— И не говори...
***
Высокое начальство прибыло почти сразу вместе со своим другом и представителем Спецотдела Александросом. Походило, посмотрело, полуцензурно послало какого-то зеваку, заинтересовавшегося бессознательным Мирноком.
Сделало втык за неудобность места для допроса, кому-то позвонило и довольно, с кошачьей ленцой, сообщило:
— Он. Забирайте, — далее прозвучал адрес с пояснениями.
Заметив ссадину на подбородке и кровавую пену вокруг рта задержанного, ничего не сказало, но одобрительно буркнуло что-то в бороду.
Знакомые шефа прибыли минут через двадцать (Антону пришлось дважды отключать подозреваемого Печатью, едва тот начинал шевелиться). Из припарковавшегося неподалёку, видавшего виды, грязного седана вышли трое мужчин: один постарше и двое помладше. Короткостриженые, с цепкими глазами и до боли протокольными выражениями на лицах.
Коллеги... Сергей приехавших не знал, но это дело такое... город большой, со всеми не задружишься.
— Жека, — представился главный, почти ровесник Егора Васильевича, предварительно поздоровавшись с Фролом Карповичем и Александросом, наряженным в длинное пальто, узкие туфли и серый костюм с широкополой шляпой — совсем как у гангстеров тридцатых годов прошлого века.
Протянул руку друзьям.
— Серёга... Антон...
Больше он ничего говорить не стал. Открыл водительскую дверь, подхватил выпадающего водителя и с натугой выволок тело в пуховике наружу.
— Тяжёлый...
Не дожидаясь приказов и просьб, двое других оперативников подбежали помочь. Передав им Мирнока, назвавшийся Жекой сноровисто защёлкнул наручники на запястьях убийцы, проверил фиксацию, остался доволен. Обыскал, тщательно прощупывая одежду. Обнаруженные в пуховике документы сунул в карман. Сунул нос в бардачок, под сиденье — ничего предосудительного не нашёл. Заглянул в багажник.
— В тачку волоките. На заднее. Сами — по бокам.
Покуривая в сторонке, друзья наблюдали за тем, как в очередной раз очухивающегося таксиста пакуют в седан. И даже делали ставки.
— Влезет. С первого раза, — Антон с удовольствием затянулся, довольный быстрым исходом дознания.
— Не-а... Он ещё не оклемался. Ноги застрянут. Они ж его мордой вперёд трамбуют, задница на улице, — аргументировал своё мнение Иванов, которому в течение его полицейской деятельности доводилось неоднократно усаживать в служебный транспорт всевозможных граждан, в том числе и вусмерть обдолбанных и оттого не контролирующих конечности.
— На что спорим?
— На пиццу.
Победил Серёга. Один из тех, что помоложе, смог усадить Мирнока в салон лишь с третьей попытки, когда тот начал приходить в себя и получил несколько пребольных ударов по голеням.
Удовлетворённый результатом, старший уже было сел за руль, но тут же выбрался из машины и, не решаясь отойти, произнёс что-то, потонувшее в шуме проехавшего мимо автобуса.
Ничего не расслышав, Фрол Карпович с македонцем подошёл к Жеке. Подошли и инспекторы, на всякий случай.
— Я говорю, спасибо! — зачем-то проорал мужчина, хотя в этом уже не имелось необходимости. Работники Департамента приблизились к нему почти вплотную.
Пожал на прощанье руки всем присутствующим и, забравшись обратно, в автомобильное нутро, он подмигнул Иванову:
— А я тебя помню! Мы встречались в управе, на заслушивании. Вас тогда за какой-то разбой как сидоровых коз драли, а мы за кражу у областного депутата отдувались. Вместе под кабинетом очереди ждали, о жизни трындели... У тебя ещё фамилия — Иванов! Серёга Иванов, — повторил Жека, довольный накатившим воспоминаниям и тем, что узнал сослуживца. — В контору перевёлся?
Инспектор, в упор не узнавая говорившего, нейтрально бросил:
— Ага.
Посмурневший шеф прервал словоохотливого полицейского:
— Ключи от машины забыли. От злодейской, — и к подчинённым. — Принесите!
Раздосадованный тем, что никак не может припомнить ни Жеку, ни упомянутое им заслушивание, Сергей пошёл к Нексии. Швец увязался следом, давая вполне адекватный совет:
— Видеорегистратор забери. Мы на нём наверняка увековечены. Скажут — отдадим. Не хватало ещё без крайней необходимости в материалах дела фигурировать. Весь мозг выкушают... Адвокат прицепится — кто да что, и привет! В общем, конфисковываем, а дальше по ситуации.
Согласно поддакивавший напарник не имел ничего против. В данном случае они — возмущённая общественность, активисты без предусмотренных законом полномочий.
Ключи обнаружились в замке зажигания. Заглушив двигатель и содрав видеорегистратор, висящий на присоске рядом с зеркалом заднего вида, инспектор сунул его в карман куртки.
Щёлкнул кнопкой брелока. Машина отозвалась недовольным писком, синхронно мигнула лампочками поворотников и хрустнула включившимся центральным замком.
Обратно вернулся один Антон. Иванову больше не хотелось общаться с Жекой. То, что его узнали — не слишком беспокоило. Официально он на гражданке, да и шеф не полный кретин. Мгновенно сориентировался в обстановке и смекалисто избавился от подчинённого, придумывая подходящую легенду.
Скорее всего, стажёром в какую-нибудь засекреченную службу представит. Дальше расспрашивать постесняются.
Старенький седан лихо сорвался с края обочины, умело вклинился в транспортный поток, и кому-то моргая аварийкой в знак благодарности, помчался вдаль.
Бросив машину таксиста на произвол судьбы, Сергей выбрался на пешеходную часть площади и пошёл к Фролу Карповичу, Александросу и Швецу, тоже переместившимся с асфальта на брусчатку.
— Я к ним в отдел попозже прибуду, — пробасил боярин, оглаживая бороду. — Помогу допрос чинить. Пущай пока довезут, бумаги нужные выправят, кабинет подготовят. Регистратор стащил?
— Угу.
— Отдай.
Приборчик перекочевал из кармана в карман.
— У меня побудет, — веско выдал начальник, довольно хмыкнув. — Хвалю. Злодея споро выявили. Изверги, они в человеческом облике часто страшнее нечисти да нежити. У них разум хворый, оттого и за ответ не ведают. За то, что спросится с них... Нам, по приказу, в дела живых лезть не велено, но... можно, коль беззаконие видим, — македонец при этой двусмысленности неопределённо покачал головой, не то порицая, не то одобряя. — Души уберегли. Мирнок бы и далее животы отбирал у невинных, не останови мы... — произнеся столь проникновенную речь, Фрол Карпович счёл похвалу достаточной и принялся давать указания. — Пойдите в кафе, какое вам по нраву. Ждите до закрытия. Могу вызвать. Не пьянствовать!
— Да мы... — Швец, принявший замечание на свой счёт, скривился.
— Только чай.
— И пиццу, — напомнил Иванов другу о проигрыше.
