Вскоре на мне остаются черные ажурные чулочки и трусики от Лары.
- Пора в спальню, Эрика, - слышу тихий и уверенный голос Виктора я.
Он поднимает меня с дивана, подхватывает на руки и несет в спальню.
Постель залита золотистыми лучами уходящего на закат солнца. Виктор опускает на мягкую кровать, с вожделением любуется моим телом в лучах заката над океаном и медленно расстегивает пуговицы на своей рубашке.
Я утопаю в подушках и чувствую, как дрожит каждый миллиметр моего тела. То, как он расстегивает пуговицы, как снимает свою рубашку, заставляет мое сердце отстукивать бешеный ритм в висках.
Следом за рубашкой улетают джинсы, и Виктор возвращается ко мне. Я замечаю его эрекцию в серых боксерах и нервно сглатываю.
Он склоняется надо мной, и его губы соединяются с моими. Поцелуй, неторопливый, наполненный страстью, гипнотизирует меня. Его руки сжимают мою грудь, несильно оттягивают розовые соски, а губы, оторвавшись от моего рта, создают нежную дорожку из поцелуев внизу живота.
Я подрагиваю от волнения. Горячие поцелуи подбираются к резинке трусиков, и в следующий миг пальцы рук отодвигают ажурную ткань и проникают внутрь, в самое сокровенное и запретное местечко в моем теле.
Я сглатываю и беспомощно цепляюсь за покрывало.
- Какая ты влажная, Эрика… - крепко притягивая меня к себе второй рукой, шепчет Виктор, и я чувствую на нежной и возбужденной коже влажную ткань трусиков. - Но я не хочу в первый раз использовать презерватив. Скажи, у тебя давно были месячные?
- Да… Кажется, вот-вот должны начаться… - возбужденная до предела, шепчу я в ответ.
- Тогда мы сделаем это без презерватива, хорошо?
- Я… я не знаю… если ты уверен…
Он тянет ажурные трусики вниз и отбрасывает их в сторону. Его губы покрывают меня поцелуями, а пальцы продолжают бесстыдно массировать клитор и скользить внутри моей дырочки, такой маленькой и тугой.
Внизу живота разгорается настоящий пожар. Я с трудом контролирую свое дыхание, провожу рукой по его колючей щеке и касаюсь русых волос.
- Пора, Эрика, - его голос срывается от возбуждения. Он стягивает боксеры и подминает меня под себя.
- Ты готова, малышка?
- Кажется, да…
- Если будет немного больно, держись за меня крепче.
- Ладно…
Я вся дрожу. Он разводит мне ноги и устраивается между них. Я чувствую, как его член упирается в мою промежность, и инстинктивно прогибаюсь ему навстречу. В следующий миг он врывается в меня, и я громко вскрикиваю от саднящей боли внутри.
- Тише, Эрика, тише… - шепчет мне в шею он. - Расслабь бедра и прими меня до конца…
Я пытаюсь повиноваться и расслабляюсь. Боль понемногу утихает, уступая место новому ощущению - я чувствую его большой член внутри, и испытываю от этого странное возбуждение.
Виктор, перехватив мои эмоции, одной рукой прижимает меня крепче к своей груди, второй упирается в постель, и начинает осторожно двигаться внутри меня.
С моих губ срывается хриплый стон. Я слышу, как бешено колотится его сердце, как он, охваченный диким первобытным возбуждением, ускоряет ритм, врываясь все глубже, заполняя меня до самого конца и заставляя извиваться под его натиском.
Он с наслаждением разряжается в меня и обмякает.
Я лежу под ним и чувствую, как стучит в висках пульс. Кажется, несколько мгновений назад Виктор сделал меня женщиной.
- Как ты, малышка? - откатываясь в сторону, обеспокоенно заглядывает в мои широко распахнутые глаза он.
- Нормально… Я думала, будет больнее… - смущенно усмехаюсь я и чувствую, как пылают щеки.
- Иди ко мне… - он притягивает меня к себе и с наслаждением вдыхает запах моих волос.
Саднящее ощущение между ног постепенно стихает, и я с удовольствием устраиваюсь в его объятиях под мягким одеялом. Его пальцы скользят по моей обнаженной груди, гладят низ живота, и я чувствую, как у меня закрываются глаза. Удивляюсь, что я так устала и тихо засыпаю в его руках. Похоже, собираясь в Лиссабон на дискотеку, я переоценила свои возможности.
Глава 21
Когда я просыпаюсь, за окном уже совсем темно. В растерянности сажусь на кровати. Не могу понять, какое время суток - раннее утро или поздний вечер. Приглаживаю волосы и смущаюсь - на мне нет одежды. Вспоминаю, что мы с Виктором занимались сексом, а потом я вырубилась. Чувствую легкую боль между ног и замечаю пятна крови на простыне. Окончательно проснувшись, сползаю с постели, заворачиваюсь в покрывало и выглядываю в холл. Вокруг тишина. Виктор что, ушел? Оставил меня одну и ушел?
Раздосадованная, я хмурюсь и пячусь в ванную комнату, принять душ. Горячие струи понемногу приводят в порядок мои мысли. Кажется, я больше не девственница.
Неужели пришел конец моим страданиям?
«Конец, или нет, только в итоге я все равно оказалась в постели Виктора, от которого бежала», - вздыхая, хмурюсь я. В душе - целый хоровод ощущений: здесь и легкий стыд за то, что произошло, и тихая радость, поселившаяся внизу живота и порхающая бабочками, потому что подсознание чувствует - он ушел ненадолго.
Я все стою под струями душа. Мысли кружатся, но как-то лениво, и постепенно сходят на «нет», позволяя обволакивать себя негой из горячей воды.
Выключаю воду, закутываюсь в большое полотенце и выбираюсь на влажный пол.
- Эрика! - слышу голос Виктора у двери. - С тобой все в порядке, малышка?
- Да, - слегка сорвавшимся на хрип от волнения голосом отзываюсь я и открываю дверь.
- Привет, - он улыбается своей самой очаровательной улыбкой и касается тонкими, аристократическими пальцами моей щеки.
- Я проснулась, а тебя нет, - недоверчиво посматриваю на него я.
- Пока ты дремала, я ходил в супер-маркет, - поясняет он.
На журнальном столике я вижу пакет с продуктами и очаровательный букет персиковых роз.
- Ты принес мне цветы?
- Прости, здесь не так легко найти орхидеи, которые ты так любишь, - поясняет он. - Но я нашел розы.
- Розы мне тоже нравятся.
Я топаю босыми ногами по полу к журнальному столику
и с восхищением беру в руки букет.
- Спасибо.
- Ты такая красивая сейчас, Эрика, - восторженно смотрит на меня Виктор. - В одном полотенце и с распущенными волосами. У тебя потрясающие глаза. Наверное, по возвращению в Москву, каждое мое утро в офисе будет начинаться с этих воспоминаний.
Возвращение… Мне становится плохо при мысли о том, что нам придется вернуться в Москву. Меня ждет объяснение с разъяренным отцом и плюющийся слюной в порыве бешенства Иван. Ведь по-настоящему сбежать от Ивана мне удалось впервые.
