«После твоего рождения к нашему дому пришли плохие люди. Они желали нам смерти. Тогда я взяла тебя и спрятала в камышах, чтобы позже вернуться, и побежала, отвлекая людей. Но они ранили меня, и мне пришлось обратиться в камень, чтобы не умереть. Вот только я не думала, что проклятье настигнет меня и не даст превратиться в человека. Так я и стала узницей здесь, в Тихой роще. Все эти годы я так же, как и ты, ждала этой встречи. Я никогда не отказывалась от тебя, Збышек. Мне жаль, что я не смогла защитить тебя от той участи, что с тобой приключилась».
3
Мара почувствовала покалывание. Ее так давно не призывали, что это ощущение почти удивило ее. Она подняла руки и пошевелила пальцами.
– Что такое? – спросил Домовой.
– Сейчас узнаешь, – Мара взяла его за руку, моргнула, и перенесла их обоих в замок Берендея.
Они стояли напротив Кощея. От ног Мары расходился туман.
– Зачем ты звал меня? – спросила она. – Призывать богов нужно только тогда, когда ты уверен, что они тебя не уничтожат.
– Это же мои дяди! – вступился Домовой.
– Не мешай, – Мара отпустила его руку, окинула взглядом Берендея, тело Таи, и посмотрела Кощею в глаза. – Я знаю, чего ты хочешь. Но за любую услугу тебе придется заплатить непомерную цену. Ты готов к этому?
Кощей встал перед ней на колено, склонил голову.
– Я отдам тебе все, что ты попросишь, только верни душу Таи из Затуманья. Она должна жить.
– Нельзя вернуть душу в мертвое тело, – сказала Мара, – она слишком долго пролежала без движения.
– Я отдам ей свое бессмертие, нам нужно лишь достать душу, – Кощей посмотрел на нее. Мара увидела в его глазах ту же печаль, что много лет назад, когда он потерял маму. Кощей думал, что она не приходила, но она всегда была рядом. Седовласая старуха, с трудом переступающая с ноги на ногу, наблюдающая за похоронами царицы. – Прошу тебя, Мара. Скажи, что ты хочешь взамен?
– Ты так долго винил меня в своих деяниях. Ты сваливал на меня убийство молодых девушек, чтобы не засорять сознание дурными поступками. Ты ждешь от меня особого отношения теперь, когда тебе что-то от меня нужно. Я не хочу больше связываться со смертными.
– Прошу. Нет. Умоляю! – Кощей взял Мару за руку. – Без Таи Залесье погибнет. Мы все умрем. Не останется никого живого.
Мара улыбнулась. Ее глаза блеснули холодным огнем.
– Мне и нужно, чтобы вы все умерли. Зачем мне усложнять себе жизнь, когда вы сами все прекрасно устроили? Грядет конец всему живому в Залесье, и этот день будет для меня великим празднеством.
– Пожалуйста, Майя, – Домовой взял ее за руку. Она повернулась к нему. – Помоги нам! Если не хочешь помогать ему, помоги мне. Помоги Водяному!
– Ты ведь богиня. Что тебе стоит вернуть одну жизнь? – добавил Берендей.
– Всего, – ответила Мара. – Смерть не может раскидываться полученными жизнями, иначе отдаст свою.
Она тряхнула рукой, освобождаясь от хватки Кощея, посмотрела в глаза Домовому.
– Мне нужно поговорить с Кощеем. Наедине.
4
Когда Берендей и Домовой вышли, Мара заперла двери. Кощей все так же стоял на коленях неподвижной статуей.
– Расскажи, как ты видишь это спасение души человеческой девчонки, – сказала Мара, расхаживая вокруг стола. – Ты думаешь, что сможешь остановить проклятье, передав ей бессмертие?
– Да.
– Разве ты не помнишь, что было с тобой после того, как Яга воскресила тебя?
Кощей удивленно взглянул на нее.
– Да. Я знаю об этом. Ей удалось обмануть меня, и она не исполнила мою волю. За годы, проведенные в Залесье, я лишь убедилась, что смертным доверять нельзя.
– Когда проклятье исчезнет, можешь забрать меня с собой. Моя жизнь давно исчерпала себя, и я бы хотел извиниться перед тобой за те слова про убийство девиц. Я не понимал, что сердцем зла являюсь я сам, – сказал Кощей. – Я лишь хочу, чтобы ты помогла той, кто не виновен в моих грехах. Таи не должно было быть здесь. Прошу тебя, помоги.
Мара остановилась возле головы Таи. Осторожно перебрала пальцами ее короткие светлые волосы, открыла лоб.
– Ты готов встретиться с тем, кем она станет после перерождения? – спросила Мара. – Я заберу у тебя бессмертие и соединю с ее душой. Все, что тебе будет нужно сделать, – поцеловать ее. От всего сердца.
– Я готов.
–Перерождение – вещь опасная и необузданная. Кто знает, какой монстр может появиться на ее месте, когда она придет в себя.
Кощей подошел к столу и сжал руку Таи. Она даже ему показалась слишком холодной.
– Я умру, да? После того, как ты заберешь бессмертие.
– Если хочешь дожить до ритуала, тебе нужно будет выпить живую воду из колодца.
– Это поможет! – обрадовался Кощей.
Мара раскрыла ладонь: по ней, как наливное яблочко на блюдце, катался белый шарик души.
– Знай, что переступив эту черту однажды, ты никогда не сможешь вернуть того, что было раньше, – предупредила Мара, протягивая царевичу руку.
Он пылко сжал ее ладонь, взглянул ей в глаза и сказал:
– Я справлюсь.
– Тогда терпи.
Стоило ему послушаться ее, как через все тело побежали разряды тока. Он сжимал руку Мары, стискивал зубы, опирался на стол, чтобы не упасть. Когда Кощей замер, из его рта вылетело красное облако. Мара подозвала его, оно окутало шарик.
– Настало время проснуться, – сказала она, опуская душу в грудь Таи. – Целуй ее. Пора.
Кощей, превозмогая боль и скованность тела, склонился к ней, закрыл глаза и поцеловал Таю.
Глава 13
1
Баюн, мурлыкая, лежал у камина. Ему нравилось тепло, ведь добираясь до замка он порядком замерз. К тому же здесь было тихо и спокойно. Ненадолго он забыл о том, что в Залесье творится хаос, и позволил себе быть самым обыкновенным котом.
– Ну что, мой мальчик, – кот Ученый сел рядом и внимательно посмотрел на внука, – время пришло. Я давно хотел сказать тебе эти слова.
– Мяу? – Баюн открыл большие глаза.
– Залесье умирает, Баюн. Если случится так, что никто из людей не сможет спастись, лети в Заморье. Ты никогда не знал, почему ты летаешь, и почему я – последний нелетающий кот в Залесье. Пришло время рассказать тебе историю о твоих родителях.
Баюн пошевелил усами, но затаился, как делал всегда перед дедом еще будучи котенком. Его черная шерстка встала дыбом.
– Жила-была в Заморье прекрасная белая кошечка. Звали ее Золотце. Была она родом из редкой кошачьей породы, выведенной королевскими колдунами. Любила она гулять сама по себе, а когда скрывалась от любопытных взоров, устремлялась в небо, парила над морскими волнами, нежилась под лучами солнца на крышах самых разных домов.
