«Я хочу, чтобы ты кое-что сделал для меня, – голос Кикиморы прозвучал виновато. – Мой сын потерялся среди тумана, и мне нужно, чтобы ты отнес его тело к отцу».
«Тело? Почему ты сама этого не сделаешь?» – Слава почувствовал, как подкашиваются ноги, но продолжил путь.
«Я не в состоянии сейчас покинуть Великий Дуб, – вздохнула она. – Поэтому я хочу, чтобы мой мальчик оказался дома. Я не должна была отпускать его одного».
«Что произошло?»
«Я знаю только, что его душа покинула тело».
«Разве сказочные существа могут умереть?»
Слава остановился, видя в тумане красные горящие глаза. Они перемещались, не сводя с него взгляда, и он инстинктивно задержал дыхание. Из-за пелены вытянулась драконья морда. Так сначала подумал Слава, до того момента, как червь раскрыл беззубую пасть. Он зашипел, спугивая живность. Когда где-то поблизости пискнул кролик, червь дернулся в его сторону, оставив Славу в покое.
«Что это была за хрень?!» – спросил он, жадно вдыхая воздух.
«Туманный червь. Безвредная тварь, пока не оголодает».
Слава вгляделся в белую мглу: нить клубка едва виднелась под ногами. Он встал на нее и шаг за шагом продвигался вперед.
– Поиграй с нами! – рядом раздался детский голос.
Это оказалась девочка лет восьми. На ней было платье в цветочек. Она беззубо улыбалась. Светлые волосики напоминали семена спелого одуванчика.
– Как ты сюда попала? – спросил Слава, повернувшись к девочке и склонившись к ней.
– Меня мама потеряла, – она засунула палец в рот. – Мы играем в прятки, ты водишь! – девочка развернулась и растворилась в тумане.
– Подожди! Тут опасно бегать! – Слава шагнул вперед, споткнулся обо что-то и упал.
Поднявшись, он увидел бледную руку, покрытую зияющими темно-красными царапинами. На холме лежал мальчик с рыжими волосами. Его глаза были плотно закрыты, ноги вывернулись так, будто он собирался куда-то бежать. Пока в груди Славы нарастала паника, Кикимора шептала:
«Это мой мальчик. Мой Домовой. Возьми его и отнести в Густую рощу».
3
Сдерживая рвотные порывы, Слава поднимал тело на руки. Домовой почти ничего не весил, хоть и выглядел лет на четырнадцать.
– Почему ты не ищешь нас? – девочка снова появилась рядом.
– Мне не до шуток, – буркнул Слава, – иди домой к маме.
– У меня нет мамы.
– У всех есть мама.
– Не у всех, – глаза девочки закатились и полыхнули белым огнем.
Слава отпрянул. Девочка зашипела, кинулась на него и вцепилась когтями в руку. Не успел он отреагировать, как она заверещала.
– Ты испорченный! – кричала она.
Слава смотрел на ее редкие волосинки, полыхающие огнем. Он не мог сдвинуться с места до тех пор, пока от девочки не осталась кучка пепла. С его губ слетел нервный смешок.
«Ты только что убил блуждающий огонь», – сказала Кикимора.
«Как можно убить огонь…я не понимаю».
«Ты не обычный юноша, Ярослав. В тебе есть нечто, что блуждающие огни не переносят. Может, ты видел что-то в Залесье, что отличалось от всего остального?»
«Я видел царевича-зомби, двуглавую ведьму, грозного волка, великана и жуткую старуху…»
«Старуху?»
«Она жила в избушке на курьих ножках».
Кикимора долго не отвечала ему. Слава потерял из виду клубок, когда туман стал рассеиваться. От тела Домового пахло травой, но не разложением. Изредка Слава косился на него, чувствуя, как от напряжения на шее стягивается кожа. Когда туман расступился, он смог вдохнуть полной грудью.
«Ты видел настоящий облик моей сестры, – сказала Кикимора. – Именно так должна выглядеть Яга».
4
Иван оглядывается – непривычно ему мир видеть после стольких лет. Он поворачивается к двуглавой ведьме.
– Коли ты глаз своих ради меня не пожалела, проси, чего хочешь, – говорит он Юде.
На ее лице появляется улыбка.
– Брось свою старуху, да женись на мне, – отвечает она.
– Что ты задумала? – вмешивается Вила.
– Отстань, – Юда протягивает руку к царевичу, – выполни свой долг, а потом возвращайся ко мне. Я буду ждать тебя, как жена верная.
Иван берет ее за руку. Он чувствует, как его тянет к ведьме.
– Неспроста это, Иван! – Вила хватает сестру за руку и разбивает их союз. – Уходи, скорее!
Царевич выходит из избушки. Наваждение спадает с него, как плащ с плеч. Оборачивается Иван и качает головой.
«Дурные мысли вселяет поганая ведьма. Не к добру это».
Он вспоминает про серого волка в хлеву. Истошное блеянье козы заглушает колокольчик . Она привязана и не может сбежать от хищника.
– Тише, – говорит Иван, но коза не замолкает.
Царевич находит веревку, обвязывает ей волка вокруг груди и лап. Выносит его наружу и осматривается. Из укромных мест только избушка ведьм и хлев. Вокруг только лысеющие осенние деревья. Иван закидывает край веревки на ветку и тянет: тело волка подвешено, как пиньята1.
– Прости, друг мой верный, но иначе ты сожрешь этих несчастных ведьм. Повиси здесь немного, как бы сильно ни хотелось есть, – прощается царевич, надевая сапоги-скороходы.
В последний раз он смотрит на избушку, где живет двуглавая ведьма, и чувствует, что Юда смотрит ему в глаза. Иван вспоминает о Василисе: ее добрый взгляд, ласковые руки и голос с хрипотцой. Странное червивое чувство, что возникло у него к Юде, сворачивается клубком вокруг шеи. Жжется, как раскаленное железно. Но царевич больше не может не мыслить о супруге: он поворачивается в сторону Тихой рощи и делает шаг вперед.
5
Не думал Иван, что будет тосковать по прошлому: по уютным вечерам с Василисой, по временам, когда товарищи были живы и вместе они закатывали пир, где могли пить неделю, а, бывало, и больше.
Пока ветки хлестали его серую отмирающую кожу, царевич вспоминал время, когда поддался на уговоры Яги.
«Никакой корысти, – заверила она тогда, – только прирожденная любовь к людям».
Много раз проклинал Иван тот день и свою глупость, но так и не смог себя простить. Тогда он решил, что не будет сидеть сложа руки, разыщет ведьму проклятую и заберет себе ее голову.
«Любишь ее? Василису свою», – спрашивала Яга.
«Люблю. Жизни без нее не вижу».
«Так чего же ко мне пришел?»
«Проклятье на ней лежит. Желаю снять его, чтобы она навсегда сделалась моею».
«Тогда ты мне должен будешь услугу. Колдовство просто так не сотворить, да и сил я потрачу немало. Чтобы снять проклятие, я должна три ночи гулять по полянам, залитым лунным светом, съесть два молодильных яблока и напиться живой воды. Коли достанешь их мне, помогу я тебе с одной твоей просьбой».
