2
– О чем ты хочешь поговорить?
– Мне нужно знать о слабостях Вурдалака. Что ему нравится, что он терпеть не может, каким он был при жизни?
– Почему тебя это интересует? – Кощей нахмурился. Он не собирался защищать старшего брата, но кровные узы связывали их даже после смерти.
– Скажем так: у меня теперь новый враг. А врага надо знать куда лучше, чем друга.
Кощей сжимал собственные колени ладонями, пытаясь вызвать боль, способную удержать его рот на замке. Но приворот Ягини был сильнее всего, через что он проходил за свою бессмертную жизнь.
– Он терпеть не может неряшливых женщин, – начал Кощей, – он любит, когда ему оказывают внимание. Обожает красный цвет. Он однажды приговорил целую семью к сожжению из-за меня.
– Из-за тебя? Ха! Я думала, что он тебя ненавидит.
– Меня отравила цыганка. Я чуть не умер. Вурдалак приказал найти ее и привести ко двору. Она рассказала ему, что хотела отравить его, потому что ненавидела. Тогда он отдал приказ сжечь ее и ее семью.
Яга вдруг забыла, как дышать. Кощей заметил странный блеск в ее глазах.
– Ты выглядишь…восхищенной? – спросил он.
– Да, – она вдруг рассмеялась во весь голос и закинула ногу на ногу. – Ай, да Вурдалак! А я все гадала, куда делись мои родственники. Мне слишком хорошо жилось в доме матери и отца.
– Ты цыганка?
Ягиня осеклась на мгновение, затем подернула обнаженными плечами. Только сейчас Кощей заметил, что ее одежда всегда отличалась от нарядов русских девиц. Он ничего не замечал в ней, потому что не испытывал никаких чувств. Теперь же под действием приворота у него открывались глаза.
– Ты должен был знать это, царевич, – сказала она, – я писала об этом в письмах. Именно ты подарил мне эту юбку. Только ты единственный был посвящен в тайну моего рождения. И только ты принял меня такой, какая я есть.
Они оба чувствовали в ее голосе фальшивую уверенность. Кощей понимал, что она обманывает его, но сердце, заточенное в темницу, верило ее словам. Оно любило ее, как никогда прежде, и оно желало, чтобы Ягиня всегда оставалась прекрасной. Яга же понимала, что ее обман проникает в мысли царевича, и подумывала почаще говорить ему то, что она хотела бы увидеть в реальности.
– Только ты всегда был тем, кто писал мне письма и заботился обо мне, – говорила Яга, зачаровывая Кощея. – Только ты любил меня, и только тебе принадлежит мое сердце.
3
Его план наконец должен был сработать: он забрал достаточно сил у Ягини, избавился от проклятия и омолодился.
«Клянусь своими клыками, она не сможет мне помешать!» – потирая руки, Вурдалак расхаживал взад-вперед.
Чувство трепетного волнения взыграло у него внутри. Вурдалак повернулся к лестнице.
– Ты скоро приведешь ее, жабье отродье? – крикнул он.
– Са-ам веди! – откликнулась она.
Вурдалак успел наступить на первую ступеньку, когда из-за арки появилась Наташа. Она была в платье из темно-красного бархата. Ее рыжие волосы забраны в неплотный пучок, губы накрашены темно-вишневой помадой. Бледная кожа только подчеркивала достоинство выбранного цвета. Вурдалак уже и не помнил, когда успел подобрать женские наряды, и почему все они были только его любимого цвета.
– Дорогая, ты выглядишь чудесно, – сказал он.
– Всегда мечтала надеть что-нибудь винтажное! – Наташа спустилась к нему с радостной улыбкой. – У тебя такой огромный замок! Если бы не жаба, я бы заблудилась тут и умерла от истощения.
– Не стоит так трагично относиться к своей участи, – ответил Вурдалак. – Мне нужно отлучиться. Оставляю тебя распоряжаться замком.
Наташа захлопала в ладоши.
– Если сюда кто-то придет – пусть заходят. Но не покидай замка без моего разрешения. Ослушаешься – навсегда станешь сорокой.
Улыбка на бледном лице Наташи померкла. Вурдалак обратился в летучую мышь и улетел. Из его кармана выпал медальон. Наташа подняла его.
– Это ведь мое! – она расстегнула завязки и надела украшение на шею.
4
Вурдалак летел, скрываясь от дневного солнца в тени деревьев. Он сразу узнал полянку, где обычно стояла избушка Ягини. В последнее время она часто оставляла избушку здесь, а сама уходила по делам. Сейчас же ни ее, ни домика здесь не было.
Вурдалак знал, почему она выбрала именно это место. Обратившись в человека, он прикоснулся к земле. Как и сказала Наташа, она была рыхлой.
– Ей не стоило заставлять нас заниматься этим. Сама же потом будет кашу расхлебывать, – Вурдалак стал копать.
Земля разлеталась комьями. За пять сотен лет они с Берендеем успели выучить каждую могилу несчастных девиц, принесенных в жертву проклятию. Не выдержав, Берендей ушел, и захоронениями пришлось заниматься Вурдалаку. Он ненавидел это.
При жизни Вурдалак был любимцем женщин. Благодаря их ласке и заботе он вырос тем, кем всегда хотел быть. Поэтому раз в год, закапывая очередное юное тело в сырую землю, Вурдалак скорбел. Он не желал смерти никому, особенно юным девицам, которые даже не успели узнать, что такое счастье замужества. Они не были любимы своим призрачным женихом Кощеем и прощались с жизнью не по своей воле.
Вурдалак запачкал свой драгоценный кафтан, но сейчас это его не злило. Он копал до тех пор, пока об руку не ударилась кость. Он приложил к ней ладонь, другой рукой щелкнул пальцами, чтобы высечь искру. Она коснулась кости и разошлась по ней красной волной.
Пальцы заскрипели, сомкнулись вокруг кисти Вурдалака.
– С возвращением, дорогая, – сказал он, выпрямляясь и вытягивая скелет.
Глава 24. Цыганская дочь
Жила-была на свете девочка. Черные, как смола, вьющиеся волосы, яркие зеленые очи. Была она младшей из своих двенадцати братьев и сестер. Характер у девочки был вздорным, язык непослушным, мысли коварными.
Сбежала она от семьи, когда они шли к селу на ярмарку. Потерялась девочка, да не печалилась. Хотела она на волю: мечтала покинуть табор и быть сама по себе. Но поймали старшие братьями.
Вернули они к отцу, да заставили на коленях молить о пощаде. Выпороли ее в наказание, но лишь рассмеялась девочка, когда отец сказал, что будет ей стыдно за свои проступки.
Прошло несколько лет. Девочка все чаще сбегала, не боясь наказаний и тяжелой работы. И однажды спряталась она в лесу за холмом. Старалась не дышать, ведь у братьев ее был чуткий слух.
Проходили в ту пору мимо люди добрые. Искали они хворост, чтобы дом прогреть. Увидали они, что девочка прячется, подошли к ней, да увели без спросу. Помыли, накормили и спать уложили.
Сказали девочке на следующий день, что отныне будет она их старшей дочерью. Познакомили с сестрой: светловолосой светлоокой красавицей. Радостно приняли в семью цыганскую дочь, не побоялись ее нрава буйного.
