«Ты вернулась, Тая», – знакомый голос отрезвил меня.
Я покачала головой и посмотрела на Водяного. Он держался за раненую ногу, а кровь растекалась по воде.
– Дай посмотрю… – я потянулась к нему рукой.
– Нет уж! Ты меня укусила! Нарушила обещание! Как я могу доверять каким-то там человекам? – Водяной осклабился и его пираньи зубы нагнали на меня холодный пот.
– Я сделала это не специально, – промямлила я. – Прости…
Водяной зашипел, отпугнув меня, зацепился за выступы колодца и добрался до щели в стене. Он проскользнул внутрь, и я заметила, как в темноте засветились желтым его глаза.
– Выбирайся сама отсюда, – донесся голос Водяного, приглушённый стенами колодца.
«Отлично, Тая! Потерять проводника и застрять в колодце – лучше не придумаешь!» – фыркнула Наташка.
«Что случилось, Тая?» – спросила леди-колодец.
– Я теперь русалка, – ответила я.
– Неужели тебя это остановит? – шепнула колодец.
– Что?
– У тебя все еще есть руки, язык и голова. Так почему ты сдаёшься?
Я хотела оспорить слова леди-колодца, но поняла, что она права.
– Откуда у тебя такие познания? – спросила я, хмурясь.
Золото на дне поблескивало и переливалось, хотя солнца на небе не было.
– О чем ты спрашиваешь, Тая?
– Откуда тебе знать, каково это – быть человеком? Ты ведь колодец.
В моей голове раздался лёгкий смешок.
– А как ты думаешь, Тая, откуда?
– Ты – зачарованный предмет. Кто-то тебя оживил, – предположила я.
– Твои слова правдивы, но лишь отчасти. Я была…
Я махнула рукой, шлепнув по воде, и опустилась ко дну, чтобы ощупать золото. Настоящие монеты. Кто бы мог подумать! На ладони под водой они ощущались почти невесомыми.
– Леди-колодец, – позвала я.
– Да, дитя?
– Помнишь, как говорила, что исполняла желания? Ты сможешь помочь мне?
Ее вздох в моих мыслях походил на сильный порыв ветра, задувающего в уши.
– Только после того, как проклятье перейдет с меня на кого-то еще.
– Неужели нет другого выхода? – спросила я.
– Проклятье всегда в обе стороны бьет. Проклянешь кого-то – сам проклятым станешь. Не зря говорят люди, что за все поступки отвечать придется.
Я ощутила во рту привкус крови. Желудок заурчал.
– Я укусила его…не знаю, что на меня нашло.
– Это все метка на твоей шее, – сказала леди-колодец.
Я дотронулась до свежей кожи, которая покрывала недавние дырки от зубов.
– Вурдалак! Он меня укусил и напоил кроличьей кровью!
– Видишь, девочка, все в Залесье связано, – прошептала колодец. – И тебя в эту игру втянули, как только ты появилась в лесу. Вытащи проклятое золото и загадай отправиться домой, если не хочешь закончить так же, как и все мы.
– Но вы еще живы, – сказала я.
– Разве душа, запертая в стенах холодного камня, может жить? Или, быть может, царевич, вынужденный убивать невинных девушек, живет полной жизнью? Каждый в Залесье несет свое бремя. Каждый хочет покончить с ним, но не все признают, что для этого нужно перестать бороться.
Я нахмурилась. Проповеди леди-колодца напоминали мне о разговорах с Наташкой, когда нам было по пятнадцать. Она решила, что в мире нет ничего прекраснее смерти, а люди – жалкие противные существа. Однажды мне пришлось держать ее за руку, чтобы Наташка не вывалилась из окна четвертого этажа.
– Если ты отказываешься бороться – это твой выбор, – сказала я, – а мне надо спасти Кощея и вернуться к родителям.
– Поступай, как знаешь, дитя, – сказала леди-колодец. – Но когти проклятья уже вцепились в тебя. Сможешь ли ты с ними справиться?
Я опустилась на дно колодца и схватила руками горсть монет. Нужно всего лишь выбросить их в озеро – колодец очистится.
Я высунулась из-под воды и взглянула наверх: проем, в котором исчез Водяной, находился от меня в нескольких метрах. Каменные выступы рядом намекали: придется задержать дыхание и пытаться лезть, не имея ног.
Я опустила взгляд на кулаки, сжимающие золото, и раскрыла один. Монеты заскользили обратно в воду.
Этот путь будет о-очень долгим…
* * *
Сидит Иван-царевич за столом. Рядом с ним на земле лежит серый волк: лапы вытянул, морду на них положил, ушами водит, да глаз с Лешего не спускает. А тот ходит взад-вперед, хмурится и вздыхает.
– Значит, хочешь Яге отомстить? – спрашивает Леший.
– Это она нас с Василисой разлучила, – отвечает Иван.
– Так иди к своей Премудрой, зачем войну разводить?
Усмехается царевич, и Лешему не нравится взгляд его пустых глазниц.
– Ты, Леший, не лежал в заточении в болоте, не в силах своим туловищем повелевать. Не знаешь ты, каково это, когда твою кожу щиплют паразиты да рыбы. И хорошо, что не знаешь, потому как это хуже смерти, – Иван отпускает рукоять меча и тот с громким лязганьем падает на стол.
Клубы пыли взмывают в воздух. Куски ржавчины отваливаются, как кора от больного дерева.
– Не хочешь ли ты, Иван-охотник, направить свой гнев туда, где он пригодится? – спрашивает Леший.
Он останавливается и опирается на трость, придумав план.
– Что ты предлагаешь?
– Слышал, как по лесу вой чудовищный разносится?
– Как же.
– Это от Лихо. Оно буйствует.
Иван хмурится. Серый волк поднимает голову.
– Лихо так просто не поймать, – говорит волк, – кроме знаний здесь нужна особая магия.
Иван бьет кулаком по столу.
– Неслыханно! Какая еще особая магия, волк? Разве мало моих острых стрел, да твоих цепких зубов?
– Лихо питается энергией проклятья, – говорит волк. – И с каждым годом оно становится все сильнее и сильнее, а Густая роща с трудом сдерживает напор темной магии.
– Он прав, – добавляет Леший. – В этом году все идет не по плану. И даже жертва не сдержит мощь проклятия.
– Тогда что ты предлагаешь? – говорит Иван.
– Выследи Лихо и отвлеки его. Чем больше Лихо будет занят тобой, тем больше у нас и всего Залесья будет времени, – отвечает Леший.
– Я сделаю так, как ты просишь. Взамен сообщи Василисе, что я скоро к ней вернусь.
– Я исполню твое желание.
– Есть ли еще что-то, что я должен знать? – спрашивает Иван.
– Лес изменился, пока ты лежал в болоте. Будь осторожен, – напутствует его Леший. – И знай, что чужачка, что пришла в Залесье недавно, на нашей стороне.
