Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга. Адель первой нарушила тишину:
– На что похожа эта связь?
– Словно я привязан к тебе. – Исайя жестом предложил двигаться дальше и, когда она подчинилась, продолжил: – И как бы далеко ты ни была, нить растянется, но не порвется.
Адель кивнула. Она вообще не чувствовала Инкарната Земли, и все, что он рассказал, было ей незнакомо.
Исайя привел ее на скованные льдом болота. Город остался позади; теперь вокруг не было ничего, кроме Тишины и снежных равнин, которые в лунном свете, казалось, слились воедино.
– Мы на месте. – Исайя остановился посреди белой пустоты.
Адель огляделась, пытаясь рассмотреть хоть что-то необычное, но ничего не увидела.
– И зачем мы сюда пришли? – непонимающе спросила она.
– У тебя тренировка.
– Что?
Исайя вздохнул.
– Тебе необходимо потренироваться управлять силами других Инкарнатов, прежде чем ты столкнешься с Драгомиром. Мы должны были сделать это в Новом Шу, но не успели.
– Я справлюсь.
– Не сомневаюсь. Но я не могу позволить тебе так просто уйти к нему… я должен быть уверен, что ты сможешь вернуться.
Адель отвернулась. После слов Исайи она как-то совсем пала духом. Ей не нравилось, что связь влияет на него так скверно. Много ли радости знать, что чувствует другой человек? Словно ему своих переживаний мало. И как она может это изменить, если связь односторонняя? Ее не разорвать при всем желании.
– Вернемся сюда на рассвете. – Она сдвинулась с места. – Я устала.
– Ты ошибаешься. – Его взгляд уперся в спину Адель, точно нож. – Что бы ты сейчас ни думала, ты – ошибаешься.
Она снова повернулась к Исайе.
– Что, прости?
– Один вопрос – один ответ. – Исайя скрестил руки на груди. – Как в ту ночь, в проулке. Только спрашивать будешь ты, и, клянусь, я отвечу на любой вопрос. Ты ведь хотела закончить наш разговор о самой первой встрече во дворе школы…
– Предлагаешь заключить сделку?
– Да. Твоя тренировка в обмен на мою историю. Так что?
Исайя говорил тоном, который не оставлял сомнений: если Адель откажется, то другой возможности разузнать о прошлом не будет.
– Хорошо.
– Но имей в виду, я не Рафаэль и одним разбитым носом от меня не отделаешься, – он ухмыльнулся.
– Прекрасно. – Она развела руки в стороны. – С чего начнем?
– Лед, – выражение его лица снова стало непроницаемым. – Используй его, чтобы уничтожить их.
Исайя махнул рукой, и земля под ногами задрожала. Обледенелый снег пошел глубокими трещинами, начал крошиться и проваливаться вовнутрь, освобождая путь чудищам. Великаны поднимались из-под сугробов, словно только и ждали возможности выбраться наружу. Три человекообразных существа, каждое высотой с двухэтажный дом, выпрямились во весь рост. Созданные из камней, корней и почвы, они устрашали и вызывали желание бежать куда подальше. Склонив громадные головы, чудовища уставились на Адель пустыми глазницами.
Исайя едва заметно кивнул, и великаны бросились на нее. Каждый их шаг заставлял землю ходить ходуном, но, несмотря на уверенность движений, создания были грузными, неповоротливыми и медлительными.
Адель закрыла глаза и мысленно воззвала к своей силе. Вокруг вихрем закружилась метель, температура заметно опустилась. Ее обдало такой стужей, что, будь Адель чувствительна к холоду, доселе царивший на улице мороз показался бы ей приятной прохладой. По венам вместо крови словно струился жидкий лед… Сила Луны, ее сила, была безжалостной. Позволяя метели поглотить великанов, Адель знала: их способен разрушить только лед. Концентрируясь на этих мыслях, она сжала кулаки и представила, как каменные тела чудовищ замерзают, как она превращает каждую капельку влаги из почвы в лед и тот рассыпается на осколки, точно разбитое зеркало.
Вой метели пронзила чреда глухих ударов – великанам так и не удалось добраться до своей цели. Открыв глаза, Адель увидела крошево из льда и камней, устилавшее землю колючим ковром.
– Ты доволен? – спросила она, отозвав вьюгу.
– Вполне, – ответил Исайя с ноткой удивления в голосе. От холода его щеки раскраснелись, а когда он говорил, с губ срывались белые облачка пара. – Что ж, спрашивай.
– Почему ты защитил меня, когда набросился тот мальчишка?
Исайя отвел взгляд.
– Твои руки, – произнес он спустя несколько мгновений. – Я никогда прежде не видел таких тоненьких рук. Стояла вторая половина сентября, но ты была в каком-то нелепом платье с короткими рукавами. Оно висело на тебе мешком и нисколько не согревало. Ты была худой, словно тростинка, и когда тот парень толкнул тебя… я был уверен, что, упав, ты переломала себе все кости. А потом, когда он налетел на тебя, схватил и впечатал в землю, я не выдержал и бросился к вам. Мои родители не были богаты, Адель, но еды нам хватало. Увидев тебя и Яго, я понял, что вы, должно быть, голодаете. Очень часто. И позволить накормить тебя грязью, нет уж, уволь. Я сожалею лишь о том, что взрослые так быстро нас растащили, не уверен, что выбил из того парня все дерьмо.
Адель часто заморгала, пытаясь прогнать непрошеные слезы.
– Он больше никогда ко мне не приставал, – ее голос дрогнул. – Это все? Вся история?
– Нет. – Исайя посмотрел на нее. – Но дальше ты должна задать правильный вопрос. И то только после этого…
Земля вокруг Адель взбугрилась, из-под снега появились длинные гибкие корни. Она даже не успела осознать происходящее, как они змеями обвили тело, сдавив так, что Адель едва могла дышать. Мир исчез за сплетением корневищ. Оказавшись в коконе, который сжимал все сильнее, Адель зашипела от боли. О том, чтобы пошевелиться, не было и речи – растение только усиливало хватку.
– Чтобы выбраться, используй позаимствованную силу. Любую, – подсказал Исайя.
Бормоча проклятия, Адель прикинула, какая способность может сейчас помочь. Призвав энергию второй от Солнца планеты, она почувствовала, как та откликнулась и пробежала по телу электрическим импульсом. Адель нужно ускользнуть отсюда, исчезнуть…
Внутри все сжалось в тугой комок, зрение помутилось, а желудок, казалось, сделал тройное сальто. Всего миг, и она возникла в нескольких шагах от Исайи. Тот едва заметно вздрогнул от неожиданности, но не отступил.
– Хорошо, – сказал он. – Ты отлично справляешься.
Адель отряхнула пальто и, отбросив с глаз растрепавшиеся волосы, посмотрела на Исайю. Он был напряжен: широкие плечи расправлены, спина прямая, подбородок вздернут.
– Спрашивай, – прошептал он, пристально глядя на нее.
– Ты расстроился, узнав, что я приходила в тот двор, желая поблагодарить тебя. Но мы так и не встретились… Почему же ты огорчился?
