– Ну, старший по званию.
– Да ничего подобного, у нас два бывших полковых комиссара есть, подполковник Олейник, например, командир третьей эскадрильи. Вон идет, предложи ему.
Теперь втроем решаем, Олейник отмахивается, и у него неснятое взыскание есть, так что его кандидатура не пройдет, да и жалко такого командира эскадрильи. Решение принято «соломоново», комиссаром полка станет Иван Петрович Пролыгин, тоже полковой комиссар в недавнем прошлом, бывший летчик, списан с летной работы по медицине, который буквально на днях вернулся из госпиталя. Левая рука у него не полностью восстановилась. Из первого состава первой эскадрильи, очень неплохо проявил себя на штурмовках, сумел с одной рукой посадить машину на аэродром в Ожигово. К тому же он только прибыл из госпиталя и был без должности. Пусть долечивается и разрабатывает руку. Начштаба готовит бумаги на него.
Тут подоспел завтрак, после которого полку и объявили о новом назначении, пока как и.о. За сорок пять минут до рассвета полк поднялся на штурмовку, хотя по приказу из Тбилиси от нас требовали прикрывать транспорты, идущие к Феодосии. Но мы имели полное право игнорировать эти цэу. Мы приданы направлению, а не фронту. У нас несколько иное представление, что требуется делать. Предстояла «звездная» атака на аэродром «Ички». Пока погода позволяет скрытно подойти к нему, прикрываясь облаками, и растащить его оборону, атакуя одновременно с разных сторон. Кузьмин раздал планы атаки командирам эскадрилий и звеньев, Петр напомнил о связи и порядке отхода, о том, что на штурмовке необходимо работать только двумя из четырех пушек. У этой серии машин пушек больше, хотя общее количество снарядов осталось почти неизменным. Возрос вес залпа. Одна пушка имеет на двадцать снарядов больше остальных – 170. Сам Петр машину пока не сменил, у него три пушки, имеющие ленты по 220 и 250 выстрелов. Под крыльями у всех: десять 25-килограммовок, по пять на узел подвески, и по восемь РОФС-132. 16 тонн бомб, не слишком много, если честно, но бомбардировочные полки так быстро перебазироваться не могут. У них в разы больше работы.
Взлетали звеньями, довольно долго кружились над аэродромом, занимая места в строю. Здесь недалеко, всего 19 минут полета. Все, наконец, заняли свои места. Это подтвердил штурман наведения и задал курс. Путевая – 520, бомбы и ракеты скорости не прибавляют. Высота облачности 800–1200 метров. Толщина 500–1000. Полк идет на высоте два километра, поверх облаков. Внизу следуют четыре пары, они будут работать «осветителями», если понадобится, и отвлекают противника от пролета группы. Наши действуют всегда мелкими группами, поэтому противник не ждет массированного налета. Наверно. Да и история полка «больших крыс» уже в прошлом. На фронте он не появлялся более двух с половиной месяцев. Был – кончился. Три эскадрильи прибавляют и несколько расходятся, охватывая аэродром с разных сторон. Нижние пары делают то же самое, но под облаками. Сквозь слой облаков проносятся трассы «эрликонов», бьющих по ним. Огонь не слишком плотный, бывало и похуже. Точка! Атака!
Петр с разворота входит в облако, за ним идет первое звено. Их задача – артиллерия противника. Пошли ракеты, но бомбы Петр придержал, отработал из двух пушек, а кассеты выпустил на изогнутую двойную полоску выруливающих Ю-87. То, что называется: «поймали за хвост». Порядка сотни «юнкерсов» вылезли из своих укрытий и расползались по полю девятками строем «клин». Часть из них еще находилась на рулежке. Поле огромное, можно взлетать поэскадрильно. Хороший аэродром. Вроде без покрытия, но почему-то не раскис. Может быть, просто подморозило. Первый заход получился очень удачным. Головной штаффель накрыт двумя сериями осколочных бомб. А Петр запечатал «рулежку». Батареи зенитчиков тоже пострадали, РОФС дает взрыв большой мощности и большое количество осколков. При этом летит довольно прямо, много лучше, чем РС-82 или 132. Он вращается в полете, и площадь рассеивания у него много меньше. При близком взрыве может повредить даже средний танк. А при прямом попадании, особенно в моторный отсек, танк восстановлению не подлежит. Но это больше случайное попадание, нежели специальное. Точность довольно невелика. Никак не удается встретиться с людьми, отвечающими за вооружение ВВС. По-моему, их всех посадили перед войной. Нижняя «восьмерка» закончила работать с одного захода, вошла в облака и пошла навстречу группе истребителей из Симферополь-Центрального. Штурман наведения перевел их на другой канал, куда уйдут все после окончания работы. Полк выполнил еще три захода, точечно работая по важнейшим целям: складу ГСМ и бомбохранилищу. Степь есть степь, тут, как ни прячь, все равно все видно. Петр объявил сбор, тем более что с керченских аэродромов идут три группы истребителей противника. Около 20 машин.
