Когда начальник станции пожелал Хэлу О’Хоббу спокойной ночи, снег всё ещё шёл. Хэл видел, как на станции один за другим гаснут фонари. Укрытием ему служила маленькая сторожка у сáмого моста. В сторожке была печурка, а в печурке горел огонь, в какой-то мере скрасивший гному одиночество, но, конечно, ему больше всего хотелось бы оказаться в такую ночь дома.
Время от времени Хэл О’Хобб выходил на улицу и прохаживался по мосту, слушая, как скрипит под ногами свежевыпавший снег.
Где-то внизу, под мостом, в темноте бурлила вода, чёрной полосой выделявшаяся на фоне белых берегов. Из-за выпавшего снега в лесу было довольно светло, и, хотя небо казалось тёмным, лес подсвечивался каким-то причудливым светом, который шёл откуда-то снизу, а вовсе не с неба. Вокруг стояла тишина, и даже совы не кричали в лесу, пока Хэл О’Хобб стоял на деревянном мосту, сжимая в руках свой арбалет. На ремне у гнома висел медный сигнальный рожок: один гудок, и к нему тотчас же примчались бы на помощь. Но кого ему бояться?
Поскольку вокруг было тихо и спокойно, Хэл зашагал обратно к своей сторожке. То ли выпитая наливка так подействовала на него, то ли в этом были виноваты мягкий свет и тепло угасавшего огня, но примерно через час Хэл начал клевать носом: его клонило в сон. А затем он совершил довольно опрометчивый поступок: снова потянулся к бутылке с черничной наливкой. В конце концов, сегодня же был праздник Середины зимы!
5
В три часа ночи на станции «Боланд» появился Шера Бег и ещё сорок лепреконов из его шайки, вооружённые до зубов и с тяжёлыми молотами в руках. Нелегко им было пробираться по занесённому снегом лесу. Эту ночь они выбрали неспроста. Конечно, идея совершить налёт на железную дорогу в канун праздника Середины зимы принадлежала Шере Бегу – очередная подлость в его духе. А если им удастся застать врасплох парочку стражей и забрать их в свой лагерь – что ж, тем лучше. Лепреконы очень ценили пленников-гномов, которые выполняли за лепреконов всю тяжёлую работу. Когда лепреконам случалось поймать гнома, они заковывали его в кандалы – надевали на лодыжки железные браслеты, скованные цепью, а к цепи прикрепляли тяжёлые железные ядра, чтобы пленник не сбежал, – и заставляли гнома чистить картошку (украденную с фермерских полей за лесом) или ощипывать ворованных кур – короче говоря, пленникам приходилось несладко. Лепреконы давали им только желудёвый хлеб и воду, а на ночь запирали в жутком тёмном подземелье, где обитали стаи летучих мышей. Теперь вы понимаете, почему гномы так ненавидели лепреконов.
* * *
Итак, Шера Бег и его разбойники вышли из леса. Они были похожи на стаю злобных хорьков. Лепреконы разведали подходы к станции: всё было спокойно. Нигде не было видно ни одного огонька, кроме маленькой масляной лампы на платформе – она служила небольшим утешением стражнику, который нёс караул на железнодорожном мосту. Ночь была очень холодной. Даже долгий марш-бросок по зимнему лесу не смог согреть разбойников, и их пальцы на руках и ногах посинели от холода.
– Ничего, скоро согреетесь, – прорычал Шера Бег. – Вот только разрушим мост и схватим начальника станции и его жену.
Держась в тени деревьев, Шера Бег вёл своих подельников к мосту. Они подкрались к сторожке, залегли возле стены и стали прислушиваться. Изнутри доносились какие-то звуки, а из дымохода вырвался сноп маленьких искр – это Хэл О’Хобб подбросил дровишек в огонь. Из окна сторожки потянуло ароматом черничной наливки. И хотя Хэла всё ещё клонило в сон, пришло время в очередной раз пройти по железнодорожному пути, чтобы проверить, всё ли в порядке. Хэл О’Хобб застегнул ремень, вложил в ножны кинжал, зарядил арбалет и вышел из сторожки.
