* * *
Русалка смотрела на него, не моргая. В какой-то момент Берендею стало не по себе, он поднял лапу и помахал. Русалка ударила его по лапе и ее лицо скривилось.
— Ты? Берендей?! — она рассмеялась во весь голос. — Ты человек-медведь, но точно не тот маленький мальчик, что сидел у омута.
— Столько лет прошло. Ты думала, что я всегда буду маленьким? — спросил Берендей.
Русалка махнула рукой.
— Я тебе не верю.
— Я могу доказать, — сказал он.
— Чем же?
— Тем, что я обещал найти способ превратить тебя в человека.
Она пристально смотрела на него.
— Ты не спал, когда я рассказывала историю, и теперь пытаешься разжалобить меня, чтобы я сняла чары!
— Я — медведь. Я могу раздавить тебя в любой момент или откусить тебе голову, — Берендей осклабился, чтобы Русалка узрела всю мощь его огромных зубов. — Зачем мне пытаться разжалобить тебя?
— Тогда почему ты до сих пор не сделал этого? А?
— Я не убиваю без причины.
Русалка недоверчиво оглядела его. Ничто в полумедведе не напоминало ей того мальчика, который в упор не смог убить ее из лука. Она вспоминала его и всегда смеялась, не воспринимая всерьез тот факт, что если бы он не промахнулся, то принес бы домой голову русалки.
Но сейчас она осознала, что происходит то же самое: Берендей угрожает ей, а она смеется, не веря в его мощь.
— Забудь. Если ты тот самый мальчик, у которого при виде меня тряслись коленки, то объяснись… почему ты исчез?
— В день, когда я навестил тебя в последний раз, моя мать скончалась. Она была царицей Залесья, и отец объявил в Тихой роще долгий траур.
— Людские обычаи мне не понятны, — сказала Русалка, хмурясь. — Когда рыба умирает, я не хороню ее, а ем.
— Люди не едят других людей, — ответил Берендей. — Мы предали царицу огню, и она отправилась к прародителям. Отец призвал меня и братьев, а после отправил нас выполнять царский указ. У меня не было свободного времени и слуги не давали нам отступить от задуманного отцом.
— Значит, вот оно как? — хмыкнула Русалка. — У тебя не было времени. Это твое оправдание?
— Что мог сделать одиннадцатилетний мальчишка, едва владеющий оружием, но изображающий из себя бравого воина? — Берендей пожал плечами и раскинул лапы. — Ты слишком многого ждала от ребенка.
— Но теперь-то ты мужчина, хоть и наполовину, — она усмехнулась. — И то, что мы встретились, стало для тебя наказанием. За то, что оставил меня одну, наполненную надеждами, гнить в озере столько лет. Ты хоть знаешь, каково это — веками ждать единственного человека, которого не хотелось сожрать?!
— Я знаю, каково веками ждать искупления, — ответил Берендей. — И знаю, что такое тоска по дому, — он посмотрел на розовый цветок мальвы и притронулся к нему лапой. — У тебя никогда не было дома, я никогда не был один. Поэтому наши судьбы объединились сейчас, когда мы стали остро нуждаться в ком-то, кто сможет понять нашу утрату.
Русалка собиралась отшутиться, но слова, сказанные медведем, затронули частичку ее души, о которой она давно забыла. И вместо того, чтобы надоедать Берендею глупыми шутками, она промолчала.
Глава 14
Кто бы мог подумать, что однажды я стану русалкой, жаждущей крови и отгрызающей собственные волосы в старом колодце.
Пришлось повозиться, чтобы несколько волосинок отлетели на раскрытую ладонь.
— Этого хватит? — спросила я, все еще чувствуя волосы во рту и отплевываясь.
— Да, — ответила леди-колодец. — Помни, что желание должно исходить от сердца.
— Ты уверена, что хочешь именно этого, мр-р? — спросил Баюн.
— О чем ты?
— Сейчас ты думаешь о Кощее. Но мне, мяу, кажется, что ты забыла, что не являешься частью Залесья. Ты — человек, Тая.
— Я — русалка! — возмутившись, я удивилась взявшейся из ниоткуда ярости. В груди жгло так, будто на одежде вот-вот появится дыра, как от утюга.
— Ты человек. Смертная, мур, — напомнил Баюн. — Все, что тебе нужно, это вернуться домой и позабыть о нашем мире.
Я взглянула на ладонь с отгрызенными волосами.
«Кот прав, ты должна загадать свой прежний облик и бежать из леса как можно скорее», — сказала Наташка.
«Я не брошу Кощея. Мы любим друг друга!» — я сжала руку, боясь растерять волосинки.
«С чего ты это взяла? — хохотнула Наташка. — Он же ходячий труп! Зомби! А ты… ну, ты стала русалкой, да. Но ведь все произошло из-за него! Не реши ты помочь этому придурку, сейчас стояла бы на земле на своих двоих!»
«Он не придурок! Он — мой царевич!»
«Если так подумать, то и Слава совсем недавно был „твоим царевичем“, — уколола мою совесть Наташка. — Где теперь твои мысли о нем, а? Верни ноги и просто беги из леса!»
«Но все говорили, что из леса без проводника не выбраться!»
«Пф-ф… детка, у тебя в руках целое желание от волшебного колодца. Просто используй правильную формулировку и тогда спасешься», — в голосе Наташки слышалась надменность.
Ее доводы били по самому больному месту — моей неуверенности. Кто я такая? Всего лишь первогодка, которая учебник-то открыть не успела, как вляпалась в неприятности. Кто я для Кощея? Посланница, веста, любимая? Нет… Я всего лишь та, кто спасет Залесье ценой собственной жизни.
Я склонила голову, чтобы скрыть слезы.
— Не плачь, дитя, — шепнула леди-колодец. — Если тебе сложно сделать выбор, не торопись. Я исполню любое твое желание хоть сегодня, хоть через несколько дней.
— Я не могу решить, — призналась я сквозь слезы. — Мне стыдно. Почему я всегда такая нерешительная?
— Почему же нерешительная, мр-мяу? — спросил Баюн. — Ты потратила столько энергии, чтобы, мур, расчистить колодец от проклятого золота. Помнишь, как много его было?
— Помню…
— Взгляни на дно теперь, мр.
Я стерла слезы и посмотрела вниз. В прозрачной воде виднелся мой русалий хвост, но он больше не упирался в блестящую горку.
— В чем же ты, мяу, сомневаешься, Тая?
— Ты сказал, что я не принадлежу Залесью. И ты прав, — я шмыгнула носом. — Я всего лишь человек, каким-то боком оказавшийся среди сказок. Или где? Я до сих пор не понимаю, что значит Залесье. Что это? Другой мир? Другая реальность?
— Просто зачарованное место посреди Земли, — подсказала леди-колодец. — Мы существуем в той же реальности, что и ты.
— Значит, я в зачарованном месте. Но почему? Все эти рассказы об избранности в итоге привели меня к Русалке. И для чего? Чтобы я стала ее заменой?
Баюн опустил морду на лапы.
