Ира согласилась, недовольно что-то пробурчала под нос и вцепилась зубами в мясо. Диму пробрал озноб. Иногда он боялся ее без особой на то причины.
Закончив с едой, они прибрались, но оставили кострище, чтобы их друзья могли понять: здесь были люди.
– И куда мы теперь пойдем? – Ира тяжело вздохнула. Дима заметил у нее круги под глазами. – Я так устала. Этот день длится ненормально долго. Куда забрела Наташа? Почему Тая и Слава такие дураки? Столько вопросов…
– Слушай, не переживай. У тебя есть я, мы будем бороться до конца. Куда бы там эти блудные дети не забрели, я всегда с тобой.
– Давай пойдем их искать, – Ира уверенно прошла вперед, но остановилась, чтобы чихнуть. – Черт, ненавижу осень. Еще и средство от аллергии не действует.
– Что? – Дима подскочил к ней в два прыжка. – Какое еще средство? На что у тебя аллергия?
– На запах осенних листьев. Я думала, что мы тут пробудем пару часов, максимум – пять. Но я не взяла в расчет человеческий фактор. Из-за него всегда все рушится!
Ира чихнула и прикрыла нос рукой.
– Не смотри на меня, – ее глаза слезились, – я сейчас выгляжу как противная жаба!
Дима улыбнулся и, притянув ее к себе, обнял.
– Ты для меня любая прекрасна. Я бы не стал петь дифирамбы кому-то вроде Наташки.
– Хватит. Давай уже уйдем отсюда. Туда, где нет осенних листьев.
Дима почувствовал укол вины. Ира никогда не говорила о своих слабостях. Иногда она позволяла ему поухаживать за собой, но не говорила прямым текстом, что она устала или плохо себя чувствует. И среди всех аллергий, которые бывают у людей, ей досталась именно на осенние листья!
Дима едва не зарычал от несправедливости. Они были в лесу, близилась ночь, все друзья куда-то разошлись, а для ночлега годилась только хилая лачуга. Но выбирать не приходится, и он решил для себя, что какое-никакое здание лучше, чем сон под открытым небом.
– Пойдем, – Дима взял Иру за руку и повел за собой.
2
Серый волк рычит, завывает, повизгивая от боли: веревки сдавливают ему тело, от резких движений выдергивают шерсть.
– Я больше не могу слушать, как он мучается! – возмущается Юда. – Давай пойдем и освободим этого волка.
– Ты дура? – Вила содрогается. – Он чуть не съел меня.
– Уверена, что с ним можно найти общий язык.
– На нем же проклятие, Юда! Он постоянно голоден.
– Мы тоже голодны. Давай скормим ему тех людей, что пришли на наши земли без спросу, – Юда активнее шевелит ногой и рукой, чтобы доставить сестре неприятности. – Я не могу все время лежать на одном месте.
– Я знаю, что ты делаешь. Ты хочешь заболтать меня, а потом взять верх над моим разумом, как тебе всегда удавалось. Так вот – не выйдет! Я тебе не позволю.
– Ворчишь, прямо как мать. Такая же бессовестная.
Звук пощечины хлыстом нарушает тишины. Юда чувствует, как пульсирует ее щека, и Вила видит, как лицо сестры приобретает пунцовый оттенок.
– Да как ты смеешь?! – верещит она, забивая Вилу в ответ, дергая ее за волосы и хватая за нос. – Я старшая! Ты должна меня слушаться!
Вила тяжело дышит. Она истекает кровью, у нее кончаются силы, но последние приходится тратить на сестру.
– Я всегда любила тебя, – шепчет она, поймав руку Юды, – а ты считала меня букашкой. Надеюсь, после моей смерти ты начнешь ценить хоть что-то в этом мире.
Перед глазами темнеет. Боль в ноге резко усиливается, расползаясь болезненными щупальцами по всему телу.
– Эй, Вила! Не смей вырубаться! – Юда кусает сестру за палец, чтобы привести в чувство, но она не откликается. – Вила! Вила!
3
Юда могла заглянуть туда, где был Иван-царевич. Она зажмурилась крепко-крепко, но увидела лишь тьму, ничем не отличающуюся от ее собственной. Сердце затрепетало от ужаса, прежде ей не ведомого.
Стало слишком холодно, пусто и тихо. Тишина прерывалась ее ускорившимся дыханием. Ее слух почти не различал дыхания Вилы.
Юда никому не рассказывала, как стала такой, как сейчас. Ее сестра хранила секрет, но и сама Юда носила такие тайны, что узнай они с матерью, то сразу бы поседели. Не любила она парней, да крутила ими, как хотела, вот только пришлось чем-то пожертвовать, чтобы получить желаемое.
Было ей тогда лет семь от роду. Пошла юная ведьма гулять, сбежала от матери и сестры на свободу. Прибилась к стайке сельских ребятишек и играла с ними, позабыв, что ее воспринимают иначе. Никогда не считали ее человеком люди, да своих детей науськивали ведьминых дочерей гнать от себя прочь.
Взяли дети палки и камни, погнали Юду через все поле. Прибежала она к оврагу и встала на краю. Бежать больше было некогда. И тогда один мальчик кинул в нее камнем, а другие дети вторили ему. Устала Юда терпеть побои, развернулась и спрыгнула. Кубарем укатилась в далекие кусты, да там и осталась лежать без сознания.
Бросили ее дети, а следующим утром проснулась Юда без двух пальцев на левой руке. Там и дала себе клятву, что будет все у людей забирать.
– Я знаю, что ты дышишь! Просто я тебя плохо слышу, – упрямо заявила она, стараясь сдвинуться с кровати.
Но в одиночку справиться с этим она не могла. До проклятия она была, свободной, как ветер, а теперь оказалась слабой и беспомощной, да еще и без глаз. Она уже почти пожалела о своем решении отдать царевичу очи, когда услышала в голове голос.
«Ты все сделала правильно, дитя, – раскатистый бас заставил ее вжать голову в плечи, – не нужно корить себя за решения, что принесут тебе победу в будущем».
– Кто ты? – спросила Юда. Ее голос звучал настороженно.
«Тот, кто так же, как и ты, заперт в клетке. И мне нужно выбраться из нее. Скажи, дитя, чего ты хочешь?»
– Свободы, – почти беззвучно ответила она.
«Я желаю этого так же сильно, как ты. Но то, что было мне подвластно, теперь возляжет на твои плечи».
– И что я могу сделать? Ты так и не сказал, кто ты такой! – Юда осмелела. – Я разговариваю сама с собой в то время, как моя сестра истекает кровью! Знаешь, даже у безумия есть свои пределы!
Голос в голове рассмеялся.
«Ты не подозреваешь, насколько сильна твоя мощь, дитя. И ты сможешь помочь мне. Освободи меня, и получишь то, чего так страстно желаешь».
– Кто же ты? Кто ты такой, чтобы просить ведьму о помощи? – Юда фыркнула. – Разве не знаешь, что с нами шутки плохи? Приготовься ответить за свои слова, если не выполнишь обещание!
«Я – тот, благодаря кому существует Залесье. Я – Чернобог».
4
Дима достал из рюкзака небольшой плед и постелил его на пол избушки.