Оставив под облаками первую эскадрилью, остальные пробили облака и прибавили обороты. Задача: зайти в хвост всем трем группам. Юра Пехов по радио изображает панику, зовет на помощь. «Вижу большую группу “мессов”. Они атакуют! Спасите-помогите!» Пилоты «мессеров» расслабились и приготовились делать записи в летных книжках. Подползли к верхней кромке, чтобы атаковать было удобно. И получили! От души! Противника оказалось много больше, и он тут же разорвал швармы на пары, которые мгновенно превращались в отдельные самолеты. И разворачивался противник много быстрее. И огонь мощный, и слетаны они прекрасно. Как застоявшиеся кони, летчики «отдохнувшего» полка вернулись на работу. Их дело – истреблять, они – истребители. 187 секунд боя, сбор. Сзади подходит «восьмерка» Вовка, который отказался от помощи полка, и теперь догонял его.
– Нэ трэба, шо не зьим, то понадкусываю.
На земле все механики и оруженцы бросились к первой эскадрилье. Ее заправляют и снаряжают первой. Приехал начштаба подполковник Евстигнеев, предупредил первую, что у нее времени нет, от машин не отходить. Подхватил Петра и выговорил ему за восемь минут задержки.
– Петр Васильевич, ведь договаривались, что без опозданий. Ордер подходит к точке один, через пятнацать минут первая должна быть в воздухе.
Точка «один» – место, откуда десантный ордер должен иметь постоянное прикрытие с воздуха. При взлете с места самолеты не могут успеть к кораблям до их атаки противником.
– Понял, исправлюсь, противник не отпускал без боя.
– Ерунда, на земле считали, что 32 машин должно хватить.
– Восемь ушло перехватывать «мессеры» от Симферополя.
– Требовалось отпустить «первую». Ладно, это больше на будущее, успеем. Вас в Новороссийск вызывают, документы я подготовил. Сейчас перекусите, и с богом. Там Козлов прилетел и бушует.
– Не беда. Еще новости?
– Заскочите на обратном в Крымскую, там села вторая эскадрилья 121-го полка. Но мне кажется, что прикрытие там хлипковато. Оцените и постарайтесь настроить людей, Петр Васильевич. Кстати, вы так и будете все бросать и вылетать на каждый чих? В Ростов позвоните, беспокоятся.
Они еще только срабатывались с начштаба. До этого работать вместе не приходилось. Это уже третий человек на этой должности после Коростылева, полностью заменить Степаныча было очень сложно. Тот был абсолютно вне конкуренции. Новый, Евстигнеев, несколько более беспокойный и не любит брать на себя ответственность: подпишите, товарищ командир. Без подписи – даже не чихнет. Может быть, побаивается принятия решений, может быть, еще в силу и во вкус не вошел. Особых проблем пока не возникало, но это первый его бой в этом качестве. Эскадрилья – это одно, там он был хорош, а полк – совсем другое дело. Просмотрев и подписав документы, Петр, после взлетного завтрака, вылетел в Новороссийск. Аэродромов там два, один возле Васильевки, называется «Перевал», второй не достроен, на Мысхако. Садиться пришлось на «Перевале». Две горы – две дыры. И километр узкой полосы между зарослями сероватого бука. Начинали строить еще один, в Цемдолине, но дальше разговоров и промеров дело так и не сдвинулось. Носатый автобус, как у «убойного отдела товарища Жеглова», довез Петра до улицы Свободы, 4. (Этот адрес существует, только здания штаба НВМБ на этом месте нет, «сталинка» послевоенной постройки, напротив здания Пароходства, а когда-то это был центр обороны города. Позже штаб переехал в Седьмую Щель, в горную выработку, под землю.) «Колючка» на ежах «защищала» штаб от честных людей. Ни огневых позиций. Ни охраны толком. Ни зениток. Петр поднялся на второй этаж старинного здания, представился адъютанту начальника ВМБ капитана 1-го ранга Холостякова.
