хочешь что-то взамен?
– Мр-р.
– Так тому и быть. Это не сложно, – Мара поставила Баюна на пол. – Скажи что-нибудь.
– Как же мне надоело мяукать, мр! – кот подпрыгнул от радости и его хвост плавно замахал в стороны. – Спасибо, Мара. Что, мяу, нужно будет сделать?
– Кощей умирает.
– Что-о?
– Он отдал ей свое бессмертие, чтобы воскресить, – Мара посмотрела на Кощея. – Тебе предстоит дорога до колодца в Тихой роще. Баюн отнесет тебя туда. Выпей всю живую воду. Если ты умрешь, спасти Залесье у нас не получится, а воскрешение Таи обратится, и она навсегда застрянет между жизнью и смертью.
– Как же много я пропустил, мр-р! – то ли возмутился, то ли удивился Баюн.
– Тогда я отправлюсь сейчас же, – Кощей посмотрел на кота. – Пойдем.
– С радостью, мяу! Мне уже надоело морозить хвост в этом холодном замке, – он засеменил за царевичем, забавно перебирая лапками.
Когда дверь за ними захлопнулась, Мара приложила руку к глазам Таи, и посмотрела в сторону открытого окна.
– Ты поступил храбро, великан. Покойся с миром, – сказала она.
Лихо, отдав белую магию, обратился в прах и ветер разнес его по Зимней роще.
Глава 17
1
Ветер положил перед отцом тушку кролика, потолкался носом в морду волка, пока тот не проснулся.
– Поешь, ррр, отец. Тебе стоит набраться сил перед великой охотой.
– Великой охотой? – серый волк вонзил зубы в мясо, разодрал его и с удовольствием прожевал. Желудок заурчал от удовлетворения.
– Надвигается проклятье, отец. Мы видели, ррр, людей у Зимней рощи. Когда они выйдут, мы их, ррр, сожрем, – Ветер оскалился. – Мы слишком долго голодали, ррр. Моя стая должна отпраздновать конец правления людей в Залесье.
Серый волк жевал мясо, слушая сына. За многие годы, проведенные вдали от других волков, он позабыл, каково это – быть частью стаи. Много раз они нападали заплутавших путников, поедали оленей и птиц со сломанными крыльями. Но сейчас в воздухе витал голод. Жуткий голод, от которого все волки, от мала до велика, потеряли вес в ребрах; их морды вытянулись, а тела истощились. Куда больше все они походили на живых скелетов с тлеющими глазами-углями в темноте.
Только сейчас серый волк увидел, как плохо выглядит стая. Ветер, некогда самый крупный и крепкий волк, теперь напоминал ощипанного бродячего пса. Он дожевал кролика, хрустя его костями, и встал.
– Ветер, – сказал серый волк, – больше не будет никакого голода. Мы найдем место, где будет полно еды, и где наши волчата снова станут счастливыми и здоровыми.
– Я знал, ррр, что ты поймешь меня. Раньше мы жили в лесах и ни в чем не нуждались. Голод, ррр, пришел с людьми. Они притесняли нас, уничтожали; одомашнивали волчат, сбивая с волчьего пути. Считали, ррр, нас собаками, когда жалкие псы нам в подметки не годились. Я, ррр, поведу свою стаю в Зимнюю рощу. С боем мы отберем его у людей.
– А я помогу тебе, Ветер, – сказал серый волк. Они обнялись, приласкавшись друг о друга мордами.
