— Знаете, я видел нечто страшное в лесу, и по сравнению со всем этим, вы — сущий ангел, — сказал Слава.
Яга рассмеялась. Ему показалось, что вот-вот ее седые кудрявые локоны разлетятся по избе, как куриные перья, а ее тело станет еще более желеобразным.
— Поберегись таких слов, мальчик. Разве взрослые не читали тебе сказки на ночь? О бабе Яге, костяной ноге? О Кощее Бессмертном и других созданиях? — она плавно обошла Славу и положила ему на плечо черную руку. От нее повеяло плесенью, мхом и старостью.
— Я не люблю сказки, — ответил он, сдерживая отвращение. — Может, вы просто дадите мне карту? Вряд ли у вас есть телефон…
— Если я дам тебе свой клубок, — Яга с ловкостью змеи отобрала у него артефакт и подкинула в руке, — что ты отдашь мне взамен?
— Простите, но у меня ничего нет.
— Может, отдашь мне свои часики? Они так приятно тикают, — Яга приложила ухо к циферблату, цепко сжав руку Славы. — Тик-так, тик-так.
— Я не могу. Это семейная реликвия.
— Семейная реликвия! Мой клубок — тоже семейная реликвия. Была одна семья, что пыталась откупиться от меня своими поделками.
— И что с ними произошло?
— Сгорели на Листьевой горе. К счастью, у меня остался клубочек. Он мне так дорог, что я не могу просто взять и отдать его первому встречному, — Яга вцепилась в ладонь Славы и пристально посмотрела на него снизу-вверх. — Ты не представился, юноша?
— Меня зовут Слава.
— Какое славное имя… должно быть, тебя очень любили в семье, раз нарекли им.
Поведение старухи начинало его раздражать. Он попытался освободить руку, но Яга лишь крепче сжала ее.
— Знаю я, где твоя подружка, Слава.
— Где? — он широко распахнул глаза, не ожидая услышать от старухи полезную информацию.
— Я скажу тебе, где она, но ты должен сказать мне кое-что взамен.
— Что же?
— Кто она для тебя?
Слава замялся. До поездки в лес он не задумывался о том, что у него могут быть какие-то чувства к одногруппнице. Скромная и тихая, Тая казалась ему загадкой. Он даже в смартфоне записал ее не под именем и фамилией, а как «Тайна». Ухаживания Наташи лишь укрепили в нем веру в то, что ему нравится Тая.
— Думаю, она мне нравится, — ответил он. — Это имеет какое-то значение?
Глаза Яги заблестели пуще прежнего. Она кинулась на Славу с объятиями и сжала его так, что захрустели кости.
— Милый мальчик, ты принес мне очень хорошую весть! За это я, так и быть, скажу, где твоя подружка. Но ты должен пообещать мне, что уведешь ее домой из Залесья, — она ткнула пальцем в его ладонь. — Дай мне свою руку, юноша.
Слава нехотя протянул старухе ладонь. Она ткнула в ее центр появившейся из ниоткуда еловой иглой.
— Ай! — вскрикнул Слава. — Что вы делаете?
— Заклинаю тебя, чтобы сдержал свое слово. Не сдержишь — случится худшее. И не смей забывать про меня, Слава, иначе жизнь тебе сущим кошмаром покажется.
Слава стиснул зубы, решив продезинфицировать рану после ухода из избушки. Ради Таи он был готов стерпеть что угодно.
* * *
Иван схватил волка за пасть и оттащил от двуглавой ведьмы. Он держал серого в воздухе, пока тот разъяренно рычал, щелкал зубами и пытался его укусить. Как взбесившийся щенок, он размахивал лапами, бил себя хвостом по ребрам и издавал страшные звуки.
— Чертова псина! — крикнула Юда, силясь подняться, но нога Вилы были сильно изранена. — Если моя сестра погибнет из-за твоей шавки, я никогда тебе этого не прощу, глупый царевич!
— Замолчи, — ответил Иван. Помедлив, он добавил: — извини, старина.
Царевич ударил волка и тот безвольно обвис в его руках.
— Ты убил его? — спросила Юда.
— Он будет без сознания какое-то время. Одной из вас придется стать моими глазами.
— Ты же такой крутой, царевич, у тебя есть магия, так почему не можешь справиться с тем, что у тебя нет глаз?
— Твоему любопытству нет предела, — Иван медленно положил волка на землю, чтобы не ранить его. Сейчас он был слеп, как крот, и перестал понимать, где находится. — Вила, мне нужна твоя помощь.
— Конечно, — сквозь слезы ответила та. Ее нога жутко болела, и она боялась ей шевелить. Виле казалось, что нога вот-вот оторвется от тела.
Иван снял с себя сапоги, чтобы случайно не шагнуть в них в гущу леса.
— Говорите, я пойду на голос.
— Не смей оставлять свою шавку в нашем хлеву! — вспыхнула Юда. — У нас здесь живет коза, и если твоя зубастая тварь ее сожрет…
— Нашел, — царевич прервал ее, наклонился и поднял ведьм на руки. — Ведите меня к избушке.
— Повернись вокруг себя, через два шага дверь, потом нужно пройти десять шагов до хижины, — сказала Вила.
Юда замолчала. Она вслушивалась в биение сердца: оно с сестрой у них было одно на двоих, но если одну что-то волновало, то другая без труда могла почувствовать это.
И сейчас она не понимала, в чьей голове колышутся эти странные чувства: от прикосновений царевича телу стало теплее, от его голоса — разуму — спокойнее, а от его поступка — сердцу — приятнее. И эта приятность погружала Юду в отчаяние. Она была бессердечной маленькой ведьмой, вся деревня боялась ее, даже собственные мать и сестра. Ни один юноша не мог устоять перед ней, стоило ей только захотеть, и многие из них потом страдали, когда она отвергала их. А сейчас… сейчас в ее душе поселилось странное смятение, какого там никогда не было.
«О чем ты думаешь, Вила? — шикнула она на сестру в мыслях. — Неужели тебе нравятся женатые царевичи?»
«Не я о нем думаю, а ты», — ответила Вила.
Сестры переглянулись. На лице младшей Юда увидела лишь гримасу боли, отчего ей самой стало страшно. Чувства — не про нее. Бежала она от них, как от огня. И вот сейчас ведьма сама себя загнала в ловушку, позволив маленькой глупой мысли посеять на душе сомнения.
«Неужто ты влюбилась?» — шепот Вилы в голове прозвучал для Юды подобно удару кнута.
* * *
Водяной шел за Майей, наступая туда, где только что были ее ноги. Он опасался провалиться в яму посреди тумана, поэтому иногда одергивал девочку и просил указать ему путь.
— Как ты хочешь вернуть его душу? — спросила она.
— Просто заберу ее и верну в тело.
— Ты знаешь, что за возврат душ приходится платить?
— Теперь знаю. И чем же?
Майя забралась на парящий островок, повернулась к мальчику и протянула ему руку. Он залез туда без ее помощи, проигнорировав широту жеста.
— Ты должен заплатить божеству смерти, чтобы оно разрешило тебе забрать душу. Обычно в таких случаях платят своей душой.
