— Беда с вами, бестолковыми. Не хочу, чтобы вы меня Бабой Ягой звали. Я еще совсем молодая женщина, мне и трехсот лет не исполнилось. А вы все баба да баба. Хватит! Завтра начинается новый год, а у меня — новая жизнь. Теперь ясно?
— А почему Столетовна? — спросила Куряшка.
— Говорят, что я очень хорошо выгляжу, и больше ста лет мне никто не дает, — кокетливо поведя плечами, ответила Яга.
— Попробовал бы кто дать больше, — тихо фыркнул кот, — сразу в котел угодил бы.
— Ты что это фыркаешь, Черноморчик? Чем-то недоволен? — подозрительно покосилась на него Яга Столетовна.
— Я хочу сказать, не пора ли обед готовить, — перевел разговор на нужную тему кот.
— Хорошо тебе, Черноморчик, про обед говорить. Я ведь еще за продуктами должна слетать. В избушке шаром покати… Ой, вспомнила! Вот память девичья! Вспомнила, что хотела до обеда сделать. Где ножницы? Отвечайте немедленно!
— А зачем тебе ножницы, Яга Столетовна? Праздник сегодня, отдохни. Небось решила новые наряды к своему новому имени пошить! — лениво почесывая за ухом, промурлыкал Черномор.
— Ты меня, беда пушистая, с толку не сбивай. Ведь прекрасно знаешь, что перед Новым годом я всегда Куряшке крылья подрезаю. Где ножницы? Последний раз спрашиваю! — закричала рассерженная Яга Столетовна.
— Не дам я тебе ножницы и крылья подрезать не разрешу. Хватит! Я как рабыня у тебя. Никакой личной жизни. Я ведь не намного моложе тебя, а что в жизни, кроме этого дремучего леса, видела. Тебе хорошо: села на метлу и лети хоть на все четыре стороны. А я… я тоже хочу путешествовать, — сказала избушка и жалобно скрипнула.
— Куряшка, не заплакать ли ты собираешься? За триста лет такое с тобой в первый раз. Уж не заболела ли? — участливо спросила Яга.
— Если на морозе холодной водой окатывают, то заболеть не мудрено, — с обидой в голосе отозвалась избушка. — Но не волнуйся, со здоровьем у меня все в порядке. Тоскливо стало на душе.
Куряшка присела в сугроб, наклонилась набок, подперев одной лапой угол, и тяжело вздохнула. От такого маневра посуда в шкафу и пустые чугунки в печи угрожающе поехали в сторону. Яга чуть не свалилась с табуретки.
— Ты что это вытворяешь, Куряшка? И откуда такие странные мысли появились — про путешествия? — заговорила Яга, стараясь удержаться на табуретке.
— Нашлась добрая душа, научила уму-разуму, — отозвалась избушка.
— Кто же это, если не секрет? — насторожилась Яга. — Я как будто чужого духу не чувствую, неужто кто-то из своих? — и она подозрительно взглянула на кота.
— Яга Столетовна, как ты могла во мне добрую душу заподозрить? — фыркнул Черномор и отвернулся с оскорбленным видом.
— Черномор тут ни при чем. Это Ворона прилетала. Поболтали мы с ней немного. Одиноко мне было, вот мы с ней и скоротали времечко за разговором.
— Так-так. Понятно… И что же такого интересного рассказала тебе эта старая лгунья и сплетница?
— Она сказала, что все сейчас путешествуют. Что есть на свете самолеты, они только в небе летают, есть поезда, они ездят только по рельсам, есть автомобили, они ездят только по хорошим дорогам — шоссе, еще есть корабли, но они только по воде умеют передвигаться. Но вся эта техника никуда не годится, потому что появились бездорожники. Они могут проехать везде…
— Внедорожники, а не бездорожники, — поправил Куряшку Черномор.
— Какая разница, — отмахнулась избушка. — Еще Ворона сказала, что я — лучше всякого бездорожника. Я — транспорт завтрашнего дня. Она говорит, что я первая модель народного автомобиля, автомобиля будущего. А ты, Яга, меня украла, то есть, извини, присвоила, спрятала от всех в этой глуши и используешь в личных целях. А ведь я могу приносить большую пользу и прибыль.
Избушка замолчала, чтобы перевести дух. Она никогда еще не говорила так много за один раз.
Я сама люблю сказки рассказывать, но Ворона меня в этом обскакала, — воспользовавшись паузой, сказала Яга, удивленно разведя руками. — Это ж надо такое сочинить! И что ты, доверчивая моя, решила сделать?
— Я целый год отращивала крылья. Теперь они достаточно большие, чтобы поднять меня в воздух. «Без крыльев ты недоделанный бездорожник», — сказала мне Ворона.
— Внедорожник, — опять поправил кот.
— Не перебивай, а то я собьюсь, — попросила Куряшка и продолжила: — По словам Вороны, с крыльями мне не будет цены, потому что я смогу брать туристов и возить их хоть в тридевятое царство, где нет никаких дорог. Все потому, что я пройду по лесу и по болоту и перелечу через любые преграды. Но лучше всего, говорит Ворона, возить путешественников в страны, где есть море и круглый год лето. Они за это хорошо платят. Чтобы брать больше денег за билеты, Ворона советует сделать дорогой ремонт, установить удобные кресла… Что-то еще… Я забыла, очень мудреные слова. Я записала лапой на снегу, но теперь сама прочитать не могу. Но Ворона сказала, чтобы я не беспокоилась и не учила умные слова. Ремонт и продажу билетов она возьмет на себя. Мне ничего не придется делать, я буду только возить пассажиров. Она примется за дело, как только получит обратно свои сокровища. Оказывается, у нее был целый мешок сокровищ, а зайка Тишка из нашего леса их у нее украл и присвоил. Но Ворона послала своего специального агента Снеговика к Деду Морозу, и тот скоро восстановит справедливость и прикажет Тишке отдать сокровища Вороне…
— Стой! Не могу больше! — заголосила Яга Столетовна и вскочила с табуретки. — Черномор, намочи водой полотенце и положи мне на лоб. Кажется, у меня жар и уже начинается бред. — Яга подошла и в изнеможении опустилась на кровать. — Какая неудача — заболеть под Новый год, — простонала она.
— Это не ты заболела, Яга Столетовна. Это у Куряшки, в ее куриных мозгах, завихрения начались, — проворчал Черномор, слезая с печки. — Ты что это, старая развалюха, раскудахталась? Если бы знал, что ты такое задумала, не стал бы я тебе помогать и прятать от хозяйки ножницы. Ты своими фантазиями Ягу Столетовну чуть не уморила. В ее юные годы уже нельзя так волноваться. Тебе, Куряшка, надо начинать сказки-страшилки писать, на них ты, пожалуй, больше заработаешь, чем на пассажирских перевозках.
— Я что, я ничего. И помечтать не дадут, — примирительно заговорила Куряшка. — Все мечтают под Новый год, и мне захотелось. А тут еще эта Ворона подвернулась. Вот у меня крышу-то и покачнуло. Как ты там, хозяйка? — участливо спросила она.
— Ей уже лучше, — проворчал кот, усердно махая над Ягой полотенцем.
Через некоторое время Яга Столетовна встала с постели, прошлась в раздумье от двери к окну и неторопливо заговорила:
