Об этом он сообщил напарнику.
— Занервничал босс. Обещал лично заявиться. С кем-то ещё. Чует моё сердце — на наших шеях всё закончится.
— У меня тоже внутри ёкает, — понимающе вздохнул призрак. — Ну хоть про облако всепожирающее спросим...
***
Материализовался боярин, как и обещал, не один. С Александросом и незнакомым мужчиной с мелкими, невыразительными чертами лица. Одеты все были, в целях соответствия эпохе, одинаково — в костюмы, лаковые туфли, белоснежные сорочки с правильно подобранными галстуками, что смотрелось на рабочей окраине, мягко говоря, странно. Будто из мэрии собрались чиновники средней руки на производственное совещание на выезде. Для полноты картины не хватало лишь иномарок неподалёку с лениво покуривающими у машин водителями.
Не здороваясь, незнакомый представитель каких-то там служб повёл носом, несколько раз втянул в себя воздух и набросился на Швеца.
— Вы что, пили?!
Сказано это было таким тоном, словно Антон не пивка немного хлебнул, а, как минимум, город в одиночку вырезал.
— Рот полоскал, — не полез за словом в карман призрак. — Там воняет очень. До тошноты. Вода не помогла.
От такого беспардонного вранья мужчина потерял дар речи. Зашипел, грозно засверкал глазами, угрожающе подняв вверх указательный палец.
— Не лезь, — угрюмо бросил Фрол Карпович, даже не глядя в сторону обличителя. — Своих людей я сам буду карать и миловать. Не нравится — грамотку пиши да начальству отдавай. Без тебя разберёмся. Ты, милай, лучше дорожку показывай, где вы нежить ту упокаивали.
Александрос, единственный, кто не забыл наскоро поприветствовать инспекторов, посмотрел на мужчину с осуждением.
Тот разом сдулся — и куда только гонор исчез? Сутулясь, словно его прямо здесь и сейчас собирались побить старшаки из соседнего двора, он побрёл в кусты, к жилищу покойного.
Первым внутрь спустился боярин, за ним — остальные. Инспекторы не полезли — чего они в том клоповнике не видели? Остались ждать снаружи, ожидая результатов.
Отсутствовала троица в костюмах долго — друзья успели перекурить пару раз. Чем-то шебуршали внизу, глухо стучали по трубам, изредка перебрасываясь непонятными фразами на латыни.
Наконец выбрались обратно. Грязные, злые, у Фрола Карповича — ещё и борода в паутине. Кое-как отряхнулись.
— Доложить успел? — непонятно спросил шеф у мужчины, как догадались напарники — очередного представителя Спецотдела.
— Как положено... — промямлил тот, старательно не глядя на своих спутников.
— Дурак, — обессиленно выдал Александрос, усаживаясь прямо на редкую, только начавшую пробиваться, травку.
От такого определения умственного уровня незнакомец взвился. Подбоченился, задрал подбородок, надул щёки.
— Я не позволю так с собой разговаривать! Прибыли мы в установленные сроки! Нежить развоплощена! И я решительно не понимаю, почему...
— Совсем дурак, — грустно перебил его Фрол Карпович. — Умишка лишился со своими инструкциями. Никто тебя не обвиняет... Ты же понимаешь, что случилось на самом деле? Тяжело было останки забрать?
Мужчина не сдавался.
— Это не входит в мои обязанности! — и попробовал перейти в нападение. — Если бы ваши подчинённые не пьянствовали напропалую — ничего бы не было!
У Антона от такого бессовестного поклёпа сжались кулаки, Иванов тоже еле сдерживался, чтобы не брякнуть сгоряча какую-нибудь гадость.
Проходящая мимо женщина бальзаковского возраста — полная, кустарно покрашенная блондинка в малиновом пальто, с изумлением уставилась на столь невиданное в этих местах сборище. Удивлённо похлопав глазами и что-то там себе придумав, она, не в силах смолчать, на одном дыхании выпалила:
— Убили кого? Или магазин новый строить хотите? Не надо нам... Лучше бы дорожки поделали! Мамочкам с колясками гулять негде! Я сейчас людей позову, ишь, повадились... — и, не откладывая в долгий ящик, заорала на весь район. — Лена!.. Марковна!.. Сюда идите! Тут опять ходят, без людей решают!..
Местные, в основном, пожилые женщины, сбежались к голосящей как-то сразу. Вступать в бессмысленные разговоры никому из представителей Департамента Управления Душами категорически не хотелось, потому пришлось срочно ретироваться. В спину неслось:
— Дармоеды!..
— Морды поотъедали на народные деньги!..
— Пенсии... и сказать стыдно...
Фрол Карпович со спутниками, едва отступающие свернули за ближайший угол, растворились в воздухе. Антон же самоотверженно остался с напарником, решив разделить пополам с ним «народную любовь».
***
Второй раз за сегодня начальник объявился ближе к вечеру, когда Серёга уже валялся на любимом диване. Усталый, недовольный, сменивший современный костюм на привычное одеяние боярина времён Годунова. Про своё позорное бегство он не обмолвился ни словом, с порога потребовав у домовой:
— Машка! Дай мне водки...
На такую фамильярность кицунэ не обижалась — воспитание не то. Фрол Карпович — старше, мудрее, старые порядки блюдёт.
Быстренько налив почти до краёв стакан, примостила рядом с ним на блюдце солёный огурчик, кусочек чёрного хлеба с солью. Подала на подносе, с поклоном.
Гость выпил. За один заход. Осадил хлебушком, хрустнул огурчиком, поблагодарил. Понятливая хозяйка прибрала со стола и скрылась за холодильником.
— Дружок твой где? — вспомнил шеф и о хозяине дома, молча взиравшем на начальственное самоуправство в своей квартире.
— Не знаю. Я ему не сторож. Рабочий день закончился. Могу вызвать, если надо.
— Пусть болтается где ему приспичило, паразиту этакому. Без него поспокойнее будет... Вы на кой напились на службе?
Смутить Сергея не получилось. Он без подобострастия виноватого, не отводя глаз, принялся защищаться:
— Враньё. Я — трезвый, как стёклышко. Тоха банку пива выпил. Пить очень хотел. Но напиваться — перебор... Фрол Карпович, вы же нас знаете.
— Знаю, — согласился боярин, ошеломив инспектора несвойственной ему покладистостью. — И верю. Сам люблю чарку-другую пропустить для духовной бодрости. Чего скрывать, грешен... Да только унюхал тот пройдоха, раззвонил ни к месту. В общем, дружку твоему — нехорошая метка в личном деле. Второй раз поймают — накажут по всей строгости. Передай ему об этом.
Старый хитрец... Спихнул на подчинённого обязанность первым сообщить неприятные вести.
— А сами чего разнос Тохе не устроите? — недовольно спросил Иванов.
— Недосуг, — недовольно бросил гость. — Не до этого стервеца сейчас. Его счастье... Работы нам подвалило. Я к тебе, собственно, именно поэтому и заглянул. По поводу сегодняшнего происшествия. Думаешь, небось, разное. Не понимаешь...
