Заинтригованный капитан повернулся вполоборота:
— Вываливай.
Улыбнувшись, Иванов поделился:
— У тебя на земле за последний квартал сколько тяжких? Поножовщины, телесные, хулиганки?
Местный шериф ощерился. Ход мыслей собеседника ему стал понятен сразу.
— Чуть больше, чем до хрена. Район рабочий, пьющий, от всего не рядом. Микромирок со своими понятиями, традициями. И у каждого забулдыги или нож, или шило. Мне начальство сказало, — подбородок участкового качнулся в сторону заваленного всяким служебным стола, — если до конца месяца хотя бы одно ЧП случится — в отпуск пойду в феврале. А у меня путёвки на море для всей семьи заранее куплены. Надоело. Устал. Каждая планёрка мною начинается и заканчивается...
Иванов поглядывал на него с сочувствием. Ну да, вечно крайний. У самого похожий шеф во время службы имелся, один из замов начальника районки. Паскудный тип. Карьерист, хам и перестраховщик. Раньше подобных чинуш держимордами звали. Соберёт оперов с утра и блажит до пунцовой шеи: «Почему среди ночи допустили грабёж?!! Где вы шлялись, когда в общежитии алкаши до кровавых соплей на сковородках дрались?!! Почему не предупредили?!!» И до лампочки ему, что сотрудникам тоже отдых нужен и что за всеми закоулками не уследишь. Сплошные «почему», без единого доброго слова.
— Знакомо...
Почувствовав понимание со стороны «коллеги», участковый приободрился.
— Я в то утро, ты правильно понял, в подвал сунулся посмотреть на обитателя — а там слизь и кости. Осмотрелся — ни следов борьбы, ни крови. Не иначе принёс кто. Сдаётся мне, из соседнего района розыскники «глухарька» подкинули, чтобы самим не напрягаться... Нашли останки, репы почесали, скелетик в охапку — и к соседям, кипиша не дожидаясь. Пусть бегают... А мне оно надо? Наши пинкертоны один чёрт ничего не найдут, кроме поллитры и неприятностей... Сбегал в хозяйственный, купил мешок строительный, вернулся, собрал, перепрятал. Не тяжело совсем, килограмм десять всего. Лёгок человек без дерьма и мяса, оказывается, — с ноткой удивления высказал он своё мнение о бренном теле. — Вечером товарища с машиной попросил — за город вывезли. На окраине старого кладбища прикопали, в сельце по южной дороге. Не псина безродная, человек… Утром ты пришёл, интересоваться начал. Я сдрейфил сильно, всякого себе навыдумывал, пока общались... Но нет, ушёл. Думал, пронесло... Место указать?
— Не надо. Пусть лежит. Мне нужно было узнать, где кости, а не смотреть на них. Ладно, бывай, — инспектор подошёл к капитану и приятельски хлопнул его по плечу. — Удачно тебе отдохнуть! И забудь о нашем разговоре.
Не прощаясь, Иванов вышел на улицу к уже изрядно заскучавшему напарнику, на ходу бросив:
— Пошли Рваных искать. По дороге про кости расскажу. Не тебе же одному кривую раскрываемости к недосягаемым вершинам поднимать... И чупа-чупс по дороге купим. Будешь повышать уровень глюкозы в крови.
* Демидовский соболёк — так в народе называли клеймо, которое ставилось на железных изделиях, производимых в России в XVIII–XIX веках, а на некоторых заводах вплоть до 1917 года. На клейме обычно изображался бегущий зверёк — соболь.
Глава 9 Могильщики и кости. Часть четвёртая
Звонок от добровольно вызвавшейся помочь с картографией букинистки настиг инспекторов во время обеденного расслабона после неудачного визита в городской архив, где их поначалу довольно долго мариновали под одним из кабинетов чинуш от истории, а затем казённо, в культурной форме послали куда подальше, порекомендовав обзавестись соответствующим запросом из правильных государственных структур. Лишь тогда жутко занятой очередным, никому не нужным, отчётом служащий соизволит ответить: по их ведомству проходят нужные сведения или нет.
Скандалить и размахивать Печатями, запугивая бюрократическое рыло, не стали, решив, при необходимости, вернуться немного попозже и поставить всех в коленопреклонённую позу, а запрос попросту «нарисовать» на цветном принтере.
Пользуясь великолепной летней погодой, друзья расположились на одной из скамеек центрального городского сквера и предавались лёгкому безделью, попивая из больших стаканчиков холодный лимонад, купленный в магазине поблизости.
— Алло, — протяжно, разморено протянул Сергей, отвечая на вызов, подмигивая напарнику и одними губами обозначив: «Лана».
— Привет. Я тебе на почту сбросила файл. Видел?
— Не-а...
— Тепло пагубно действует? Мозги разжижились? Там СМС-ка была. Не поленилась, отправила. Как ты, Иванов, вообще работаешь? Или ты не работаешь? Спишь? Надеюсь, не в привычном одиночестве?
На граничащие с хамством насмешки внештатной коллеги из Спецотдела парню было плевать. Успел за совместно проведённое в Египте время привыкнуть к её злоязыкой манере общения. Лану это, похоже, немного цепляло и она начала считать своим долгом превращать любой, даже самый нейтральный диалог в завуалированное предложение вступить в словесную пикировку.
Ну или в силу эксцентричности характера не любила церемониться и придерживаться общепринятых правил, предпочитая не стесняться в словах и выражениях.
— Не сплю. Службу служу и пользуюсь законным правом на отдых в обеденный перерыв, — позёвывая, потянулся парень.
— Да мой же ты лапочка! — восхитился динамик. — Устал, наверное? Вымотался? С ног валишься, сознание теряешь, в телефон посмотреть сил не остаётся? Бедная женщина должна сама и помочь, и позвонить, и напомнить, и спасибо себе сказать?
— Давно скинула?
— Полчаса назад. Жду вот, когда про меня вспомнить соизволишь, все глазоньки выплакала...
Сарказм плавно переходил в яд. Пришлось парню всё же огрызнуться.
— Не хотел мешать занятому человеку, да и по выслуге лет надоедать не положено.
— Уел, — хохотнул смартфон. — А я никак в толк взять не могла — глупенький ты или робкий? Что ни скажу — проглатываешь молча, делаешь вид, будто ничего не понял. А ты, оказывается, воспитанный... Признаю. Один-один. Совсем ты мне нравиться начинаешь, Иванов. Решено! Женю на себе!
Беседа обратно перешла в разряд приятельских подколок и беззлобных шпилек.
— Нельзя мне, — сурово принялся защищаться инспектор. — Я ещё маленький, неразумный.
— Ничего, — сладко, с придыханием прошелестел голос букинистки. — Мне в самый раз. Считай, щеночком забираю. И сидеть научу, и, — градус эротизма в динамике достиг накала, — лежать правильно. И не только лежать...
— Убегу, — решительно не сдавался Сергей. — Спрячусь. Паспорт потеряю. Шефу нажалуюсь...
Последний довод окончательно развеселил женщину. Отсмеявшись, она признала вторую «ничью» и перешла к делу:
— Фрол Карпович — это серьёзно... Ладно, убедил, побегай пока на воле, пощипай свежую травку... Раз ты письмо не читал — запоминай. В указанном тобой месте находились четыре подворья. Агафьины, Масловы, снова Агафьины — родня, похоже, и Рваных. По домовым книгам узнала. Они семьдесят лет хранятся в паспортных столах, потому особых усилий прикладывать не пришлось.
