Дверь за ними закрылась. Мороз улыбнулся, наблюдая за этой сценой. В последнее время в замке Берендея становилось уютнее.
4
Юда металась из стороны в сторону, налетала на деревья, спотыкалась, падала, но каждый раз поднималась и шла вперед.
«Поганая Вила! Если б не она с ее дурацкими принципами, я бы никогда не провела с ней столько лет в одном теле!» – Юда злилась, ей было больно, а еще она тосковала.
Тосковала по серому лицу Ивана, каким она его запомнила. Юда никогда никого не любила, и первая любовь ворвалась в ее жизнь слишком неожиданно. Она не полюбила его потому, что он был героем, и не потому, что именно они с его женой спасли их с Вилой мать от смерти. Она влюбилась в него потому, что он был недосягаем. Он не смотрел на нее, не желал ее, любил другую женщину и даже приворотное зелье на него не сработало.
– Когда я тебя найду, я заберу тебя с собой, и покажу, что я достойнее этой старой коровы! – ворчала Юда, отмахиваясь от острого шиповника.
В детстве она часто устраивала ссоры. Если сестра проглатывала все обиды, то с матерью они были на равных. Иногда мать била ее, таскала за волосы, но Вила этого не видела. Юда же ходила, гордо вздернув нос, после каждой такой размолвки. Она знала, что мать плачет ночами, но все равно продолжала выводить ее из себя.
Вила думала, что она ни о чем не догадывается, но в ту роковую ночь Юда все видела. Она слышала, как мать разбудила Вилу и повела ее к озеру. Юда шла за ними, и притаилась за деревом. Когда мать топила Вилу, Юда не издала ни звука. Она сжимала кулаки так, что болели ногти, и молилась богам, чтобы Вила больше не дышала. Она хотела быть единственным ребенком у своей матери, и готова была притворяться хорошей и послушной дочерью, лишь бы ее младшая сестра умерла.
Но чуда не случилось, и Юда лишь сильнее озлобилась. Они с сестрой выросли, стали красивыми девушками. Вила была запуганной серой мышкой, тогда как Юда не скрывала красоты: ее наряды были более откровенными, слова острее, язык длиннее, женские чары привлекательнее. Как-то раз она притворилась Вилой, чтобы уединиться с юношей на сеновале. Сестра обиделась на нее, но она не знала, что Юде пришлось нелегко той ночью.
Юноша причинил ей много боли. Сказал, что выбрал ее потому, что она серая мышка, и никому об этом не расскажет. Юда не плакала, но возненавидела Вилу еще больше. Все беды случались с ней из-за сестры. Она припрятала камень в юбке и вновь встретилась со своим мучителем. Она забила его насмерть за его деяния, и сбежала. Никто так и не узнал, кто убил его, но по всей деревне еще долго судачили о мертвом юноше без штанов.
Теперь Юда знала наверняка: Иван-царевич не причинит ей боли. Он не любит ее, но обязательно полюбит. В этот раз рядом не будет никакой Вилы, а от его старой супруги она как-нибудь избавится. Она собиралась заполучить его любой ценой, и заставить полюбить себя, даже если это в итоге сделает его несчастным.
Под ее ногами громко хрустнула ветка, вспоров кожу. Юда ругнулась, остановилась и приложила руку к стопе. Из ее пальцев выскочила искра, заживив рану.
Позади раздалось мерное рычание. Затем еще одно и еще. Юда насторожилась: так рычали волки. Они окружали ее, а она ничего не видела. Она хотела бежать, но поняла, что так они лишь быстрее загонят ее. Юда схватила ветку и стала размахивать ей.
– А ну пошли прочь! Валите отсюда! – кричала она, но рычание становилось лишь громче.
Волки приближались. Юда почувствовала горячее дыхание на своей ноге. Она закричала, а острые зубы вонзились в щиколотку. Ее тянули за ногу, схватили за подол платья. Она упала – ее схватили за волосы. Юда верещала на весь лес, ей никогда в жизни не было так страшно.
– Помогите! Помогите мне! – вопила она, отбиваясь ногой от волка, колошматя его по морде. В руку вцепился другой волк, распоров ладонь. Послышался треск ткани – клыки разорвали платье.
Юда подумала, что это конец. Конец ее несчастной жизни. Она вспомнила лицо Ивана.
Шум дождя и грома прервал оглушающий свист. Юде заложило уши. Волки отступили, бросив ее, и спешно сбежали, поскуливая.
Юда не могла пошевелиться. Ее тело ломило, будто волки уже разорвали ее на части, и она просто доживала последние мгновения. Дождь касался оголенной кожи в местах, где порвалось платье. Юда дрожала от холода и страха.
– Почему тебя окружают одни неприятности? – по голосу она узнала Ивана.
Он поднял ее на руки и понес в избушку. Там уложил в кровать Яги, промыл раны и, приложив к ним лечебные травы, тщательно обвязал кусочками ткани. Иван накрыл ее одеялом.
– Спасибо, – прошептала Юда.
Когда кровать скрипнула, ведьма поймала царевича за руку.
– Не уходи. Посиди со мной. Я так хотела увидеть тебя перед смертью.
– Твои глаза у меня, – ответил Иван.
– Я вижу тебя и без глаз. Достаточно твоего голоса и твоих прикосновений, – прежняя Юда рассмеялась бы от этих слов. Сказала бы, что она сумасшедшая, раз говорит такие нелепости мужчине, и выставляет себя слабой перед ним. Но теперь, едва не погибнув, Юда боялась потерять драгоценное время. – Я люблю тебя! – задыхаясь, призналась она.
– Я женат и не смогу ответить тебе взаимностью.
– Я знаю. Но…побудь со мной, пока я не засну.
– Ладно.
Глава 10. Сказ о дураке
В самой обычной крестьянской семье родился сын. Назвали его Иванушкой. Был он несмышленым, плохо всему учился, да многого не умел. Нарекли его местные дурачком и впредь поручали только самую простую работу.
Друзей у него не было, девчонки все от него нос воротили. Пригорюнился Иван, сел на пенек и сидел там несколько дней. Нашла его матушка, пирожками накормила, молоком козьим напоила, да о бедах расспросила. Сказал ей Иван, что не любят его люди и что ничего хорошего он в жизни не сделал.
Рассказала тогда ему матушка семейную тайну: оказался он правнуком Соловья-разбойника, и не только его в селе не любят, а всю их семью. Взбодрился Иванушка, загорелся любопытством и всячески собирал знания о прадеде.
Так и узнал, что свистел тот так, что за тридевять земель было слышно. Вставал Иванушка рано утром, уходил в поле, где совал руки в рот и учился свистеть. Потратил он на это годы, но свистеть все же научился. Был он теперь не простым дурачком, свистящим так, что уши закладывало у селян в нескольких деревнях!
Спас он после серого волка из волчьей ямы и был тот с ним, пока не прибился Иван к разбойникам. Взяли они его в плен, а когда поняли, что выкупа не получат, развязали и велели идти домой. Отказался Иван, сказал, что дома никакого у него нет, и что лучше останется он с ними, пока не научится чему-нибудь полезному.
Гоняли его разбойники по мелким поручениям. Ничего поначалу у него не выходило, все валилось из рук. Хотел было Иван расстроиться, но подумал, что матушки рядом теперь не будет, чтобы его приободрить. Собрал волю в кулак, затянул пояс потуже, и взялся за дела накопленные. Так и выучился всему потихоньку: охоте, грабежу, даже немного освоил письменность. 10
