– Тебя нареку Гнетеей.
Четвертая была выше и крупнее остальных. На ее голове было мало волос из-за короткой стрижки.
– Ты – Ломея.
Пятая невеста могла бы заменить двух в ширину.
– Моя дорогая Пухлея.
Трясея остановилась перед шестой невестой. Ее таз сдвинулся вбок, отчего она стояла, косолапя, а из-за переломанного позвоночника голова свешивалась к ребрам.
– И младшую зовут Корчея. Моя любимая сестра.
Когда она закончила, Вурдалак плавно захлопал в ладоши.
– Чудесно. Теперь мы все можем отправиться в Тихую рощу… —не успел он договорить, как содрогнулась земля. Вороны с истошным карканьем вылетели из гнезд. Ветер загибал верхушки деревьев. Небо затянуло черными тучами. Начался дождь.
Глава 28
1
Я смотрела в глаза богине смерти. Она выглядела совсем ребенком. Ее слова показались мне смешными и бессмысленными.
– Как ты можешь быть Марой? Божеств не существует, – возразила я.
– Почему ты веришь в царевича, восставшего из мертвых, а в богов не веришь?
– Ты похожа на обычного человека. По Кощею же видно, что он не такой, как другие.
– Все жители Залесья были людьми. Разве тебе об этом не говорили?
Я покачала головой. Мара продолжила:
– Все, кто сейчас живет здесь, были людьми. У них не было магии, не было ничего, что отличало бы от тебе подобных. Но из-за одной женщины все пошло наперекор судьбе. Она использовала того, кого использовать не должна была, и навлекла проклятье на себя и все Залесье. Испортила своей чернотой магию Лихо. Оно было последним существом, что хранило в себе колдовство Белбога.
– Кого-кого? – я смахнула пот со лба. Хоть я и слушала рассказы Мары, руки продолжали плести поясок. Я забыла о боли из-за того, что ее голос отвлекал на себя мое внимание. – Белбога?
Мара рассмеялась, заметив мое замешательство.
– Вы, люди, всё пытаетесь переврать легенду. Не было никакой Волшебницы. Была только Белбог, – ее голос вдруг стал тише, как если бы она нашептывала мне свою сокровенную тайну, – Белбог – моя мать.
Я замерла. Мара поднесла палец к губам. Я ожидала услышать от нее «тс-с», но вместо этого вдалеке раздался треск падающего дерева. Земля содрогнулась. Толчки продолжались, и я упала на бок.
– Вставай, – Мара резко подняла меня, потянув за запястье. – Ты должна сыграть свою роль в мире Залесья.
Она сжала мою ладонь. Я вскрикнула от боли – волдыри полопались под натиском ее сильных пальцев. Я зажмурилась так сильно, что перед глазами поплыли красные круги.
– Будь тем, кем тебе предначертано, Тая. Не пытайся обмануть судьбу, – сказала Мара.
Боль исчезла. Когда я открыла глаза, богини уже не было. Земля подпрыгивала, деревья заваливались друг на друга. Издалека пришел мощный раскат грома. Я подобрала охапку крапивы вместе со свернутыми листьями, и побежала к замку Лешего.
2
Кикимора ощущала страх животных: они бежали от купола, сжираемого проклятьем. Густая роща стояла следом за ним и была живым щитом и последним оплотом, защищающим Залесье от гибели.
«Баюн!» – позвала она.
Кот откликнулся мяуканьем, его морда появилась в дупле.
«Уходи из Лукоморья вместе с Росой. Спрячься со своим дедом».
– Мяу! Мр-мяу! – заверещал кот.
«Сейчас не время упрямиться! Лукоморье превратится в темницу, если проклятье доберется до него. Поэтому беги прочь, а я предупрежу всех, кого смогу».
– Мяу… – Баюн махнул хвостом и спрыгнул на траву. Он подбежал к лошади, мяукнул. Роса протяжно заржала. Баюн мяукнул еще раз.
Она опустилась, чтобы он смог сесть к ней на спину, и поскакала к выходу из Лукоморья.
Кикимора плотно закрыла за ними проход. Она запечатала его защитным заклятием.
«Пойте, деревья, пойте, корни! – воззвала она. – Шепчите всему живому, что есть в Залесье: бегите! Купола больше нет».
3
Водяной вздрогнул, когда замок тряхнуло. Он вцепился в стол, на котором лежала Русалка.
– Что происходит?
– Что-то очень нехорошее, – ответил Леший. Взмахом руки он раскрыл заросли вьюнка на входе.
Не успел он выйти, как внутрь ворвался Берендей. Его звериные глаза выглядели испуганными.
– Землетрясение. Нужно бежать отсюда, – сказал он.
– Не волнуйся, мы защищены… – ответил Леший, но его прервал протяжный волчий вой.
К нему присоединились другие волки. Звериные крики окружали Густую рощу со всех сторон.
– Если воет волк, значит, дело в куполе, – Леший выбежал из замка и посмотрел на гнущиеся под напором ветра деревья.
Мимо него промчалось несколько оленей. Где-то тревожно ухнула сова, выпорхнула из дупла и улетела.
– Нам пора уходить, – сказал Берендей. Он посмотрел на Русалку. – Почему она не приходит в себя? Ты все испробовал?
– Она проснется, – ответил Леший, – ей нужно время.
– Я не могу оставить ее здесь. Слишком опасно, – Берендей протянул медвежьи лапы, но Водяной преградил ему путь. – Уйди с дороги, юноша.
– Куда ты ее потащишь? – ощетинился тот. – Если здесь содрогается земля, думаешь, в другом месте такого не будет?
– У нас нет времени препираться! – лесное небо рассекла молния. Следом упал гром. – Нужно унести ее как можно дальше и найти безопасное место!
Шум дождя и грома становился сильнее. Посуда дребезжала, скатывалась и падала, разбиваясь со звоном. Ветер усиливался.
– Идите! – они обернулись на Лешего. – Я справлюсь.
Берендей встал на четвереньки.
– Положи ее мне на спину, – сказал он.
Водяной хотел отказаться, но сильный раскат грома напугал его. Густая роща больше не казалась ему безопасным местом, где можно было остаться. Он кинул взгляд на Лешего, исчезающего под косым дождем, и положил Русалку на спину медведю.
– Я пойду с тобой, – заявил он. Берендей побежал к выходу, ничего не ответив.
4
– Домка! – кричит Леший, прикрываясь рукой от хлещущего дождя. Полы его плаща загибаются ветром и цепляются за ветви. Он отстегивает его и остается в легкой одежде, мгновенно промокшей до нитки. – Домка! Где ты?
Его старческий голос тонет в завывающем ветре. Молния вспыхивает, как перегоревшая лампочка, на мгновение ослепляя Лешего. Он опирается на трость, делает шаг вперед, но не может сдвинуть ее с места.
Почва размякла и стала болотистой. Он совсем позабыл о том, что когда-то Густая роща была затопленной деревней.