К этому времени метель прекратилась. В ночном небе поблёскивали далёкие звезды. Под сапогами хрустел и поскрипывал снег. Вокруг было тихо. Хэл О’Хобб слышал, как под мостом бурлила вода, а где-то далеко в лесу ухала сова. Скоро наступит рассвет, и тогда он сможет вернуться домой и наверстать всё, что упустил в эту ужасную ночь, проведённую в одиночестве.
Когда Хэл О’Хобб уже хотел было направиться к мосту, за его спиной выросли тёмные фигуры. Что-то заставило гнома обернуться, и в этот момент он увидел перед собой лицо своего заклятого врага Шеры Бега.
Несмотря на то, что Хэл был старым гномом, и его зрение было уже не таким острым, действовал он быстро. Он мгновенно вскинул свой арбалет, но в этот момент другой лепрекон набросился на него сзади. Арбалет щёлкнул, запела тетива, и острая стрела устремилась к звёздам, никого не задев, а Хэла повалили на снег, и на него тут же с рычанием набросилась вся стая лепреконов.
Несмотря на свой возраст, Хэл, как и все гномы, был невероятно силён: один гном мог запросто справиться с двумя лепреконами. Ненадолго между ними завязалась отчаянная борьба. Арбалет Хэла полетел под откос и с громким всплеском упал в воду! Чьи-то когти сорвали его кинжал с ремня вместе с ножнами. Но у Хэла всё ещё оставался рожок. Ловко вывернувшись из лап разбойников, гном поднёс рожок к губам.
В ночной тишине раздался тревожный гудок: выстрелив одной тонкой нотой, подобно рожку охотника, звук резко оборвался. После этого лепреконы с удвоенной силой набросились на Хэла и вырвали рожок из его рук. Через минуту он уже был связан по рукам и ногам, а лепреконы начали сносить деревянный мост. Некоторые из них побежали на станцию, чтобы схватить начальника станции. Но начальник станции был уже на ногах. Спрятавшись за частоколом, он и его жена (не говоря уже о билетёре) открыли по разбойникам огонь на поражение. Каждая пущенная ими стрела находила свою цель, и разбойники, обратившиеся в бегство, один за другим падали на снег, выкрикивая проклятия и пытаясь вытащить стрелы из своих тощих задов…
* * *
Начальник станции, отважно сражавшийся против превосходящих сил лепреконов, был не единственным, кто услышал звук сигнального рожка. Караульные, стоявшие в дозоре на других участках железной дороги, тоже услышали его, и в считанные минуты эта весть разнеслась по всему Боландскому берегу. В мгновение ока всё поселение гномов загудело, словно разорённый пчелиный улей. Гномы вскакивали со своих кроватей, наспех застёгивая ремни и хватая оружие, которое они всегда держали под рукой.
Хлюпикс, капитан стражи, разбудил Лобхоба и Гартвида, и те бросились в депо и распахнули двери. Чтобы сэкономить время, гномы, повинуясь отрывистым и решительным командам Лобхоба, мигом притащили в депо горящие уголья из угасавших домашних очагов, и меньше чем через минуту «Гордость Боланда» стоял под парами, а в следующее мгновение машинист уже выводил его из депо. Это произошло так быстро, что вы бы и глазом моргнуть не успели, и всё потому, что гномы много раз тренировались быстро разводить пары как раз на такой случай, поэтому всё прошло как по маслу. Раздавались приказы, стражи быстро расселись по трём вагонам, и «Гордость Боланда» помчался по рельсам, выбрасывая снопы искр из высокой трубы и шипящий пар из поршней.
К счастью для гномов, на железнодорожном полотне не было сугробов. Поезд мчался вперёд, из-под колёс летели огромные облака снежной пыли, а вагоны раскачивались так сильно, что пассажирам казалось, будто состав вот-вот сойдёт с рельс. Никогда ещё паровоз не нёсся так стремительно.
