Парень отсиживался на диване, поджав ноги и помалкивая.
Когда дело дошло до третьей сумки и его зимней куртки, с натугой втискиваемой поверх осеннего дождевика, Иванов взорвался:
— Хватит! Пуховик ты зачем берёшь?! Лето на дворе!
Мило округлившиеся глаза девушки, у которой в голове не укладывалось, как можно не понимать таких простых вещей, удивлённо захлопали ресницами, а из ротика, после несвязно-изумлённых: «А-а... О-о... Э-э-э...», донеслось:
— А если похолодает? Заболеешь ведь, воспаление лёгких подхватишь...
— Тогда и холодильник надо с собой брать, — дурея от заботливости Маши, процедил инспектор.
— Зачем?
— А вдруг мы приедем, а там поломался? И газовую плиту не забудь, и шкаф, и особенно диван... Я к нему привык.
До кицунэ, наконец-то, дошло, что её обожаемый домохозяин над ней издевается. Немного подумав, она демонстративно обиделась, повесила весьма габаритный пуховик обратно и, недовольно скрестив руки на груди, заявила:
— Ах, так? Тогда сам собирайся!
— Да без проблем...
Взяв из кладовки небольшую спортивную сумку, Иванов нарочито спокойно уложил туда лёгкую курточку, джинсы, свитер, несколько комплектов нательного белья, пару футболок, шорты, пляжные тапки. После прогулялся в ванную, где, хорошенько покопавшись в Машиных тюбиках и баночках, нашёл небольшой кусочек хозяйственного мыла. Почуяв за спиной сопящую от обиды домовую, пришедшую посмотреть на мужскую подготовку к временному переезду и с нескрываемым желанием поязвить на эту тему при первой возможности, уточнил:
— Что испачкается — постираю. Или машинкой воспользуюсь. Они у нас в каждом номере имеются, как и шампуни, зубные щётки, утюги, фены для волос, порошки всякие... Сама же комплектацию расписывала.
Мягко отодвинув девушку с дороги, вернулся обратно в комнату, упаковал мыло и прихваченную бритву. Не забыл и про зарядку для смартфона. Примял вещи кулаком, утрамбовывая. Закрыл сумку, победно окатив Машу полным превосходства взглядом. Попробовал будущую ношу на вес — легко, удобно, забросил на плечо — и отлично.
Добил:
— Мне этого надолго хватит. К чему лишнее взад-вперёд таскать?
Не впечатлённая столь непростительным аскетизмом домохранительница, гордо задрав носик, отправилась к себе. Пусть едет как хочет! Если заболеет — ни за что не станет лечить такого дурака! И жалеть его не станет! И...
Вслед ей донеслось:
— Если соберёшься как в прошлый раз, когда на острова летали, сама потащишь свои баулы. Я не нанимался. Мне и переноски с кошкой вполне хватит.
Сергей лукавил, прекрасно понимая, что Маше, как истинной девушке, одних штанов со свитером на выезде мало. Однако он твёрдо знал и другое: дай ей волю — действительно, всю квартиру за компанию к остальному барахлу прихватит, теша свою предусмотрительность и домовитость.
Приходилось искать золотую середину, причём не самым лучшим способом, и завидовать напарнику — у того вещей толком и нет. Не успел обрасти низменным материализмом. Два костюма всего...
Помирились вечером. Уже перед самым ужином кицунэ, пыхтя, с натугой выволокла из своих хором вместительный чемодан на колёсиках и виновато посмотрела на парня. Тот, не говоря ни слова, отволок «ридикюльчик», как он в шутку называл это вместилище замаскированных под платьица и другие дамские тряпочки чугунных кирпичей, в коридор, поставив у двери.
— И не тяжёлый совсем, — соврал Серёга для Машиного успокоения.
В качестве благодарности за приятную ложь (а то кицунэ не знала, сколько всего она умудрилась затолкать в пластиковое нутро дорожного спутника) инспектор был порадован свежими сырниками и компотом.
Кошка Мурка, до сих пор старавшаяся не попадаться перевозбуждённой хозяйке на глаза, в лучших традициях Швеца материализовалась из ниоткуда на соседнем табурете, быстренько выпросила кусочек ужина, без удовольствия слопала угощение и тихо улеглась на подоконнике, одним глазом посматривая в Серёгину тарелку. Не от голода, а так... для порядка.
На том и успокоились...
***
Маршрут к персональному кусочку цивилизации среди дикого леса был знакомый, отработанный. Сначала — на автобусе, до неприметного поворота в тянущейся вдоль дороги ленте леса, дальше — пешочком по добротной грунтовке, петляющей между высоченных, немолодых деревьев.
Главное, нужное место не пропустить, однако пока с этим проблем не возникало. Кицунэ прекрасно помнила все ориентиры и заранее начинала тормошить водителя.
Так случилось и в этот раз. Высадившись под изумлёнными взглядами пассажиров в совершенно, по их мнению, неподходящем для нагруженных чемоданом и кошкой людей месте, путешественники дождались, когда автобус скроется за поворотом и бодро зашагали дальше.
Сергей откровенно наслаждался прогулкой, совершенно позабыв про неудобный для длительной транспортировки по бездорожью чемодан и про нудно мяукающую взаперти Мурку. Смотрел вправо, влево, по-хозяйски оценивал чистые от мусора обочины, задирал голову к небу, удивляясь густому переплетению крон и царящему вокруг лёгкому полумраку.
Всё это великолепие принадлежало ему. Тягомотина с землеотводом, которым, благодаря маленькому розыгрышу Фрола Карповича и Александроса, в верноподданническом порыве озадачились местные чиновники, закончилась ещё месяц назад. Необходимые подписи согласовали, бумаги оформили, кадастровый номер пришпилили. После вызвали в высокий кабинет, где Иванову торжественно вручили увесистую папку с документами, пожали руку, скупо поздравили и завуалированно намекнули на то, что с ним больше не особо хотят встречаться — больно дорого он обходится, беспокойства много.
Кусок прирезанной к турбазе территории, благодаря юридическим лазейкам, а по сути, в нарушение всех норм и кодексов ставший частной собственностью, оказался изрядным — около пятидесяти квадратных километров. От реки до дороги в длину и от одной границы леса до другой в ширину. Сплошное богатство.
Вот только что делать со всем этим великолепием — инспектор представлял крайне смутно.
... У ворот их уже ждал старший домовой Анисий с блаженным Ванечкой. Торжественно поприветствовав гостей, каждый по-своему, они повели Сергея с Машей в домик администрации, где на втором этаже располагалось несколько комфортабельных номеров. Швец уже был на месте и развлекался в бильярдной, играя сам с собой в американку, а его спутница Роза томно прохаживалась по идеально подметённым садовым дорожкам и любовалась начавшими распускаться цветами.
Отказавшись от завтрака, выпустили Мурку из осточертевшей ей переноски на волю, посмотрели на мелькнувший в ближайших кустах хвост, переоделись и вышли прогуляться. Главный домовой не отставал. Болтал о здешних достижениях без умолку, норовил похвастаться каждым столбиком и упорно тянул не к реке с обновлённым причалом или зоне отдыха с куполообразным шатром из лиан и цветов, а в самый конец турбазы, в самый дальний угол.
