Его мысленный разговор с матерью был долгим, но для Берендея прошло лишь несколько секунд.
– Дядя, – сказал Домовой, – мы должны собрать всех и рассказать им о Лукоморье. Это наш единственный шанс спастись.
– Когда Кощей закончит с ритуалом, тогда и поговорим.
Глава 15. Небытие
– Я с детства верила в чудеса, так позвольте мне продолжить, – сказала я.
Леший кивнул. Я хотела подойти к нему, но что-то больно дернуло меня за живот. Как будто огромная крюка надавила на него и потащила назад. Мгновение – и белоснежное пространство исчезло, сменившись тьмой.
Я не кричала, но чувствовала, как несусь куда-то. Когда я затормозила, что-то придавило меня сверху, как огромный промышленный пресс. Мне показалось, что я вот-вот лопну и навсегда исчезну из этого мира.
«Ну уж нет! Мое приключение только началось!» – я воспротивилась давлению.
Кажется, я кричала, но в пустоте звуков не было. Я упиралась руками в пресс, пыталась выбраться из него, но он исчез сам, словно кто-то взмахнул волшебной палочкой.
Спиной я почувствовала, как проваливаюсь в вязкую жижу, похожую на кисель. Тьма заглатывала меня, заливалась в уши, в рот, глаза. Я вспомнила о кошмарах, в которых тонула в болоте. Легкие заполнились чем-то неестественным. Я не могла дышать.
И тогда я начала продираться сквозь жижу наощупь. Раздирала ее руками, расцарапывала кожу, выворачивая себя наизнанку.
А потом в глаза ударил свет. 15
1
Кощей отстранился. Губы Таи остались холодными, лицо ее не дрогнуло, тело безвольно лежало на столе.
– Так и должно быть? – спросил он.
– Нет, – Мара приложила руку ко лбу Таи, – что-то происходит. Не то, чего мы ожидали.
Глаза Мары закатились, отчего она стала похожа на слепую провидицу. Кощей слышал скрип собственных костей. Ему казалось, что тело разваливается. – Она не просыпается, – сказала Мара. Ее глаза вернулись. – Ее душа застряла между Залесьем и Затуманьем.
– Сделай что-нибудь. Прошу! – Кощей встал на колени. – Она должна жить, иначе…
– Замолчи, – Мара выставила перед ним ладонь, не глядя на царевича. Ей было приятно, что хотя бы один человек пытается ей молиться. – Я не смогу ей помочь. Здесь нужна магия, а у меня заканчиваются силы.
– Тогда возьми мои!
– Ты смертный. У тебя больше нет магии. Душа Таи застряла в Небытии. Оттуда не возвращаются без особых причин. Ни воля богов, ни воля тоскующего человека не в силах вернуть душу ушедшего, если он сам того не хочет.
– Тая всегда хотела жить, – Кощей посмотрел на нее глазами, полными отчаяния. – Она погибла, спасая меня от приворота Ягини. Ее смерть была ошибкой.
– Ее смерть была божественной задумкой, – хмыкнула Мара, – и не тебе, царевич, решать, какой была ее смерть.
Помолчав, Кощей сказал:
– Спасибо. Ты сделала все возможное.
– Оставь свою благодарность на потом. Приведи ко мне черного кота, если хочешь выжить.
2
От удивления Василиса перестала плакать.
– Макош мертва?
– Ага. Так получилось, – Мороз виновато улыбнулся, – даже боги в Залесье умирают. Никто не вечен.
– Тогда понятно, почему мы так много страдаем.
– Нет, это не из-за ее смерти.
– А ты откуда знаешь? Ты ведь сам сказал, что можешь жить только в Зимней роще, – Василиса прищурилась.
– Одно дело жить, другое – слушать песни ветра! – Мороз подмигнул ей. – Когда я был маленьким, вместо колыбельных ветер напевал мне истории. О богах, о Залесье, об удивительном Заморье. Обо всем, о чем все знали, да позабыли. Я вырос, но все равно помню. И каждый раз, когда в Залесье идет снег или поднимается вьюга, значит, я играю на своей свирели один из тех мифов, что мне рассказал ветер.
– Значит, ты знаешь гораздо больше меня. Мне никогда не пели колыбельные, – сказала Василиса. – А можешь ли ты прислушаться и узнать, придет ли кто-то еще в Зимнюю рощу?
– Запросто! – Мороз спрыгнул с крыши. Василиса вскрикнула от страха, но он стоял в воздухе, как на земле. – Не переживай, я и не такое могу.
Он взялся за свирель и заиграл. Вслед за мелодией поднялась вьюга. Запела она в такт нотам Мороза, а он закружился в лихом танце, стоя на одной ноге, а другую прижимая ступней к колену. Крутился он, как флюгер на крыше, и в конце концов остановился.
Вьюга моментально стихла.
– К нам идут ожившие мертвецы, – сказал Мороз, хмурясь и вглядываясь вдаль, – а еще – избушка на курьих ножках и великан.
– Что? – Василиса подошла к краю балкона и удивленно посмотрела вниз.
Лихо продавливал снег, оставляя огромные следы. Избушка же семенила, перебирая лапками.
– В избушке Яга? – с опаской спросила Василиса.
– Нет, – ответил Мороз, – кто-то другой.
3
Иван смотрел в окно, но не замечал силуэты на балконе. Зато их заметила Юда, стоящая рядом и оглядывающая мир своими глазами через царевича.
Она не узнала Василису, ведь никогда ее не видела, поэтому не подняла шума. Ворота открылись. Встретил их сам Берендей.
– Мой замок – не убежище для беглецов, – сказал он, стоя на мосту и не пропуская ни Лихо, ни избушку.
Великан потянулся к нему, чтобы ткнуть пальцем, но Берендей вытащил крупную булаву. Лихо поспешил спрятать руку, узнав оружие.
– Я ищу Василису! – крикнул Иван, глядя на царевича из окна. – Ты видел ее?
– Видел. Кем ей будешь? – спросил Берендей, не узнав в мертвеце знакомого.
– Я ее муж, Иван-царевич. Где Василиса?
– Я здесь! – она вышла из замка и остановилась рядом с Берендеем.
Юда тяжело задышала от ревности, вцепилась в запястье Ивана.
– Что ты делаешь? Я же сказала тебе забыть о ней! – прошипела ведьма.
В ответ Иван сжал ее руку. Больно, до хруста. Ей пришлось терпеть. Иван повернулся к ней и чуть склонился, чтобы она лучше расслышала:
– Ты здесь только потому, что тебе нужна была помощь. Приворот не позволит мне тебя убить, но это не значит, что я подчинюсь тебе, как верный раб.
– Заходите! – услышал он голос Берендея. Избушка тронулась следом за Лихо.
– Да что ты говоришь? Не подчинишься мне? – губы Юды растянулись в зверином оскале.
Она подняла руку и ударила Ивана по затылку. Его глаза вылетели из орбит, она поймала их и щелчком пальцев вернула на место.
– Так не видать тебе твоей Василисы, как своих ушей! – Юда толкнула его, и хватка Ивана разжалась.
