В таком неспешном ритме друзья просидели почти три часа. От Ерохи с вервольфами, как и от шефа, не было ни слуху, ни духу.
Пару раз слышали отдалённое коровье мычание, где-то проехал автомобиль.
Обсуждать, для чего они тут торчат, не стали. И так понятно — на всякий случай. Машины оборотней караулят, вещи их стерегут, да и какая разница, где ждать результатов поиска? В городе бессмысленно, отсюда до него километров восемьдесят. Выбираться на трассу и искать кафе поприличней — перебор. А если потребуется нечто срочное? С местными жителями пообщаться по вновь открывшимся обстоятельствам или дом повторно обыскать шефу возжелается?
Умнее места, чем припаркованный Ниссан, точно не придумать.
Вот только о прокорме никто, естественно, не озаботился...
В животе у Иванова заурчало. Он сегодня остался без завтрака и, как показывали часы, без обеда.
— Я есть хочу, — поделился инспектор с напарником наболевшим. — Конкретно так, аж в пузе гром.
— Сходи в лабаз, — рассеянно посоветовал тот, увлечённый расстрелом очередного монстра. — Купи колбасы или кефира с булочкой, только сроки годности проверь.
— Тебе что взять?
— Сигарет, — по-прежнему не отрываясь от развлечения, попросил призрак. — Сколько нам тут куковать — никто не знает. Думаю, до вечера точно. А там посмотрим… Тоже о ней думаешь, о Ленке?
— Думаю… Давай замнём. И так в душе будто кошки нагадили.
На том разговор и затих.
... Выбравшись из салона, Сергей поднял воротник куртки и, внимательно посматривая под ноги, побрёл в сторону центра деревни. По всей логике, именно там должен был находиться магазин.
Зонтик ведущей куда-то исчез. Не иначе, ветром унесло. Прохожих вроде не видели...
Проголодавшийся парень с направлением не ошибся. В самом сердце полунаселённого пункта красовалось отдельно стоящее здание с нужной вывеской и самодельными стойками для велосипедов у входа.
Войдя внутрь, инспектор бегло осмотрелся. Витрина, прилавок, стеллажи, гудит компрессором морозильная камера, ассортимент обширнейше-убогий. Всего понемногу и всё дешёвое.
Крупы на развес и яркие упаковки шоколадок соседствовали с хозяйственным мылом и резиновыми тапочками, бутылки с горячительным мирно уживались с садовыми граблями. В дальнем углу, в навалку, спокойно лежали бумажные упаковки с цементом и рулоны рубероида. Отдельно возвышались мешки с сахаром. Для полноты картины не хватало только конской упряжи на стенах. Она бы вписалась идеально.
Продавщица, полная и приземистая женщина, по возрасту годящаяся Иванову в матери, на нового посетителя не обратила ровным счётом никакого внимания, увлечённо болтая с худенькой, бойкой старушкой-покупательницей. Обсуждали насущное: последние рекомендации теледоктора Малышевой, вчерашнее убийство и повышение цен на гречку.
Воспитанный инспектор пристроился в сторонке, ожидая, когда на него соизволят обратить внимание.
Прикинул покупки. Колбаса отпугивала своим обветренным видом, молоко брать вообще не решился — пить подобные штуки в засаде или при отсутствии поблизости комфортного санузла парень не без оснований опасался. От приобретения пышной, свежей булки с глазурью, не сразу, но тоже отказался — всухомятку та ещё еда. Горло дерёт и в животе потом одна тяжесть.
Остановился на галетном печенье и бутилированной воде без газа. Эти два продукта испортить сложно.
Покашлял, привлекая к себе внимание.
Его по-прежнему не заметили. Тогда окликнул:
— Женщина!
— Что? — продавщица, недовольная вмешательством постороннего в увлекательную беседу, повернулась к новому посетителю.
Прерванная на полуслове старушка состроила недовольную гримасу, но смогла удержать своё мнение при себе, за что парень её поставил мысленный плюс.
— Печенье, вон то, — он указал на пачку побогаче с виду. — Воду без газа, два литра. Сигареты.
— Какие? — излишне жёстко уточнила женщина, выставляя на прилавок заказ и пододвигая калькулятор.
Иванов назвал распространённую, привычную марку из ценового сегмента «слегка выше среднего».
— Не держим! — с непонятной радостью заявила работница весов и прилавка.
Бойкая бабулька подобострастно хихикнула. Мол, так им и надо, городским! Попривыкали дорогим куревом морды баловать...
— Какие есть? — Сергею было плевать на мелкие радости заштатных торгашей и их прихлебателей.
— Вы мне скажите, какие нужны! — высокомерно потребовала продавщица, присовокупив. — Я не справочная, весь ассортимент перечислять не намерена!
— Ну... пусть будет Мальборо.
— В продаже нет!
— Кэмел.
— Нет!
Безуспешная угадайка клиента явно доставляла властительнице калькулятора и кассы непередаваемое удовольствие, заставляя Иванова недоумевать по поводу происходящего. Что он ей такого сделал?
Тётка, словно прочитав мысли посетителя, продолжила нагнетать:
— Вы ещё долго с мыслями собираться будете? У меня обед скоро!
Обеденное время давно прошло, это знали и Иванов, и продавщица. Склочной бабе просто нравилось изгаляться над вежливым, прилично одетым молодым человеком. Не иначе, некие комплексы тешила или старые обиды вымещала...
Однако вывести парня из себя ей не удалось.
— Самые дорогие дайте. Три пачки, — принял Сергей оптимальное решение, не желая ковыряться в памяти и угождать деревенской склочнице перечислением всех сортов табачной промышленности, выслушивая её довольное: «Нет!».
Пока поджавшая губы от этакого коварства тётка копошилась под прилавком, собирая остаток заказа, он извлёк бумажник, автоматически вытащил из него банковскую карту. По привычке поискал терминал, не нашёл.
Однако торгашка и тут нашла, как съязвить.
— Не принимаем. Наличку готовьте.
Стоявшая рядом с инспектором старушка аж загорелась вся, предчувствуя новый виток выяснения отношений между подругой и незнакомым парнем.
Электронное платёжное средство отправилось обратно в бумажник. На стол легла купюра.
— Без сдачи дайте. Я кассу сдала, — саркастически уставившись в глаза покупателю, скороговоркой выдала продавщица и победно улыбнулась бабульке. Та просияла в ответ.
При этом положенные на прилавок сигареты накрыла пухлая женская рука, точно Иванов мог их украсть и сбежать, не заплатив.
За спиной у инспектора, в этот момент как никогда понимающего шефа с его телесными наказаниями, хлопнула входная дверь. Он не обратил на это никакого внимания, устав от необъяснимого нахальства и готовясь дать бой заносчивой тётке по полной программе, с идиоматическими выражениями и всей накопившейся за столь короткий срок злобой.
